— Как будто у него день рождения, а ты была тортом.
Ну, хоть этот торт он не размазал по потолку. Кажется, Бэрронс все-таки получил свой торт и съел его.
Я моргнула. И отказалась дальше развивать ряд метафор. Мне было сейчас слишком сложно думать о Бэрронсе. Особенно о том, что касалось поедания тортов. Может, позже я и расспрошу Дэни о моих первых днях в аббатстве. Но сейчас у меня другие планы.
— Моя очередь. Что случилось с тобой?
Повсюду, где я могла видеть кожу рыжеволосой девочки, эта кожа была покрыта синяками. Особенно жутко выглядели предплечья. Два пальца были в шинах. Один глаз Дэни заплыл, губа была разбита, обе щеки покрывали желто-бордовые синяки, которые уже начали заживать.
Дэни резко отвернулась.
Я тут же напряглась.
— Что? Кто-то идет?
— Тут больше нельзя этого определить, — пробормотала она и снова оглянулась. Коридор был пуст, но Дэни понизила голос. — Я пыталась пробраться в Запретные Библиотеки. Но пока что это не срабатывает.
— Что не срабатывает? Попытки врезаться в дверь на высокой скорости?
Она пожала плечами.
— Вроде того. В основном меня отбрасывало. Это ерунда.
— Для меня не ерунда. Похоже, суперисцеление в твои способности не входит. Попытайся быть немного осторожнее, ладно?
Она бросила на меня быстрый удивленный взгляд.
— О'кей, Мак.
Неужели все в этом аббатстве так давно оставили ее одну, что простая забота о ее благополучии выбила Дэни из колеи?
— Я серьезно. Прекрати убивать себя, если в этом нет необходимости.
— Слушаю и повинуюсь, Бигмак. — Она нахально ухмыльнулась.
Бигмак. Это было как удар под дых. Алина называла меня Маленькой Мак. Иногда Младшей. А я величала ее Бигмак. Это была только наша шутка.
— Почему ты так меня назвала?
— Фильмы. Американские штучки. «МакДональдс». Ну, все такое.
— Не называй меня Бигмак, и я не буду называть тебя… Даниэллой. — Я просто предположила, но по тому, как скривилось ее лицо, поняла, что попала в цель. — Договорились?
— Договорились.
— Где мое копье?
Дэни снова напряглась и опять оглянулась по сторонам.
— Не знаю, — сказала она, еще больше понизив голос. — Но мы забрали его в тот день в церкви. Кэт принесла его в аббатство. С тех пор копья не видели. Я думала, что Ро отдаст его кому-то из нас. Но она этого не сделала.
Я сжала губы. Я знала, в чем тут дело: Ровена носила копье с собой.
— Я тоже так думаю, — сказала Дэни, и я бросила на нее быстрый взгляд. — Нет, я просто знаю, о чем ты подумала. В этом мы с тобой похожи. Мы видим вещи такими, какими они есть, а не так, как видят другие или как от нас хотят, чтобы мы их видели.
— Где старая ведьма?
Дэни угрюмо на меня посмотрела.
— В данный момент?
Я кивнула.
— У тебя за спиной.
Я обернулась, хватая и вздергивая автомат. И это было оно: мое самое большое изумление этого дня, совершенно сбившее меня с толку. Это шокировало меня куда больше, чем разросшиеся Темные Зоны, битвы в небе и Межпространственные Фейрийские Порталы.
Там стояла Ровена, одетая в мантию Грандмистрис — одеяние ордена, который был создан, чтобы охотиться за Фейри и убивать их, — рука об руку с Фейри. И этот Фейри только что перенес ее прямо мне за спину.
Неудивительно, что Дэни так нервно оглядывалась.
И неудивительно, что В'лейн знал, что мое копье находится в аббатстве.
Он был в аббатстве.
В сговоре с Ровеной. И он телепортировал ее с места на место.
Я опустила оружие и посмотрела на В'лейна.
— Это что, шутка? Ты считаешь, что это смешно? Почему ты просто не перенес меня сюда с самого начала, если уж все равно к этому шло?
Вздернуть нос к небу еще больше, чем сейчас, Ровена смогла бы, только лежа на спине.
— Ты больше не получишь ни копья, ни этого принца Фейри. Он увидел свет, который тебе недоступен. Теперь он помогает всем ши-видящим, а не одной.
Да неужели? Это мы еще посмотрим. И по поводу копья, и по поводу принца.
— Я говорила с В'лейном, старушка, а не с тобой.
— Он не станет перед тобой отчитываться.
— Правда? — Я рассмеялась. — Надеешься, что он будет отчитываться перед тобой? Только дурак может думать, будто принц Фейри станет давать кому-то ответ. Особенно тому, кто в нем нуждается.
— Ты сражаешься за меня, МакКайла? Я нахожу это… привлекательным. — В'лейн вскинул золотоволосую голову. — Я видел это в людях и раньше. Это называется ревностью.
— Если ты так думаешь, то у тебя проблемы с интерпретацией человеческих эмоций. Это называется не ревностью. Это называется «ты меня разозлил».
— Чувство собственничества.
— Моя ты задница!
— Приобрела за последнее время гораздо лучшую форму.
— Она над этим работала, — хихикнула Дэни.
— Моя задница тебя не касается, — сказала я.
— Она касается Бэрронса? — Температура в комнате резко упала.
Мой выдох замерз в воздухе.
— Мы не говорим о Бэрронсе. Мы никогда не будем говорить о Бэрронсе.
— Я бы поговорила о Бэрронсе, — сказала Дэни.
— Ты выбрала, — холодно отметил В'лейн.
— Я ничего не выбирала. Я была не в своем уме. Так в этом все дело, В'лейн? В Бэрронсе? Ты говоришь так, словно ревнуешь. Говоришь, как собственник.
— Ага, — поддакнула Дэни.
— Замолчите вы все! — рявкнула Ровена. — Вы, все! Ради Девы Марии, вы же не можете не видеть, что мир распадается на части, и все равно стоите здесь и ссоритесь, как дети. Ты, — она ткнула в меня пальцем, — ши-видящая, и ты, — она действительно ткнула пальцем в руку В'лейна, и он, казалось, очень этому удивился, — принц Фейри! — Ровена уставилась на Дэни. — А о тебе мне даже лучше не начинать. Думаешь, я не знаю, откуда у тебя взялись все эти синяки? Я Грандмистрис, а не Гранддура. Так что прекратите, все вы!
— Сама помолчи, бабуля, — сухо огрызнулась я. — Если мне хочется спорить, когда мир разваливается на части, я буду это делать. Я совершила много добрых дел и причинила куда меньше вреда, чем ты. Кто владел «Синсар Дабх» с самого начала — и потерял ее?
— Не суй свой нос в события, которые не можешь понять, девчонка!
— Тогда помоги мне их понять. Я вся превращаюсь в слух. Где, нет, как вы хранили Книгу? — Это я хотела узнать больше всего. Секрет того, как можно коснуться «Синсар Дабх», был ключом к овладению ее силой. — Что произошло? Как вы ее потеряли?
— Это ты будешь отвечать на мои вопросы, ши-видящая, — выплюнула Ровена, — но не наоборот!
