class="p1">Елена посмотрела вглубь леса. Они были у опушки. Похлопав волка по шее, она дала команду двигаться дальше. Зверь, фыркнув недовольно, пошел-таки вперед.
— Эм-м… А ты хорошо подумала?
Деймон направил льва за ней, но медленнее, чем она. Елена, казалось, не обратила внимания на то, что он сказал. Волк все шел вглубь леса, постепенно скрываясь среди деревьев, там, где свет луны не проникал сквозь крону. Девушка смотрела только вперед до тех пор, пока не дала зверю команду остановиться.
— Ну, долго вы будете прятаться?
— Сама с собой на старости лет разговариваешь?
Деймон даже улыбнулся, представив Елену старушкой с маразмом. Девушка хлопнула себя по лицу, при этом ее ладонь сползла по нему, словно ее все достало, хотя почему словно, так и было. Более того, она все еще не могла понять и была крайне удивлена тем, что Деймон с того момента позволял ей обращаться к нему на «ты».
— Идиот, — буркнула она.
— А, кстати, сколько тебе лет? — игнорируя полностью ее неуважение к нему, вампир приблизился к ней.
— Девятнадцать, — без эмоций ответила дампирка, спускаясь с волка.
— А размер груди?
— Сам видел, — такой же ответ.
«Ублюдок…»
— Ну, мало ли, ты на свои девятнадцать тоже не выглядишь.
— Да ты знаешь, я тоже думала, что у тебя больше, — спокойно сказала девушка, идя дальше.
— У страха глаза велики, — парировал Деймон.
— Хм, и все-таки, как ты умудрялся удовлетворять женщин… не понимаю…
— Хочешь узнать? — подошел слишком близко к Елене.
— Нет, не горю желанием. Вообще, — выделила она последнее слово.
— Вообще? Твой пульс зато говорил о другом вечером.
Елена только усмехнулась.
«Кретин… Ты когда-нибудь думал о том, что у других есть чувства?»
Одно резкое движение руки дампирки, и с ветки упало что-то в черном плаще. Этот кто-то оказался вампиром. Лица не было видно, ну разве что, только глаза. Умер быстро. Девушка только подошла к нему, чтобы вытащить кинжал. При этом, она смотрела в лицо покойнику пару секунд, словно пытаясь запомнить.
— Ну, ты работай, смотри, чтоб грудь не перевесила, — зевнул Деймон и направил зверя к ивам.
Девушка сделала пару резких движений — в ее руках блеснули метательные ножи. Еще секунда, и два оказались вдолбленными в дерево по бокам от головы Деймона, а один… там, где его мужское достоинство.
— Ой, как страшно, боюсь розовых слонов, — хмыкнул он, вынимая ножи.
— Если бы не печать, больше не смог бы выполнять свой святой долг.
— Ага, Елена, твой счетчик плохих дел растет, а тебе еще со мной жить. Так что не обольщайся особо.
Деймон взял какую-то травинку в рот и, закинув руки за голову, устроился под ивой, наблюдая за дальнейшими действиями дампирки. Его лев улегся рядом, с удовольствием отдыхая от такого бега.
— Елена, в тебя нож летит справа. Ой, прости, перепутал, слева.
Как оказалось, он был прав. Перехватив нож, шевалье бросилась в ту сторону, где, по логике, должен был быть противник.
«Избалованный принц, умеющий применять силу лишь против девушек, а так ты ничего не можешь!»
Далее, девушка, словно ниоткуда, появилась прямо перед Деймоном, при этом, ее достаточно тонкая и изящная катана была воткнута почти впритык к хозяину в дерево. Странно. Но следующее действие все объяснило.
— Я тебя вижу, — четко сказала девушка, приставляя к невидимому человеку вторую катану. Враг словно вышел из тени дерева и показал cебя. — Ясно?
Обычный наемник. Cильный удар рукоятью меча и противник без сознания упал прямо рядом с Деймоном.
— Есть еще третий, — она повернула голову в противоположенную сторону. — Уходит.
Ее взгляд вернулся к тому вампиру, что уже лежал мертвым. Подойдя к нему, она еще раз внимательно посмотрела ему в лицо.
«Прости, выбора не было…»
Сколько раз она просила прощения, она уже не помнила. Но это стало для нее неотъемлемой привычкой, как молитва у верующих, с тех пор как приходилось убивать.
«Что она делает? Впрочем, не важно, надо идти дальше»
Все еще погрызывая травинку, Деймон снова сел на своего льва, и неспешно они направились вперед.
— Долго тебя ждать?
Елена, ничего не ответив, подозвала волка, на что тот, вскочив с места, кинулся к ней. Всю дорогу дальше до единственного привала, деревеньки, она сжимала поводья, стараясь унять в себе гнев и чувствовать себя спокойно. От одной мысли, что он рядом, уже корежило прилично. А вспоминать про наказание она и вовсе боялась, хотя, как обычно, в столь душещипательные моменты самое худшее лезет в голову.
Уже начало светать, и вскоре среди деревьев стали виднеться дома. Деймон задумчиво смотрел по сторонам — он давненько не покидал замок. Вдруг, он встретился взглядом с черными глазами птицы. Ветер подул, играя листьями, и первые лучи солнца, пробившиеся сквозь кроны деревьев, осветили хищника. Орел встрепенулся, оторвавшись от созерцания вампира, и взлетел, обронив пару перьев. Деймон проследил за ним с легкой улыбкой на губах.
Он завидовал этому пернатому чуду. У него не было ни клетки, ни обязательств — одна свобода. И не нужно было каждый новый день доказывать свое существование, не нужно было бояться утонуть в общей реке других личностей. Орел был особен сам для себя, купался в свободе и жизни.
«Хотя, что это я… У меня тоже есть свобода. Ограниченная, но свобода…»
Деймон наблюдал за тяжелыми свинцовыми тучами, набегавшими с запада. Они постепенно окрашивались в розовые и сиреневые тона, поддернутые золотыми нитями. На востоке восходило алое солнце, горящее, огромное и любимое всеми людьми. Снова подул ветер, пробежавшись по черной гриве льва и приласкав шерстку волка. Вечно своевольные волосы Деймона тоже ответили стихии легким колыханием, но не так сильно, как длинные локоны девушки.
Внезапно направление ветра изменилось, и на двух путников стали падать холодные капли дождя, казавшиеся расплавленным золотом на фоне рассвета. Деймон снова обратил внимание на птицу. Орел уже летел над деревней, опередив вампира и дампирку. Он выискивал себе мышей среди улиц людского прибежища, но безрезультатно — все попрятались. Снова взмах крылом — и очередное перо решило покинуть своего хозяина. Переворачиваясь, падая зигзагом и снова взлетая, подхваченное потоками ветра, перо постепенно опустилось на голову кудрявого мальчишки, который сидел на колодце, свесив ноги, и, возмущенно шмыгая носом, смотрел на девчонку. Малышка прижимала к себе внушительных размеров бутыль.
— Вот и старайся после этого! Столько сил потратили, чтобы свое первое вино сделать! — возмущался парнишка.
— Если отец сказал, что от него не пьянеют, значит это не вино, — задумчиво проговорила его сестренка, — а еще он сказал, что у него неправильный острый привкус…
— Если
