– Видишь, шпилька. Тебе нужно подготовиться, – учит он, не прерывая поцелуя.
Не знаю, чего я боюсь больше, если продолжит или если остановится. Никогда в жизни я не чувствовала ничего подобного. Тело напряжено, но в то же время такое чувствительное, будто с меня сняли кожу, чтобы оголить нервы. Ал смазывает ощущения, заставляя меня путаться в том, где у меня что. Он целует то шею, то губы, то наклоняется к груди, оставляя на ней влажный след. Каждый отпечаток поцелуя пульсирует и вынуждает меня теряться в ощущениях.
– Ал…
Я уже жалею, что пришла к нему там, на берегу, это было большой глупостью. Я не выдерживаю столь яркого букета эмоций и пугаюсь ощущений, когда удовольствие почти граничит с болью. Тенгер чувствует это, нежно целует в губы и отпускает мои запястья, тут же прижимая к себе крепче.
– Не сопротивляйся. Доверься.
Стоило мне лишь обдумать, внутри что-то срывается. Будто пружина, которую сжали до предела, наконец, выстреливает и меня сносит волной наслаждения. Настолько сильной, что тело охватывает дрожь. Непослушными руками, я вцепляюсь в шею Алистара, а он лишь обнимает крепче, проживая со мной этот миг.
Когда дыхание немного успокаивается, а в глазах проясняется, я пробую поднять голову.
– Что… это было? – начинаю радоваться тому, что могу говорить с ним в мыслях. Вслух я такое точно не скажу, слишком стыдно.
– Только начало, – ухмыляется Тенгер, а затем выпускает из объятий и упирается локтями по бокам от меня.
Я ещё не вернула здравомыслие, поэтому вяло отвечаю на поцелуй. Доверчиво запрокидываю голову, когда он оставляет дорожку на шее, спускается к груди, животу, нижней его части и вздрагиваю.
Пытаюсь приподняться на локтях, но ладонь Ала оказывается на моей груди и с силой прижимает к одеялу. Пытаюсь свести колени, но он не позволяет, а уже знакомое ощущение предшествующего волне удовольствия, принимается закручивать и без того обострённые чувства.
– Ал, я… твою ж мать, не надо…
– Ты хотела сказать, не надо останавливаться? – поддевает он. – Я и не собирался.
Думать всё сложнее. Я запрокидываю голову, кусаю губы и не могу сопротивляться. Чувствовать его дыхание совсем не там, где следовало бы, и обжигающе горячий язык. Я задыхаюсь одновременно от стыда и удовольствия.
В этот раз он доводит меня до срыва быстрее, но ощущения совсем другие. Получила ещё порцию, но чувствую, что меня лишь подразнили. Теперь мне действительно страшно, ведь двигаться я не могу, даже если захочу.
Ал снова целует меня, в этот раз поднимаясь от живота к шее. Не спешит, позволяет мне прийти в себя и успокоить дыхание. Ал рассыпает по моей коже невесомые поцелуи, игру с моими волосами, скользящими поглаживаниями.
– Ты со мной?
Честно говоря, я уже сомневаюсь, но, проморгавшись, киваю. Алистар улыбается, подхватывает меня под бедро и прижимает его к своей талии.
– Тогда полетели.
Вязкое состояние сознание обманывает мои чувства. Я чувствую движение, затем возникает непонятное ощущение, которое можно отнести к чему-то неприятному, а сразу после мне приходится свыкаться с… наполненностью.
Тенгер закрывает глаза и касается моего лба своим. Он не двигается, позволяя привыкнуть, а меня окатывает страхом.
Вспоминаю «кровь» и следы на ночных рубашках девочек. Угрозы, что те, кто не пройдёт испытание, отправятся развлекать солдат в форт.
Боги, его же убьют из-за меня. Наказание за подобное не пережить даже дракону, а учитывая, что Фредерик…
Ал касается моего подбородка и заставляет посмотреть на себя. Сейчас его глаза снова кажутся чёрными, но теперь радужка стянулась в тонкую мерцающую золотом каёмку. Я вдруг обращаю внимание на то, что не ожидала ощутить сейчас. Магию. Её очень много вокруг нас.
– Ты очень вовремя появилась в моей жизни, Инга, – бархатистый шёпот отметает страхи. – И я никогда тебя не отпущу.
В горле разбухает комок, а глаза начинает жечь от слёз, но я пока держусь. Я собиралась извиниться перед ним за то, что втянула его во всё это, а вместо этого спрашиваю:
– Обещаешь?
– Клянусь, – серьёзно отвечает он и медленно отклоняется.
Я вцепляюсь в его плечи, пытаясь помешать. Ал усмехается и вновь прижимается ко мне, заполучая новый стон. Выдержав паузу, повторяет качание.
– Клянусь беречь тебя и то, что важно для тебя, – продолжает в мыслях, придавая словам большее значение. Окружающая нас магия подрагивает, реагируя на голос Алистара в голове. – Пока горит огонь моей жизни и пока мне не исполнится вечность. Моя любовь к тебе, шпилька, началась ещё до рождения и вряд ли закончится после смерти. Клянусь, что проведу тебя сквозь все проблемы, боль, радости и хаос, из которого сложится наша жизнь, невредимой. Ведь ты – мой ответ на вопросы «за что стоит умереть» и «ради чего жить».
Каждое его слово приближает нас к чему-то большему, чем просто секс. Я отвечаю на поцелуи, прогибаюсь в спине, чтобы чувствовать больше и не пытаюсь сопротивляться.
Доверяю безоговорочно, принимаю всё то, что происходит, зная, что за закипающим напряжением, от которого, кажется, я могу сойти с ума, скрывается восхитительное блаженство, за которое стоит заплатить здравомыслием.
Снова теряю границы своего тела. Не знаю, это от наполняющей пространство магии или комната и правда кружится. Темп нарастает до предела, так что я не всегда успеваю сделать вдох.
Когда сил сдерживаться уже не остаётся, я ловлю непроглядную черноту глаз своего истинного и успеваю подумать только одно слово:
– Люблю.
Меня ослепляет яркой вспышкой, в ушах звон. Я перестаю быть собой, теряю связь с телом и становлюсь невесомой. Ощущение такое, будто всё хорошее, что случилось со мной в жизни, многократно умножили и впихнули в мою душу огромным комком сладкой ваты, которая, тая, растекается по венам жидким наслаждением. От этого и правда легко сойти с ума.
Я просыпаюсь оттого, что на лицо наползает солнечный луч. Морщусь, приоткрывая глаза, вздрагиваю и резко сажусь в постели.
Своей. В нашей с Илли комнате в гостевом корпусе академии, который стал временным цветником.
