ко мне и свысока ухмыльнулась, поглаживая своего омерзительного фамильяра-паука, который разлегся у нее на коленочках.
– Ваша АХМ – не чемпион, а полные лузеры, и в который раз доказали это, – бросила темноволосая. – Лучше вообще не выходить на поле, чем позориться с такой игрой!
И вдруг в этот момент Мила бросила свою биту и… разбила большую и сложную фигуру в форме дерева, которая разлетелась и вспыхнула ярко-зеленым светом! Студенты АХМ разразились недоверчивым, но радостным воплем.
АХМ увеличила счет на целых сто очков! Жалко только, что выиграть это ей не помогло… Блондинка в желтом шелке метким ударом разбила деревянного дракона, который рассыпался ослепительно-красной вспышкой света и искр. Королевская Академия Чародейных Искусств выиграла с гигантским перевесом в четыреста.
– Все, – вырвалось у меня. – Вылетели мы теперь с чемпионата. Ну, хоть не всухую проиграли, как говорила Ядвига…
– Вообще-то, еще не вылетели, – отозвалась Васса, хотя тоже выглядела расстроенной. – Сто очков, которые принесла Милка в самый последний момент, дали нам шанс. Так что следующий матч играем с Колледжем строительной магии! И он решающим будет. Надо победить их с разницей в счете не менее в пятьсот очков. Но это, конечно, невозможно. Может, и лучше было сегодня проиграть, чтоб дальше не позориться, эх…
Довольные игрой зрители покидали трибуны, выкрикивая речевки в поддержку «королевских». Отложив в сторону биты, девушки из команды принимали восторги окружившей их толпы поклонников, среди которых я заметила Бардлафа с Крекеном и даже саму Амаранту, которая благосклонно улыбалась соперницам.
А неподалеку бегал, посыпая голову пеплом, убитый горем Митрофанушка. Правда, он не забывал при этом орать на участников своей команды, да так забористо и голосисто, что на него люди оглядывались.
Дождавшись, когда он проорется, мы с Милой и Мавсимом в кучке расстроенных студентов АХМ, побрели к общежитию. Мавсим чуть не плакал, Милавица стащила с головы свой венок, расплетала его по дороге и бросала листики клевера на землю.
А члены Королевской академии и их болельщики уже кооперировались с членами Института полиции, чтобы закатить праздничную победную вечеринку.
– Приходите и вы, – хихикая, бросил Крекен, поравнявшись с нами. – Будете напитки нам подносить да грязную посуду очищать. Все равно больше ни на что не годитесь!
И они вместе с Бардлафом радостно загоготали. А я от души пожалела, что яд паука Амаранты выветрился из организма веснушчатого так быстро.
– Мы на такие отстойные мероприятия не ходим! – за всех нас троих ответила я.
– Разумеется, – оскалился качок Бардлаф. – Вас, наверное, ждет бутылка сивухи, которую вы разопьете в сарае со свиньями. А у нас на вечеринке, между прочим, будет розовое шампанское с виноделен самого Его Величества. Вам такое в жизни не попробовать, деревенщина необразованная!
Я было открыла рот, чтобы дать уточнение, кто тут деревенщина, а кто полные придурки, но Милавица меня опередила.
– От розового шампанского в интимных местах отрастают перья, – задумчиво сообщила она. – Причем исключительно розового цвета.
Она так серьезно это сказала, а лица наших недоброжелателей вытянулись так озадаченно, что мы с Мавсимом покатились со смеху. Парящие над нами Гэри и Коди, подхихикивая, принялись красочно описывать, как это могло бы выглядеть у закадычных дружков, отчего не выдержала даже Милавица.
Мы втроем и два моих фамильяра хохотали, как ненормальные. А Крекену с Бардлафом оставалось только в бессильной злобе за этим наблюдать.
– Смейтесь-смейтесь, – выкрикнул рыжий. – Ваша жалкая АХМ задержалась на чемпионате одним лишь чудом. Продлили только свою агонию. На следующей игре вам уже ничто не поможет, и вы покроете себя и свою жалкую академию позором на века!
– Это мы еще посмотрим! – сощурилась я и Крекен с Бардлафом, наконец, отвалили.
Разумеется, я сказала это просто так, чтобы подбодрить Милу с Мавом. Сегодня я своими глазами увидела, как играет команда Академии Хозяйственной Магии.
Ни единого шанса на победу в следующем матче у моих друзей не было.
ВЛАС
Не спалось.
Проворочавшись два час в безуспешных попытках заснуть, Влас сдался и резко поднялся с постели.
Но перед этим не смог удержаться от того, чтобы еще раз вдохнуть аромат фиалок, которым едва ощутимо пахла подушка.
Она пахла ею.
После того, как Феня спала у него, белье было сменяно уже несколько раз. К тому же он специально провел в комнате магический ритуал по очищению от чужой ауры.
Умом Влас осознавал, что его постель не может хранить ее запах. Как и осознавал, что после произошедшего с водяным нельзя было приносить ее к себе.
Неправильно. Преступно. Запрещено.
Но удержаться было невозможно. Бесполезно. Ни единого шанса. Держа на руках обессиленную после перехода сущности девушку, он знал, что любая попытка отнести ее куда-либо, кроме своего дома, обречена на провал.
Хуже всего было то, что она сама льнула к нему, прижималась так сильно, что сводило дыхание, а сердце в груди уже ускакало в бешеном галопе куда-то в заоблачные дали.
Каких сил стоило ему не прикоснуться губами к ее алым зовущим губам, после того, как девушка уснула, знают, наверное, лишь боги. Причем все двести штук пантеона их королевства.
И вот теперь ее легкий, пудрово-древесный аромат преследовал его. Не желал отпускать.
Влас точно знал: подушка ничем не пахнет. Он понимал, что просто сходит по этой девушке с ума.
Интересно, если сжечь к чертям эту кровать вместе с постелью, и перейти спать в кабинет, это поможет? Вариант неплохой, попробовать надо.
Одеваясь, он позвал Сумрака.
Радостный пес тут же прискакал из кухни, где обычно спал. И хотя ключевое слово «прогулка» не было произнесено, собака закружилась вокруг него черным ураганом, состоящим из длинной шерсти, лап, ушей и счастливых блестящих глаз.
Каждый день ему нужно пробегать десять-пятнадцать километров. И свою норму на сегодня пес уже выполнил, когда Влас гулял с ним с утра. Но разве Сумрак когда-нибудь откажется от добавки, пусть и глубоко за полночь?
Вообще-то заводить собаку Влас не собирался. Тем более такую, с которой нужно подолгу гулять. Это было очень неудобно из-за его занятости на посту ректора академии.
Но распорядился случай.
В тот день Власу нужно было переговорить со старостой деревни. Решив дела, ректор вышел из его приземистой избы и увидел, как четверо пьяных деревенских мужиков тащат на веревке оборванного щенка. В сторону озера тащат.
– Дык, рыбалить идем, –
