— Аня, — довольно облизнулся над ухом извращенец, — еще не все…
— Не-ет…
— Да-а… — зловеще выдохнул он и подхватил меня на руки.
Энергия неожиданно вернулась, когда Мир прижал меня животом к кровати и с силой вошел снова. Я выгибалась, неистово царапала простынь и кричала под ним. Ритм становился совсем уж запредельным, и мне казалось — еще чуть-чуть, и я исполосую простынь к чертям. Только зверь меня опередил. Толкнувшись в меня так, что вышиб весь воздух из легких, он схватился руками за остатки постели и вспорол ее когтями. В затылок уперся его мокрый лоб, а тело мужчины сотрясла такая сильная дрожь, что я испугалась:
— Мир… — голос охрип и отказывался служить. — Мир, тебе плохо?
— Мне хорошо… — усмехнулся он над ухом и перевернулся со мной на бок.
Оказалось, что в спальне тоже были панорамные окна, и вид из них открывался нереальный. Но глаза, как назло, закрывались… еще и вино…
— Спи… — он потянул на меня покрывало, укутывая в уютный кокон.
— Нам надо срочно драпать, Мир, — пролепетала я, — наверняка уже вызвали полицию…
Он усмехнулся:
— Этот отель — один из немногих, подходящих для оборотней. На верхнем этаже стопроцентная звукоизоляция, и номера они готовят по-особенному…
— Что значит — по-особенному? — настороженно приподнялась я.
— Здесь не оставляют чужих запахов, — он тяжело сел на кровати и опустил голову. Кружилась? — Для зверей это жизненно важно…
— Так мешают чужие запахи? — ясно было, что мешают, только я не спускала с него взгляда. То, что я видела, не нравилось.
— Не то слово, — устало выдохнул он, — отдыхай.
Он попробовал встать, только я подскочила и, обхватив его со спины, качнула назад.
— Тебе нельзя вставать, — боже, как же вкусно он пах! Его запах было не описать словами, он сбивал дыхание, мутил рассудок, рождая чувство дикого звериного голода и желание обладать. Я, не сдержавшись, ткнулась носом в его шею, и Мир напряженно замер. В тишине комнаты послышалось его тяжелое дыхание. Что-то внутри рванулось к нему, захотелось куснуть его, вцепиться когтями, повалить обратно на кровать и… я тряхнула волосами, отстраняясь. — Прости…
-37-
Он шумно выдохнул, молча поднялся и вышел. Я перевела глаза на окно, но погрузилась в себя. Сила зверя лениво блуждала по телу, и оно разве что не светилось! Меня беспокоило то, как Мир возмещает такие потери. И… какие потери? Я раздраженно зарычала и села на кровати: черт знает что! Никто ничего не знает, а Мир действует лишь по наитию! Как Зул вообще на такое согласился, если, как он говорил, ему небезразлична судьба Карельского?!
Сонливость как ветром сдуло, захотелось действий. Я поворочалась с боку на бок. Солнце поднималось все выше, город далеко внизу оживал.
— Мир? — высунулась я из спальни.
— Я набрал тебе ванную… — отозвался он от стола холодно, не оборачиваясь. За это время мужчина успел надеть джинсы. — Завтрак скоро принесут.
— Ванную? — опешила я.
— Постарайся не смывать запах с шеи и за ушами…
— Тогда помоги, я сама не справлюсь…
Я и предположить не могла, чем это закончится. Думала, он подержит ладони на ушах, пока я буду мыть голову, склонившись над ванной… Но у Мира на все было свое мнение: он скинул джинсы и… залез в воду.
— Иди сюда… — приподнял удивленно бровь, глядя как я переминаюсь с ноги на ногу.
— Объясни про запах, — залезла я опасливо с другого края, но вздоха наслаждения сдержать не смогла.
— Когда оборотни связываются браком, самка не моется около десяти дней, чтобы запах самца закрепился, — он подтянул меня к себе. — Наклонись… — Мир аккуратно намочил мои волосы, нежно вспенил шампунь… Хорошо, он не видел моего лица — я млела под его пальцами. — Если после связки самка остается без запаха самца — могут возникнуть проблемы…
— Какие? — еле выдавила я, кусая губы.
Мир слегка потянул за волосы, начиная смывать пену.
— Самцы семьи реагируют на такую самку очень остро… Чем хуже связь со зверем — тем сильнее они желают такую женщину. Может пролиться кровь. Особенно плохо, если самец в паре слабый, его могут убить.
Я резко дернулась из его рук, но он не пустил:
— Аня… — прорычал недовольно.
— Но тогда получается, что Кир реагировал на меня?
— Его проблемы. Он — правящий. Не мальчик, должен держать себя в руках!
— Кто бы говорил… Так его ненавидишь?
— Плевать, — Мир запустил пальцы в мои волосы, прополаскивая их, — завтра я покажу тебе высший свет нашей расы, Аня… Кир может и дальше копошиться в этих собачьих склоках, мне там больше нет места.
Его слова неожиданно прошлись морозом по коже, хоть я и сидела в горячей ванной.
— Что?
— Меня пригласили в мировой совет, — он вылез из ванны, подхватив ближайшее полотенце, обернул им мои волосы. — Завтра Высшие правящие примут решение… на основании тебя.
— МЕНЯ?!
— Тебя, — он стянул другое полотенце и принялся вытираться.
— Мне нужно будет порычать? — нахмурилась я.
— Нет, — зло скривился Мир, — такое действует только на Ольгу Михайловну. Верховных правящих нужно будет впечатлять по-другому.
— Но, Мир, я же — подделка!
Он взбудоражил меня не на шутку.
— Вот и посмотрим, — обернул бедра другим полотенцем и вышел.
А я подскочила следом, и тепло вожделенной ванны не могло меня остановить. Но стоило вылететь в гостиную и набрать полную грудь воздуха, он резко обернулся с таким диким взглядом, что я застыла, как вкопанная, в нескольких шагах от него:
— Хватит.
— Хватит? — скривила я неприязненно губы. — Так общаются у вас с женщинами в семье? Просто «хватит» — и я должна замолчать?
— Я прошу тебя… — Мир вдруг расслабленно опустил плечи. — Утро было прекрасным. Давай не портить такой хороший день, ведь я тебе столько всего обещал…
За завтраком я попросила рассказать, как он впервые попал на встречу в верховный совет. Мы сидели в креслах за маленьким круглым столиком в номере, и я со зверским аппетитом уплетала умопомрачительную мясную нарезку, сдабривая ей шоколадные круасаны. Мир проявлял ко мне прежний неизменный звериный интерес, поэтому трудно было сказать, шокирую я его своим гастрономическим порывом или все также привлекаю.
Оказалось, зверей родственными связями и ставленниками не обманешь — они будут подчиняться только сильнейшему. Мир начал править еще при живом отце. Об этом узнали в Совете — так Мир и оказался единственным из северных кланов, допущенным к встрече с Верховными правящими.
Пока он говорил, я внимательно фиксировала его эмоции и чувства, делая главный вывод: для него это приятие правящими было очень важно, но корни этого стремления — что-то доказать всем вокруг — уходили далеко не в лучшую почву. Мир с детства был «гадким котенком», которого не признавала приемная мать. Если он и узнал обо всем недавно — а такие подозрения у меня были — то Ольга Михайловна наверняка знала всегда, что он не ее сын. Вряд ли оборотни ошибаются на подобный счет. Соответственно, Мир с детства чувствовал ее неприязнь, и она с годами только крепла — подкидыш столько всего добился! Интересно только, кем же была его настоящая мать… На прямой вопрос Мирослав только раздраженно мотнул головой:
— Я не знаю, отец не сказал, — в этот момент Мир во второй ипостаси больше напоминал двухстворчатого моллюска, схлопнувшего створки.
— Тебе рассказал отец? — ухватилась я за ускользающую возможность хоть что-то выудить.
— Да… перед смертью… — все. Закрылся, едва не прищемив нос.
-38-
Пока допивала кофе, продолжала рассматривать его, и показалось, что я стала свидетельницей такого же редкого зрелища, как цветение папоротника — Мирослав Карельский в эти секунды был настоящим: без забрала, когтей и зубов. Я видела уставшего, измотанного душевными ранами мужчину.
