не признается, что ему плохо.
Я погладила матовый черный камень. Да уж, в этом весь Норвин.
Отблагодарив нейта Зоули за подарок, я проводила магов и приколола свое сокровище к платью. В последнее время я все острее ощущала нехватку мобильного телефона, когда надо было срочно с кем-то связаться. А это неплохая альтернатива. Интересно, можно ли заказать еще несколько таких штук?
Этот день утомил меня морально и физически, захотелось упасть и забыться. Но вместо этого я до наступления ночи успела приготовить в новой магической печке куриный бульон и заставила Норвина съесть несколько ложек. Он как раз проснулся после дозы болеутоляющего и снотворного.
– Когда поправлюсь, покажу тебе удивительные места. В приграничье вообще очень красиво. Вряд ли в мире, откуда ты пришла, было так же, – Норвин поморщился. – Темнейший… ненавижу чувствовать себя… таким. Тело не слушается, потоки магии никак не стабилизируюся. Самое ужасное наказание…
– Эй, ты что, встать пытаешься?
Я опустила руки ему на плечи и попыталась уложить обратно на диван, но строптивый пациент, держась за спинку дивана, поднялся и, шатаясь, двинулся прочь из гостиной.
– Ты куда, Норвин? Тебе лежать надо, не дай бог рана откроется!
Муж обернулся, бросив на меня измученный взгляд.
– В ванную мне надо, – сказал тихо, но твердо.
– Тебе помочь искупаться?
В доме было сумрачно, но мне показалось, что Норвин покраснел, а потом резко побледнел.
– Эллена, не надо принимать меня за беспомощного. Я сам способен и идти, и обслуживать себя… – он закашлялся, прижав ладонь к груди.
– Нетушки, так не пойдет, – пробурчала я и, подойдя вплотную, обвила рукой его талию. – Ты настолько не привык принимать чью-то помощь? Или именно помощь от женщины тебя унижает? Заболеть или быть раненым – это не слабость, это жизнь. Все мы живые люди, все можем попасть в беду. А я никогда не посчитаю тебя слабым или беспомощным, – мне было важно сказать ему эти слова. Я заглянула Норвину в лицо, чтобы понять, о чем он сейчас думает.
На мгновение в глазах вспыхнуло удивление, его поразила моя прямота.
– И все-таки ты удивительная женщина, Эллена… – рука его скользнула по плечу. – Удивительная.
– Дай я хоть провожу тебя.
«Ну прямо засмущал» – хотелось сказать мне. Ага, где я и где смущение. И все же в душе вспыхнули, казалось бы, давно позабытые ощущения.
Потом я ждала за дверью, подспудно боясь услышать звуки падения или звон бьющихся склянок, но все обошлось. Так же в обнимку мы дошли до спальни, Норвин больше не противился моему желанию помочь, а я решила, что ему на кровати будет всяко лучше, чем на диване.
– Теперь я могу с чистой совестью… назвать тебя человеком, который… подставил мне свое плечо, – он попробовал усмехнуться, но тут же скривился от боли.
– Ага, со мной хоть в разведку.
Норвин глянул на меня как-то странно. Потом растянулся на кровати, щадя сторону, где была рана, и закрыл глаза. Магическим зрением я видела, как завихряются магические потоки у него в груди.
Я потушила магсветильник, снова приготовила смесь лекарств и, дождавшись, пока дыхание мужа выровняется, осторожно прилегла рядом. Буду сторожить и охранять, мало ли как пройдет ночь? Он изо всех сил пытается скорее подняться на ноги, но я знаю, что часто вслед за улучшением следует молниеносное ухудшение.
Только на минутку глаза закрою…
Когда я распахнула веки, в комнате уже было светло. За всю ночь я ни разу не проснулась, как в яму упала без сновидений. Да уж, с таким присмотром пациент мог раз десять отойти в мир иной!
Оказалось, я все это время держалась за запястье Норвина, как раз там, где бился пульс. Муж выглядел вполне себе живым, только бледным и осунувшимся.
Пошевелившись, он открыл глаза и повернул голову, в серых глазах мелькнуло удивление.
– Не ожидал, – проговорил хриплым спросонья голосом.
– Чего?
– Увидеть тебя рядом. Думал, что ты уйдешь.
Я развернулась к нему всем телом. Между нами ночью пристроился Пискун, шерстяной комок сопел в две дырочки, поджав розовые лапки, и выглядел невероятно мило. Это утро оказалось на удивление теплым и спокойным, по-домашнему уютным, и мне страшно не хотелось покидать этот уголок спокойствия. Хотелось растянуть ленивые минуты подольше.
– Как ты?
Норвин помолчал, прислушиваясь к ощущениям.
– Уже лучше, – и переплел свои пальцы с моими. – Ты спасла мне жизнь. Я никогда этого не забуду.
Я хотела гордо заверить, что всего лишь выполняла свой долг и все такое, но промолчала. Не захотела портить лишними словами эту волшебную утреннюю атмосферу. И нет, я не механически исполняла долг целителя, я всей душой желала спасти этого человека, и неизвестно, получилось бы, если бы желание не было таким ярким.
– Дар целительства и правда особый… – произнес он и закашлялся, держась рукой за грудь. – …ты отдаешь другому часть себя. Спасибо, Эл… Благодаря тебе мне еще долго не грозит выгорание.
Он погладил большим пальцем венки на запястье, как раз в том месте, куда впитался браслет.
– Артефакты, слившиеся с хозяином, остаются с ним на всю жизнь. Этот браслет был с моей матерью, он вновь стал материальным только после ее смерти. Она была хорошей целительницей, но ты превзойдешь даже ее.
– Рада, что ты в меня веришь, – я улыбнулась.
– И не только я. Думаю, скоро нам придется вновь встретиться с градоправителем и кое-что обсудить.
Нейт Эвелейс обещал пригласить меня к себе, как только госпиталь будет достроен, чтобы обсудить организационные моменты. И с Норвином нужно поговорить начистоту. Есть ведь что-то, то он может мне рассказать.
– Я должна осмотреть рану.
Он кивнул, поднимаясь выше на подушке. В этот момент проснулся Пискун и бодро поскакал на кухню, где вчера оставалась плитка шоколада. А я, активировав магическое зрение и поджав под себя ноги, уселась сбоку и опустила ладони Норвину на грудь. Сердце стучало ровно и сильно, выбрасывая в сосуды кровь. Место ранения выглядело темным на фоне всего остального, но опасности я почти не чувствовала. Дай бог, кризис миновал.
– Кто-то приближается к дому, – заметил Норвин, когда я закончила осмотр.
– Очень вовремя, хм… – я подскочила на кровати и бросилась к окну.
За калиткой светлела знакомая шевелюра. Йен мялся снаружи, решая, то ли войти, то ли дальше стоять. Я поспешила на улицу, предупредив мужа о приходе практиканта. Если юноша решил прийти ко мне, значит, случилось что-то из ряда вон.
– Что такое, Йен? Что-то с Диди? – спросила я, даже забыв поздороваться.
Он тряхнул светловолосой головой.
– Нет-нет, я… простите, что побеспокоил, нейра, но
