она постареет лет на десять, не меньше. Еще никогда она так не боялась. Даже когда бродила по этому логову в первый раз. Даже когда едва не пересеклась с драконом, изменившим свои привычки после ее пятой ходки сюда.
Рене, едва не теряя сознание от страха, заглянула за колонну во мрак туннеля, ведущего к сокровищнице. Ничего и никого. Похоже, она становилась параноиком. С такой жизнью никаких нервов не хватит.
Медленно выдохнув, она шагнула назад к золотой горе. Если бы объявился дракон, то в таком узком проходе, она бы его точно заметила. Да и незамеченным он бы не смог приблизиться. Такая огромная туша должна была производить много шума.
Рене посмотрела на золотую гору с отчаянием. Ей никогда не найти камень здесь. Надо возвращаться. Пусть казнят. Или бежать. Она может попробовать отправить семье средства по почте или с каким-нибудь торговцем.
Убедив себя, что сможет найти выход, Рене решила возвращаться. Все ее чувства толкали ее в сторону трещины, а они никогда не подводили. К интуиции нужно было прислушиваться — только благодаря ей, она все еще оставалась жива.
Рене решительно направилась прочь. С последствиями этого поступка она разберется потом. Что-нибудь придумает, как и всегда.
Напоследок скользнув взглядом по сокровищнице, она застыла.
— Твою ж мать, — сорвалось с губ, шепотом прокатившись под сводами пещеры.
На скалистом уступе рядом с одной из колонн в трех метрах над землей на шелковой подушке лежали овальные камни. Один из них и был нужным малахитом. И как она раньше не заметила его, когда стояла наверху золотой горы?
Рене без труда вскарабкалась наверх и в изумлении уставилась на коллекцию драгоценных камней явно руки одного мастера. Почему тогда герцогу понадобился только один? Она запихнула все девять овальных камней во второй мешочек и спрятала его за пазуху. Может, хоть это порадует мрачного лорда.
Рене спрыгнула вниз, мягко приземлившись на ноги. Недоверчиво обернувшись к входу, она прислушалась. Ничего. Все так же тихо шелестел ветер, и частички пыли кружили в лучах солнечного света.
Поспешив к трещине, Рене практически добралась до прохода, когда за спиной раздался жуткий рык. Он пробрал до самых костей, выстудив кровь и подхлестнув лучше плети.
Закусив язык, чтобы не завизжать, Рене нырнула в узкий проем, порвав маску и оцарапав щеку. Лихорадочно проталкивая тело вперед, она содрала кожу на локте, зацепившись им за острый выступ. Боль прострелила до самого мозга, но это не шло ни в какое сравнение со страхом быть сожженной заживо.
Со стороны сокровищницы донесся разъяренный рев. Звон разбрасываемого золота прогремел под сводами и эхом отразился от стен.
Рене скользнула вниз, позволяя телу самому подстроиться под свободное место в трещине. Сжавшись в клубок, она затаилась.
Где-то рядом со входом в трещину утробно рычал дракон, шумно втягивая воздух. Над головой заклубился дым, и Рене сжалась еще сильнее, молясь всем богам, чтобы уберегли. Жар опалил кожу, и она плотнее вжалась лицом в колени, укрытые вонючим крысиным плащом.
Дракон рычал еще какое-то время, затем затих. Рене прождала около получаса, мысленно отсчитывая секунды, прежде чем двинулась дальше к выходу. Вот и пришла пора проверить, насколько хорошо крысиные мешочки скрывали драконье золото. Если он встретит ее у выхода, значит, она просчиталась. Если же нет — у нее будет десять минут, чтобы добежать до ручья.
Впереди появился ярко освещенный выход из трещины, и Рене невольно ускорилась. Ей не терпелось покинуть эту чертову гору и дурацкое логово, из-за которого ее жизнь висела на волоске. Оставшись под прикрытием скальной породы, она осторожно выглянула наружу, позволяя глазам привыкнуть к свету.
Солнце практически опустилось за горы. Яркая синева неба начала меркнуть, и облака раскрасились желтоватыми и красноватыми цветами. До заката осталось всего ничего. Рене провела в сокровищнице почти полдня. Она в шоке смотрела на озаренный разноцветными всполохами небосвод, осознавая, что от страха потеряла счет времени.
Мотнув головой, она прислушалась. Ни рыка, ни хлопанья крыльев, ни шуршания камней. Ничего. Она выглянула из скального пролома и осторожно осмотрелась. Дракона нигде не было.
Выскочив наружу, она со всех ног бросилась к деревьям у подножия склона. Едва не споткнувшись о выступающий камень и не прокатившись оставшийся путь кубарем, Рене влетела под кроны деревьев и не останавливалась, пока не услышала журчание ручья. Упав на колени рядом с огромным валуном, она судорожными движениями достала тазик, высыпала в него стиральный порошок, зачерпнула воды и закинула украденные украшения и камни. Быстро отмыв с них драконью метку, даже не снимая перчаток, она засунула овальные камни в мешочек из крысиных шкурок и прислушалась.
Ничего. Может, ей повезло?
Рене подняла голову, вглядываясь в густые кроны над собой. Ничего не скрывало небо. Никаких звуков не нарушало вечерней тишины. Даже птицы не пели. Не пели?
Рене нервно огляделась. Может, их спугнул рев дракона в пещерах неподалеку?
Она отошла к деревьям, оставляя золотые ожерелья и кольца отмокать в воняющем жасмином тазике. Прижавшись спиной к стволу, она сдвинула маску на шею, прикрыла глаза и заставила себя успокоиться. Дыхание постепенно выровнялось. Кровь в ушах больше не стучала, оглушая. Сердце стало биться медленнее. Слух обострился.
Листва тихо шуршала над головой под порывами ветра. Где-то вдалеке каркала ворона. Ручей журчал, перекатываясь по камням. Обычные звуки леса.
Рене открыла глаза, выдохнула и сбросила с себя крысиный плащ. Выносить его вонь было больше невозможно. Мешочек с овальными камнями тоже отправился на землю, погребенный под ним. Рене прижала руку к лицу, с трудом сдерживая тошноту. Нужно было завязывать с такой работой.
Подойдя к тазику, она дополоскала украшения, спрятала их в обычный кожаный мешочек и слила воду под камень. Повернувшись в сторону сброшенного у дерева плаща, Рене ощутила на себе чей-то взгляд.
Волосы на затылке зашевелились. Холод пробежал по спине, ужасом сковывая ноги. Она резко обернулась.
— Твою ж мать, святое пламя, — невольным сипом сорвалось с губ.
Рене отшатнулась, запнулась о корягу и упала на ягодицы, больно ударившись копчиком.
Выше по течению ручья, раздвигая огромным телом деревья, к ней подкрадывался, по-другому и не назовешь, дракон. Он двигался совершенно беззвучно. Черные когти на мощных лапах разрывали почву, превращая некогда чистый ручей в мутный поток воды. Зеленая шкура с изогнутыми черными полосами идеально маскировала его в лесу.
Длинные черные серповидные рога едва не задели ветки, когда он наклонил голову к земле. Узкая пасть оскалилась, черные губы поднялись, обнажая шесть длинных клыков: четыре сверху и два снизу. Узкие ноздри раздулись,
