подошла к концу. Распираемая любопытством, она проследила за ними, когда они поднимались по каменной лестнице в скалы на специальную укрытую от случайных глаз площадку.
Огромный обсидиановый дракон был настолько суров и мрачен, что мог бы дать фору ее мрачному лорду. К тому же выглядел он довольно жутко, полностью черный от кончика носа до острия костяной иглы.
Уже взлетев и описав круг над площадкой, где его провожал хозяин дома, он заметил ее. Рене могла только чувствовать его взгляд на себе, так как была ночь, но ужас от осознания, что она не осталась незамеченной, пробрал до самых костей. Этот обсидиановый дракон совсем не был похож на ее малахитового. Он был жутким.
Рене так бежала вниз, стремясь спрятаться под защитой стен и крыши, что едва не свалилась с обрыва. Зато Вальтер, похоже, не понял, что ей удалось проследить за ним и обнаружить потайную площадку в скалах.
Сейчас она стояла в их спальне у колоссально огромной кровати и прижимала к груди простыню, в которую завернулась. Даже если он все-таки узнал, что она следила за ними, то не станет злиться, когда она встретит его в обнаженном виде. Мысленно посмеявшись, Рене поправила простыню, чтобы в случае чего не наступить на нее.
Дверь в спальню открылась. Вальтер вошел внутрь и застыл на месте. Его жадный взгляд медленно скользнул по ее фигуре, и волна жара прокатилась по венам вслед за ним. Рене судорожно вздохнула, запутавшись, кто из них кого соблазнял.
Дверь громко хлопнула, когда он запер ее и провернул ключ в замке. Теперь их никто не потревожит. Рене улыбнулась, окидывая его не менее жадным взглядом. В его руках что-то блеснуло, и она недоуменно выгнула брови.
— Что это?
— Подарок. Иди сюда, — он позвал ее, подходя к высокому зеркалу у платяного шкафа.
Заинтересованная Рене послушно подошла к нему. Его глаза скользнули по ее обнаженным плечам и рукам, прижимающим к груди простыню. На губах появилась хищная собственническая улыбка.
Мурашки пробежали по спине, и низ живота волнительно затрепетал. Рене знала, что он любил ее и никогда не отпустит. Она любила его не меньше и не собиралась терять, готовая пойти на что угодно ради него. Даже на войну.
Вальтер мягко взял ее за плечо и развернул к зеркалу. Аккуратно подняв ее волосы, он надел на нее ожерелье. То самое.
Тонкая платиновая лента будоражащей прохладой легла на разгоряченную от желания кожу. Изумруды и агаты заблестели идеальными гранями в свете полыхающих ламп. Малахит в центре был прекрасен так же, как и дракон, с которым ее связала судьба.
Рене подняла глаза вверх, через зеркало встречаясь взглядом с любимым мужчиной. Вальтер выдохнул дым, выдавая крайнюю степень своего возбуждения. В его черно-зеленых глазах ярко полыхали искры, обрамляя зрачки.
— Это совсем не смешно, — наигранно насупилась Рене и коснулась ожерелья кончиками пальцев.
— Почему же? — прищурился он. — Это была первая вещь, которую ты осмелилась стащить их моих сокровищ, помимо золота. Это было то, что указало мне на тебя. Это то, что ты выбрала, когда я впустил тебя в свое хранилище. Теперь это твое. По праву.
— Спасибо, — Рене смутилась и повернулась к нему, нежно целуя.
— Это еще не все, — улыбнулся он и потянул за простыню, обнажая ее.
Она соблазнительно прикусила губу, сгорая в пламени его жадного взгляда. Вот только он все еще был одет. Она недовольно насупилась и выразительно окинула его взглядом.
Вальтер хмыкнул, и его ладонь вдруг вспыхнула белоснежным пламенем. Рене заинтересованно прищурилась. Она не понимала, что он собирался сделать. Она видела подобное пламя, когда драконы меняли ипостась, но если бы он превратился в дракона в спальне, то им пришлось бы искать новую комнату. Это было бы досадно — ей нравилась их гигантская кровать и потрясающий вид из окна на долину внизу.
Вальтер указал ей на зеркало. Она обернулась и уставилась на свою спину, не понимая, что должна была там увидеть. Ладонь, объятая огнем, легла на ее грудь. Рене даже не вздрогнула, доверяя Вальтеру безоговорочно.
Приятное тепло пробежало по коже вслед за белоснежным пламенем, растекаясь волнительным жаром. Неожиданно поясницу, ягодицы и бедра сковало холодом, и они жутко зачесались.
Рене посмотрела на них и ахнула. Шрамы от кнута затягивались на глазах, как будто расплавлялись под огненными лепестками, которые впитывались под кожу, не причиняя боли. Она обернулась и уставилась на плечо, где когда-то тоже белел шрам. Теперь там не было ничего, только здоровая смуглая кожа!
— Вальтер…
— Ты прекрасна, Рене, — прошептал он, наклоняясь к ее губам.
— А ты еще одет, — соблазнительно улыбнулась она и, дразня, коснулась его в кратком поцелуе.
Ее любимый малахитовый дракон зарычал, окутав ее облаком теплого землисто-пряного дыма. Он поймал ее в свои объятия, притягивая к мощной груди и сминая ее губы в страстном поцелуе. Его пламя ворвалось в ее рот с дыханием, и жар предвкушения прокатился по телу вслед за сладостной дрожью.
Рене прикрыла глаза, утопая в любви мужчины, с которым ее случайно свела судьба. В любви дракона, который подарил ей больше, чем жизнь.
