и наружу с выдохом повалил дым.
Рене больно ударилась спиной о какой-то острый камень и осознала, что все это время отползала прочь от огромного огнедышащего ящера. Невольно всхлипнув, она застыла, не в силах оторвать взгляд от полыхающих ярких искр в драконьих глазах. Они оплетали собой суженные по вертикали зрачки и подсвечивали черно-зеленые полосатые радужки.
Что сам дракон, что его глаза походили на пресловутый малахит. Неудивительно, что его так тянуло к этим камням. О чем она вообще думала?!
Во рту пересохло, как в пустыне. Рене нервно сглотнула, царапая горло. Ноги и руки сковало холодом. Грудь сдавило, и сердце неровно колыхнулось, причиняя боль. Она сейчас умрет или от драконьего пламени, или от сердечного приступа. Что быстрее?
Губы дракона задрожали, и он зарычал. Клубы дыма повалили на землю.
Ветер взметнул волосы, бросая их ей в лицо. Дым сдуло к хвосту дракона прежде, чем он успел добраться до нее. Волосы попали в нос, защекотали, и Рене громко чихнула, содрогаясь всем телом. Она в ужасе застонала и чихнула еще раз.
Дракон громко фыркнул и резко поднял голову, возвышаясь над ней на высоту двухэтажного дома. Вот сейчас-то он ее и спалит.
Рене зажмурилась, понимая, что смотреть в лицо такой опасности было просто бессмысленно.
— Великовата ты для крысы, — пророкотал дракон.
Его длинный хвост гневно метнулся где-то позади, разломив в щепки какое-то деревце с громким треском.
Рене приоткрыла глаза и подняла голову. Он не собирался убивать ее сразу?
В груди снова кольнуло, и она прижала ладонь напротив сердца, поморщившись. Дыхание рваными рывками обжигало горло. Перед глазами потемнело. Самое время свалиться в обморок.
Дракон шагнул назад, увеличивая между ними расстояние. Повернув голову на длинной шее к ручью, он принюхался и вдруг плюнул сгустком пламени туда, где под камнем был спрятан тазик. И валун, и металл расплавились в мгновение ока, растекаясь вязкой раскаленной жижей. Дракон похлопал по ней лапой, остужая, как будто его заботило, что он мог начать лесной пожар.
Рене смахнула щекочущие волосы с лица, зажала свербевший нос пальцами и чихнула в себя.
Дракон снова фыркнул. Он смеялся над ней, что ли?
Рене подняла голову, уставившись в глаза, очень похожие на те, какие она постоянно видела у мрачного лорда. Только у него они казались гораздо темнее, и вокруг его зрачков не полыхали яркие искры.
Дракон прищурился, и его губы поднялись в оскале. Длинные молочно-белые клыки размером с длинный кинжал блеснули на солнце.
Рене нырнула рукой за пазуху и под его напряженным взглядом достала мешочек. Развязав веревку, она бросила украденные у него украшения к его ногам.
Дракон опустил глаза, принюхался, затем разворошил мешочек когтем, высыпая кольца и ожерелье на землю. Вокруг его пасти появился дым, и на землю упало несколько пламенных всполохов.
Рене вжалась саднящей спиной в камень и уткнулась лицом в колени. Даже вонь, оставшаяся после крысиного плаща, была уже не важна. Она вся напряглась в ожидании выжигающей боли и выдохнула.
Досада, что она не смогла повидаться с семьей перед смертью, сдавила горло. Она подвела их, не защитила. Их лица появились перед внутренним взором, и Рене почувствовала, как горячая слеза скатилась по щеке, защипав царапину.
— Почему? — жутко прорычал дракон.
Рене недоуменно подняла голову и уставилась на его губы.
— Что? — просипела она.
— Почему? — он подтолкнул когтем золотые украшения перед собой.
— А это имеет значение? — прошептала она, понимая, что разговаривать со своим палачом было глупо. Он убьет ее так или иначе.
— Если хочешь жить, тогда да, — в его глазах заполыхало пламя.
Длинный хвост нервно махнул из стороны в сторону, повалив несколько деревьев вокруг разворошенного русла ручья. Сложенные крылья дрогнули.
— Свобода стоит денег, а человеческая жадность не знает границ, — выдавила из себя Рене и закашлялась, когда голос сорвался.
— Свобода от чего?
— От такой жизни, — она сжала колени в руках так сильно, что наверняка останутся синяки.
Она неотрывно смотрела на черные губы, ожидая волны огня в любую секунду. Чего он медлил? Сердце снова неровно колыхнулось, болью обжигая грудь.
— И поэтому ты решила воровать у меня? — грозно оскалился дракон и опустил голову к земле.
Рене в ужасе смотрела на морду перед собой. Зеленая с малахитовым узором шкура походила на кожу ящерицы. Чешуйки вокруг рта и глаз были черными, узкие полосы узора поднимались к верхней части носа и расширялись за черными рогами.
— У тебя там золота до скончания времен хватит, — нервно сглотнула она, не в силах не пялиться на черные губы, за которыми скрывались острые зубы. — Я думала, ты не заметишь.
— Я знаю каждый предмет в моей сокровищнице!
Из его пасти повалил дым, который подхватил ветер и унес к хвосту, постепенно развеяв.
Рене невольно сосредоточила внимание на огромных черных когтях. Если на передних лапах они были длиной с ее ладонь, то на задних каждый был размером с половину ее руки, не меньше. Взгляд скользнул к мечущемуся за спиной хвосту с длинной черной костяной иглой на конце.
Пальцы свело от холода. Нога судорожно дрогнула, и Рене сильнее вжалась в камень. Спина вспыхнула острой болью, и тепло заструилось по коже к пояснице. Она закусила язык, чтобы не вскрикнуть. Слюна с соленым привкусом крови наполнила рот, смягчая наконец пересохшее горло.
Черные драконьи ноздри раздулись, втягивая воздух. Губы исказились в жутком оскале. Он явно недовольно покосился на крысиный плащ неподалеку от себя и шагнул вбок, уходя так, чтобы ветер не нес в его сторону вонь.
Ха, похоже, он не понял, что там тоже лежали его сокровища. Рене снова прикусила язык, постепенно успокаиваясь. Сердце в груди стало биться ровнее. Дыхание уже не вырывалось рваными всхлипами.
Интересно, почему дракон ее не убил? Она была готова поспорить, что он ненавидел ее за то, что она обчищала его сокровищницу целых полгода. Тем не менее он не набросился на нее, не спалил, как во всех тех историях, которые она слышала.
— Где камни? — пророкотал он, возвращая свое внимание ей.
Прозрачное третье веко скользнуло по горизонтали. Вокруг вытянутого по вертикали ромбовидного зрачка вспыхнули искры, ярко подсвечивая зеленые прожилки, отчего черные стали казаться еще темнее.
— Какие камни?
Рене не могла оторвать взгляд от изумительно красивых и необычных глаз. Вот о чем она вообще думала?
— Не строй из себя дурочку, — рыкнул дракон и грозно ударил хвостом по земле за собой. Крылья раздраженно дрогнули, но не раскрылись.
Рене снова уставилась на его морду и виновато поморщилась.
— Они выпали, когда
