по улице.
Зивер, ошивавшийся бесцельно по округе, увидел меня издалека и, радостно помахав рукой, пошёл навстречу.
– Инна, – щёлкнув пальцами, он выразил своё восхищение и широко улыбнулся. – Ты, как всегда, очаровательна.
Вырастет старший Рыжик и станет красавцем, настоящим дамским угодником. А пока ещё подросток, чуть выше меня, но зубки уже прорезались.
– Ах, Зив, я так смущена, что голова закружилась.
Пока отшучивалась, он умудрился забрать корзину себе и приобнять меня за талию.
– Вижу, всё разнесла.
– А то! – ответила с гордостью. Дойдя до дома, поднялась на крыльцо и, выудив из кармана ключ, открыла дверь.
Зив, как хитрый кот, просочился в дом. Ему на нашей кухне было интереснее, чем в заведении его мамули, поэтому он стал нашим постоянным гостем.
– Тепло! И как пахнет! – повёл носом.
Я вошла следом и застыла, оглушённая сильным, резким запахом.
– Инна, ты? – окликнула Жиаль, услышав, как хлопнула дверь. – Как думаешь: может, надо больше сладкой сдобы? А то всё рыбнички да мясные конвертики печём!
– Пока не надо! – Скинув тёплую накидку и грязные ботинки, я надела тапочки и пошла в дом. Откинула занавесь, отделявшую прихожую от душной кухни, и едва не задохнулась.
– Уф! – Плотно зажала нос ладонью. – Чем так пахнет?
Жиаль от удивления застыла со скалкой в руках, растерянно бросила взгляд на скороду, где шкварчала начинка с луком.
– Рыбой. Ты же сама говорила, что надо рыбничков.
– Рыба несвежая, – задержав дыхание, посетовала я, с трудом сдерживая нарастающее отвращение.
– Ну как же! – Насупилась Жиаль, хлопая глазами и не понимая, о чём я говорю. – Я жаберки всегда проверяю! У нас же лучшее для клиентов. Вот, попробуй. – Зачерпнула ложкой начинку и сунула мне под нос.
Меня едва не вывернуло от вони.
Зивер, не сводивший с меня глаз, нахмурился, сложил руки на груди.
– Не хочу показаться бестактным, но это всё, Инна, подозрительно.
– Ну тебя, Зивер! – прорычала я и выскочила из кухни. – Скажешь тоже!
– Так я ни на что не намекаю! Но пахнет аппетитно! И рыба свежая! – увязался он следом.
– Я, может быть, отравилась чем-то! – прорычала в ответ и, быстро поднявшись по лестнице, бросилась к своей комнате, чтобы скрыться от дурного запаха.
Там, сев на постель, назвала Зива глупым мальчишкой, однако прикинув, что за всё время, пока я пребывала в новом теле, у меня не было того, что должно быть у каждой женщины, которая точно не беременна, содрогнулась.
Мысль показалась невозможной, однако же...
– Нет! – повертела головой. В конце концов, задержка бывает от недоедания, истощения, нервов, перемены климата, воспаления... – да чего угодно! Вот только подозрения уже засели в голове.
Тут ещё Зив поскрёбся в дверь и, приникнув к замочной скважине, выдал:
– Инна! Ты это, не переживай. Если чего, я женюсь на тебе.
Я едва не упала. Хорошо, что сидела на кровати.
Зив, расценив моё молчание, как дурной знак, добавил:
– Ты слишком порядочная, чтобы родить без брака. И если папаша сбежал, я стану его отцом.
Я закрыла глаза и, зажав рот, подавила истерический смешок. Зиву самому нужен отец. И вообще, нашёлся благородный рыцарь из весёлого дома.
– Инна! – тихонько постучал Зив. – Ты только не топись, ладно? Это же не беда!
Чтобы успокоить мальчишку, пришлось показаться.
– Это всё только твои догадки.
Под серьёзным взглядом подростка стало совсем не до смеха.
– Если не веришь, мамуля знает одну опытную повитуху. У Заречья в жёлтом доме живёт.
– Зив! – повысила голос.
– Хочешь, провожу тебя?
– Нет!
– Зря ты так. Я в этом редко ошибаюсь, – он вскинул голову и стал почти вровень со мной. – Но если тебе больше по душе Мар, он на тебе женится. Он тоже не будет против.
– Зив, не зли! – нахмурилась я.
Тут снизу потянул сквознячок, запах несвежей рыбины дошёл до второго этажа, и я снова зажала рот.
– Ладно, – согласилась, только чтобы от меня отстали, хотя больше склонялась к тому, что задержка вызвана нервотрёпкой и воздействием ядовитого пойла, которым меня долго поили. Но Зивер решил, что я сдалась и, почти силком привёл меня к повитухе.
Пожилая, опрятно одетая женщина, с тихим голосом встретила нас приветливо. Моего спутника оставила у порога, а меня провела в небольшую комнату.
«Зря пришла. Много Зив знает о женском организме…» – ворчала я про себя, снимая платье. Но когда повитуха тяжко вздохнула и произнесла:
– Сожалею, деточка, но так оно и есть, – повернулась к ней ухом и как дурочка уточнила: – Что есть?
– Ребёнок есть. Ты в тягости.
Меня как будто обухом топора оглушили. На несколько мгновений я оглохла и ослепла.
– Быть не может! Нет-нет! Этого не может быть!
Повитуха грустно усмехнулась. Сняла ключ с шеи, открыла шкафчик и поставила на стол небольшую склянку с густой тёмной жидкостью.
– Всего два триссура, и нет проблемы. Выбирай, деточка.
Прошло 3 года…
– Что-нибудь ещё? – заискивающе улыбнулась девушка.
– Вон ту лошадку, – указала на яркую игрушку, украшавшую витрину магазина. Марти она понравится. А вот Мильке я приглядела чудесную ростовую куклу. Хочу порадовать детей, чтобы от их довольных мордашек, от радостного смеха праздничный день наполнился счастьем.
Выбирала долго, придирчиво, правда и купила много. Чтобы донести покупки до извозчика, носильщику пришлось несколько раз выйти на улицу.
По дороге домой, разглядывая в сумраке нарядный Нагнет через запотевшее стекло, я вспомнила, как в детстве новогодняя ёлка казалась мне запредельно высокой – до самого потолка. На ней, красавице, в стеклянных шариках отражались огоньки гирлянд, и под запах хвои и мандарин приходил настоящий праздник, который теперь, став взрослой, я хочу подарить своей семье, чтобы душевный вечер остался в наших сердцах навсегда, тем более что больше мы не бедствуем.
Домой вошла в самом приподнятом настроении. Фани, помощница по дому, которую теперь мы могли себе позволить, стряпала что-то удивительно аппетитное. Я едва не поддалась порыву завернуть на кухню, чтобы взять кусочек на пробу, но встречать меня вышла Жиаль.
По её виду сразу чувствовала, что она расстроена.
– Латия нас обворовывала, – призналась Жиаль, поджав губы. – Не докладывала масла, сливок, начинки. Если бы я
