нет.
Медленно повернувшись назад, вижу безмолвные слезы Кристины, от чего становиться хуже.
Началась эпическая битва, кровь била фонтаном, а черный аннубес искал слабые места в броне других. Наконец, после тяжелой схватки, трое чудовищ было побеждено.
Я лежал искалеченный на земле, но он был жив. Взгляд встретился с взглядом аннубеса, что встал на нашу сторону, который молча кивнул мне головой и исчез во мраке ночи, оставив нас с мыслями и переживаниями об этой невероятной ночи.
Раннее утро. Взглянув на часы, убеждаюсь в своей правоте.
Сердце бьется ускоренно, ожидая новый день, исполненный возможностей и тайн. Дыхание нежное и равномерное, словно песня, медленно возвращает ее в реальность.
Мой взгляд скользит по комнате, зависая на спящем муже рядом. Его лицо, погруженное в мир мечтаний, длинные ресницы, неровное дыхание, улыбка, неизменно появляющаяся на губах — каждая деталь его лица вызывает волну нежности и тепла в ее сердце.
Наблюдая за ним с любовью и благодарностью за каждое прожитое мгновение. У меня пробуждается желание защитить его от всех невзгод и оберегать от мирских забот. Мой взгляд наполнен смесью умиротворения и эмоционального трепета перед безграничной неизведанной возможностью любить и быть любимой.
В тишине раннего утра, под прикосновением первых лучей солнца, я четко осознаю глубину своих чувств и непреходящую красоту момента. Сердце наполняется радостью и благодарностью за то, что имею возможность быть рядом с ним.
— Я влюбляюсь в тебя господин Лонг, и меня это чертовки пугает. — шепчу я, утыкаясь носом в его шею.
Услышав звонок мобильного телефона, я мысленно застонала.
— Ну кому в такую рань не спиться? — прошептала я, толкая Кириана. — Возьми трубку.
Подняв трубку, я услышала напряженный голос его матери, которая сообщила ему, что его брат находится в операционной.
Вскочив с кровати, мы начали быстро одеваться, до конца не понимая, что произошло.
Садясь в свой автомобиль, мы направились к больнице, пронзенные надеждой на благополучие Влада и страхом перед неизвестным.
Кириан, был взволнован и взбешен, когда ему позвонили и сообщили, что его брат находится в операционной. Мы быстро прибыли в больницу. Кириан, прошел к регистратуре и требовал узнать, где находится его брат. Его голос звучал настолько напряженно, что сотрудники больницы сразу заметили его состояние. И сразу сообщили этаж.
Переживание было явным, его глаза выражали смесь страха, боли и надежды. Он не мог скрыть свои эмоции, и его руки дрожали от напряжения.
Поднявшись на этаж, мы встретились с Андре и Катриной Лонг. А также с Кристиной, что сидела на скамейке, опустив голову и захлебывалась в слезах.
— Где Влад? — просил Кириан у матери.
Посмотрев на нее, я заметила, что одежда на ней определенно домашняя, черные волосы затянуты на макушке, следов макияжа нет. А это значит, что она здесь сразу после кровати. Хотя я в таком же состояние, так, что осуждения 0 процентов, понимания 100 процентов.
— Он в операционной, его оперирует госпожа Сальери. — прошептала она, со слезами на глазах.
— Что случилось?.- спросил Кириан.
— Нападение аннубесов, ему пробило насквозь живот, большая потеря крови. Сюда его доставили без сознание, в плачевном состоянии. — ответил Андре.
— Крис, что ты тут делаешь. — прошептала я, присаживаясь рядом.
— Мы были вместе, когда это произошло, Я позвонила, ну и я здесь, а он там. — прошептала она, заревев еще громче.
— Ну все не плачь. В душе не чаю, почему вы были вместе, но с Владом все будет хорошо. Тем более если моя мама оперирует, то жить он точно будет. — проговорила я, поглаживая ее по спине.
Просидев еще около двух часов, дверь открылась и оттуда вышла медсестра с моей мамой.
— Проверять его показания каждые 15 минут и сообщать мне. — отдала приказ медсестре и направилась в нашу сторону.
— Как он? — спросила Катрина.
— Операция прошла успешно, но следующие 24 часа будет решающими. После того как он проснется, будем решать дальше. — ответила моя мама. — Ах, и да увидеться вы с ним не сможете, так что ступайте домой, вам позвонят.
— Мам, можно тебя на пару слов. — попросила я.
Отойдя в сторону. — Что с ним? — спросила я. — Только без медицинских терминов, а на обычном языке.
— Все тело изувечено, про живот молчу, пострадал позвоночник, огромная потеря крови, мне пришлось в банк идти, истратив все. Если он вообще очнется, ходить вряд ли сможет. — проговорила она. — Извини, но мне нужно сменить одежду и подготовиться к другой операции.
— Да конечно, извини.
— Увидимся потом. — обняла меня, и направилась к лифту.
34 Глава: Кристина Горницки
24 часа спустя.
Просидев в холодном коридоре больницы, слезы текли по щекам, я молилась и надеялась, что Влад выживет. Сердце разрывалось на части от боли и тревоги. В голове крутились тысячи мыслей, она вспоминала все их моменты вместе, смех, любовь, счастье. И том, что не успела, сказать о нашем будущем ребенке, что нашу под сердцем. Тот вечер должен был быть особенным, а оказался смертельным.
С каждым часов проведенным в стенах больницы я боролась с чувством безысходности и отчаяния, не зная как жить дальше без него. В душе горел огонь страха, страха потерять самого дорогое в жизни. Я сомневалась в себе, в своих силах, чувствовала себя бессильной перед столь непредсказуемой ситуацией.
Я крепко сжимала в руках фотографию УЗИ, самого счастливого момента, мечтая о том, что вскоре они снова будут вместе, пройдут через все испытания и станут только сильнее.
Чувствовала себя одинокой, беззащитной и уязвимой, словно я бродила по бездонной пустыне, ощущая на себе все боли и страхи этого мира.
Но в сердце горела свеча надежды, надежды на чудо, на то, что он переживет этот кошмар и вернется к ней целым и невредимым.
— Морковка, пошли домой, тебе нужна еда, вода, душ в конце концов. — проговорил Деницио рядом. — От тебя ну капец какой аромат исходит. — продолжал он. — Цветок даже засох. Пошли домой.
— Нет. — был мой окончательный ответ.
— Ну если тебе цветок не жалко, персонал пожалей, что тут работает.
— Еще слово и ты пожалеешь. — рявкнула я. — Я выйду из этой чертовой больницы только с Владом.
— Да какого черта, ты так о нем беспокоишься?. — не понимал он.
— Я люблю его.
После моих слов в коридоре повисла тишина.
— Как давно? — спросил брат.
— 4 года, 2 месяца, 11 дней.
Бросив на меня ошарашенный взгляд, он не мог найти слов. По глазам вижу как в голове крутятся шестеренки, пытаясь понять,
