как такое он мог упустить из виду.
— Тебе было 16, когда все это началось, а ему 22 года. — прошептал он, хватаясь за кудрявую голову.
— Между нами на протяжение двух лет была лишь дружба. И не более. — ответила я. Не позволяя ему думать иное.
— Охренеть. Что-нибудь еще, что я должен знать? — спросил он, заглядывая мне в глаза.
— Нет.
— Уверена? Потому что чувствую от тебя подвох, вонючка. Перед родоками, твою задницу защищать придется мне. — сказал он, направив взгляд на противоположенную сторону.
— С начало скажу ему, потом тебе. — ответила я, утирая новь образовавшиеся слезы.
— А че так? Твоим братом являюсь я. Так, что выкладывай. И не смей мне лгать. Родители будут в полном бешенстве, от перспективы выдать тебя замуж за дракона. А если их, что то не устроит, я уйду с тобой. — сказал он, утирая мои слезы. — Не плачь морковка, ты и так у меня не красавица, а когда плачешь так вообще кошмар ходячий.
Ударив его в плечо, я крепко обняла его за шею.
— Спасибо. — сказала я. — И не забывай о том, что всю красоту, забрала я.
Засмеявшись, он прижал меня к себе еще крепче. — Я знаю, вонючка, знаю.
9 часов спустя.
Каждая минута, проведенная в ожидании возможности увидеть Влада. Мое сердце бешено колотилось в груди, а мысли буквально кружились в её голове, вызывая головокружение.
Когда наконец медсестра дала ей разрешение на посещение палаты, я почувствовала, что её ноги подкосились, но я нашла в себе силы продолжать двигаться вперед. Мое сердце бешено билось в груди, а в животе было какое-то странное чувство, возможно, это было напряжение или тревога, или малыш чувствовал, всю гамму эмоций, что испытывает его мама.
Когда дверь палаты открылась, перед ней открылся вид на её парня, пролежавшего на койке. Его лицо выглядело бледным и изможденным, лишь слабое дыхание слышно в комнате.
Я подошла к нему, села рядом и взяла его руку в свою.
Я жаждала услышать его голос, его шутки и смех, но вместо этого подавляющая тишина наполняет ее душу пустотой.
Держа его руку в своих и погружена в свои молитвы, несмотря на то, что медицинские приборы и провода окружают его кровать. Те провода, которые держат его подключенным к жизни, напоминают ей о его хрупкости и уязвимости, и я твердо решаю остаться рядом с ним, пока его сердце продолжает биться. Мои слезы капают на его лицо, и мольбы наполняют комнату, словно единственный свет во тьме, который еще может пробудить его из этого сна.
Поднеся свои губы к его щеке, я шепчу. — Я жду ребенка, Ты станешь отцом, Так, что возвращайся к нам поскорее.
Зайдя в палату, я вижу Крис, что сидит у постели, на которой лежит Влад. Его лицо спокойное, словно в глубоком сне, а тело застывшее в безмолвии. Ее глаза полны слез, которые непроизвольно обтекают по ее бледному лицу. Она нежно берет его руку в свою, словно ищет ответ на вопросы, которые терзают ее душу. Ее взгляд устремлен в его лицо, словно она хочет прочесть каждую его мысль, каждую его мечту. В тишине комнаты слышится только ее сердцебиение и негромкий шепот молитвы, которую она шепчет, как будто надеется, что каждое произнесенное слово способно пробудить его из этого безмолвия.
Хотела только подать голос, как увидела, что она целует его.
— Я жду ребенка, Ты станешь отцом, Так, что возвращайся к нам поскорее.
Замерев от ее слов, я не нахожу в себе места. Шок, смятение, неверие.
— Что ты только, что сказала. — шепчу я.
От моих слов, она вскакивает со стула. Ее глаза полны страха, по щекам градом текут слезы, руки дрожат, а грубы кровоточат.
— Ди. — шепчет она
— Ты беременна?
— Да.
— Какой срок?
— Пять недель.
— Рассказывай мне все, решать эту проблему будем вдвоем. — проговариваю я.
— Мой ребенок это не проблема. — прошипела она, складывая руки на животе в защитном жесте.
— Ребенок — это благословение. Которое, дается не каждой. Я говорила о той проблеме, что вы заварили, Влад в коме, и не думаю, что в таком состоянии он тебе поможет. Если кому станет известно, что ты носишь ребенка от него, вот тогда будут проблемы.
— Хорошо. Дай мне сутки и я все тебе расскажу. — говорит она.
— Хорошо, сутки. Кто-то еще знает об это? — интересуюсь я.
— Деницио, знает лишь о то, что я встречаюсь с ним.
— Пиздец, а я не сном не духом не знаю. Благодарю за ахуенное доверие. — с сарказмом в голосе произношу я.
— Прости.
— Как вы выжали, Катрин упоминала трех мертвых аннубесов.
— Сутки. — напоминает она.
— Блять, да я ночью сегодня не усну. Дай хоть спойлер. — прошу я.
Улыбнувшись, она подходит ко мне и обнимает. — Сутки, и я все расскажу.
— Ладно. — удрученно говорю я. — Тебе нужно сходить в душ.
Засмеявшись, она качает головой и отходит. — Окей.
Кириан Лонг
Вернувшись домой из больницы в удрученном состоянии. Хочу увидеть своего оленёнка. Мне нужен заряд энергии, что она дает.
Когда-то мечтал уничтожить Сальери, а теперь хочу утонуть в ее объятиях. И не куда не выпускать.
— Что если появится ее пара? — спрашиваю в пустоту. — Я не смогу его убить, этим наврежу той, которую люблю.
Люблю. Черт. Не думал, что эти чувства когда-то будут знакомы.
Чувствую радость и эйфорию от осознания того, что он нашел ту которую люблю и к кому чувствует глубокие эмоции. Это чувство счастья ошеломляет и заставляет улыбаться, когда думаю о ней.
Одновременно с радостью, чувствую беспокойство и неуверенность. Начинаю задаваться вопросами о том, чувствует ли она то же самое по отношению ко мне. Эти мысли вызывают тревогу и страх перед отказом.
Помимо этого, ощущаю невероятное желание узнать оленёнка еще ближе, проводить больше времени вместе и делиться с ней своими мыслями и чувствами.
Каждую ночь, представляю себе будущее с девушкой и строю планы о том, как быть вместе. Иметь с ней семью, с детьми.
Возвращаюсь из мыслей в реальность. И понимаю, что этому не бывать.
Зайдя в дом, понимаю, что жены нет, проверил все комнаты, а её нет. Ну вот, что за женщина, я пораньше домой, а она из него. Бесит.
Развернувшись, услышал звук воды в ванной.
— Серьёзно?
Зайдя в ванную комнату обнаружил свою пропажу, в пене с зелёной жижой на лице, и с наушниками.
— Пиздец.
Подойдя к ней. Постучал аккуратно по плечу.
— Ты рано. — сказала она, снимая
