Удар гонга прервал его вдохновенную речь.
Старшекурсники немедленно засобирались, только мой самый вдумчивый ученик не торопился. Он дождался, когда все выйдут, и подошел. Я же смотрела на него более чем благосклонно. Инквизитор или нет, но образованность и умение слышать и делать выводы я не могла не уважать.
— Наставница Шетти, я… — начал Бизант, но его прервали. И довольно грубо.
— Ты опаздываешь на следующую лекцию.
Мы уставились на внезапно появившегося ректора.
— Ваше Светлейшество… — поднял руку в официальным жесте парень. Снова повернулся ко мне, открыл было рот, но продолжать не стал. Коротко попрощался с обоими и вышел.
Я проводила взглядом довольно складную фигуру.
— Удивлен, — Агрэ тоже смотрел ему вслед, прищурившись, — Семья Бизант из тех, кто был против появления ведьм в академии, а тут такое рвение…
— Некоторые вполне способны поставить знания выше предрассудков, — буркнула и отвернулась к своему столу, сделав вид, что ужасно занята сборами. Угу, сбором одной единственной ведьмовской книги.
Но я почему-то была смущена его появлением.
Может потому, что мы вместе провели ночь? Звучит, конечно, отвратительно. Но совместная опасность и правда сближает. Или потому, что вчера, по дороге в академию после нашего "приключения" я умудрилась заснуть? Ведьма! На инквизиторском плече!
Или потому, что он смотрит как-то задумчиво и странно? Определенно, смотрит. Нечисто дело. И мои опасения подтверждаются, когда Его Светлейшество выдает:
— Я хочу кое-что вам предложить…
Ну вот что может предложить инквизитор ведьме, а? Дровишек подбросить? Заменить одно наказание другим? Казнить нельзя помиловать? Паузу сами сделайте, где надо…
А ведь девушка при слове “предложение” обычно вообще о другом думает… Впрочем, к ведьмам это не относится. Мы замуж не ходим, за инквизитора тем более.
Так, о чем я вообще?!!
Раздосадованная ходом своих мыслей, я буркнула грубее, чем собиралась:
— Нормально же все было, вот зачем начинать опять? — глянула на ректора и вздохнула. Ему будто сделалось неловко за то, что я несу, — Хорошо, предлагайте.
Голос Его Светлейшества прозвучал вкрадчиво:
— Только постарайтесь сначала дослушать, а не…
— Прибить кого-нибудь? — прищурилась.
— Или не…
— Разозлиться?
— А про “дослушать” вы не поняли?! — гаркнул уже.
— Слушаю, — смирилась окончательно.
— У старшекурсников больше практических занятий, чем теоретических, — начал Агрэ медленно, внимательно наблюдая за моей реакцией.
— Так… — кивнула я тоже медленно.
— В том числе мы выезжаем на поиски иных.
— Так- так, — забарабанила пальцами по столу.
— Ну и не только иных, но и просто отбившихся от общины и нападающих на инквизиторов. Разными методами.
— Та-ак, — кажется я поняла, к чему он клонит.
— Предлагаю совместную практику. Ведьмы-покажут-как-они-могут-убегать-и-противостоять-инквизиторам…
Последняя фраза сливается в одно целое. В ушах и голове гул — будто я стою в ущелье, через которое насквозь проходит северный ветер. А перед глазами — совсем не весёлые картинки.
Не мое прошлое. Не мои воспоминания.
Это в крови.
Страх. Боль от предательства. Белые плащи, берущие в оцепление несколько маленьких хижин. Суды. Бесконечные, просто нескончаемые свитки с обвинениями в отвратительных ритуалах. Рвущаяся наружу, выламывающая кости темная сила. Обещания, данные Триединой не одним поколением…
Никогда. Никогда не прощать. Никогда не забывать.
Знает ли это инквизитор? Знает, что я чувствую? Что впитала с каждым словом, каждой песней моей матери, каждой травинкой, что росла у моего дома? Понимает ли, сколько всего поднялось у меня внутри на его предложение снова вернуться в прошлое?
Это же погибель…
Я молчу. Не смотрю на него больше. И бледнею, наверное, — чувствую как холодом покрываются щеки, шея, обнаженная кожа декольте. Слишком много всего. Не моего. И моего. Всё слишком…
Нет, он не знает. Но что-то понял — отступил. В прямом смысле делает шаг назад и смотрит так будто впервые видит.
Я же молчу, раздираемая противоречивыми чувствами. Потому что, с одной стороны, любой, кто вынудит ведьм вернуться в самые смутные времена, сам заслуживает лишь костра. С другой… разве меня не отправили в академию доказать, что все, что было в прошлом там же и осталось? Разве я и воспитанницы не можем быть достаточно сильными, чтобы превратить все в игру? Как он сказал… в практику. Разве не о том говорила и старшая, и Его Величество?
Что пора стать чем-то большим, чем наша история?
Только это не отменяет моего расстройства. И нежелания говорить с Его Светлейшеством вообще никогда.
Первый заговорил:
— Вы не обиделись из-за этого? — спросил с достойной осторожностью.
— Не обиделась, — процедила сквозь зубы.
— Сильно не обиделись? — прозвучало обреченно.
— Сильно, — прошипела от всей широты ведьминской души.
Ох, так и хочется вцепиться в него. И метлой надавать. И он это понимает. Даже немного вины чувствует, судя по тому, как отступает и вздыхает с сожалением… Хм, а почему бы этим не воспользоваться?
На место воспоминаний о слишком темном — даже для ведьм — прошлом быстро приходит надежда на светлое — не для пресветлых — будущее.
— Мы попрактикуемся вместе, — говорю легко, будто и не было только что переживаний. Будто атмосфера в аудитории не сгустилась так, что можно отрезать по кусочку и скармливать гончим псам. Будто у ведьм и инквизиторов за их плечами не было столько всего, что ни вздохнуть — ни вырасти, — Конечно, под вашу личную ответственность. И обещание, что ни одна ведьмочка не пострадает. А еще… за подарок мне лично.
Я стараюсь говорить не слишком возбужденно. Хотя внутри все вскипает при мысли, что именно я могу попросить. При этом попросить так, что ректор и не заподозрит истинной ценности предмета.
Статуэтку.
— Подарок? — заметно удивлен.
— Да, — киваю благожелательно и тут же придумываю на ходу… впрочем, не совсем придумываю. Лгать без оснований ведьмы не любят. — Ведьмы уж так устроены. За любое их действие полагается дар — иначе сама Тень возмутится. Это не душа и чистые помыслы, не сундуки с золотом, не жизнь. Так вам рассказывают в детстве, да? — судя по некоторому смущению, так и рассказывали. — Это то, что ведьме захочется в моменте. Выполните?
Скажи "да"!
Смотрит на меня с подозрением. А потом выдает:
— Выполню. Если это не будет противоречить основам инквизиции.
— Не будет, — уверяю его и прям чувствую, что мое настроение взлетает вверх.
Ну правда, чего я так распереживалась? Наоборот, отличное предложение. Можно вволю практиковать самые злостные заклинания на инквизиторах — и нам ничего за это не будет!
Да и вообще, пусть испытания у пресветлых начнутся пораньше. Прямо сейчас.
— Есть одна небольшая проблемка, — улыбнулась вполне мило.
— Какая? — сразу заподозрил неладное Его Светлейшество.
— На практику мы с ведьмочками пойдем все вместе, — всем видом дала понять, что это обсуждению не подлежит.
— Так это не проблема, а пожелание!
— Ага. Только кто будет сидеть с людоволком?
Моргнул. Раз, другой… А потом отступил на шаг. И головой мотнул так резко, что его белоснежный хвост по лицу и ударил.
— Ну чего вы так забоялись? — почти пропела, — Оборотень — это всего лишь маленький хорошенький мальчик. Ну сделает лужу иногда… погрызет чего — у него зубки сейчас во всех ипостасях растут. Чешутся. То ласки просит, то наподдать ему хочется… Но вам ничего почти и делать не надо будет. Просто не выпускать его из поля своего пресветлого зрения. Приготовить еду свежую и покормить. Книжки почитать — его размеренные истории, зачитанные нудным голосом, отлично успокаивают. Вывести погулять в сад, если мы задерживаться будем. Быть строгим, но милым, чтобы он не нервничал — а то обернется ведь…
