почему не пошел в боевые маги, а выбрал библиотечное дело. Я быстро поняла, что с ним каши не сваришь, пришлось его убрать.
– Как – убрать?!
На этот раз мне даже притворяться не пришлось, я удивилась совершенно искренне. По версии, которую я слышала раньше, красавчика-библиотекаря присвоила преподавательница драконесса. Причем он был далеко не первым из тех, на кого она положила глаз.
– Как-как, – хмыкнула Миола, – пришлось немало постараться, чтобы убедить Рикану Хунгран, что этот парень стоит ее внимания. Он, знаешь ли, не ее типаж. Ей подавай субтильных юношей, и чтоб глазки умненькие. И чтобы обязательно очаровательно краснели. А этот тип был вовсе не из таких. И действовать нужно было исподволь, чтобы старая грымза не поняла, что я этого парня ей активно сватаю. В общем, удалось убедить ее, что за мощной грудью скрывается ранимое сердце.
Я вежливо кивнула, вроде как признавая ее заслуги. А что, наладить контакт в моих интересах. По крайней мере, пока она пересказывает свою родословную и хвастается успехами, мое запястье в безопасности. Надеюсь.
С другой стороны, она так много нам наговорила, что можно не сомневаться: она не собирается ни меня, ни юного дракона, попавшего под раздачу, оставлять в живых.
Так что пока Миола разглагольствует, неплохо бы напрячь мозги и придумать, как из этого всего выкарабкаться. Жить хотелось, и очень.
– А я ведь ужасно обрадовалась, когда узнала, что к нам придет выпускница библиотечного колледжа. Не сомневалась, что смогу втереться к ней в доверие, предложить защиту от драконьих поползновений и она сама на радостях впустит меня в библиотеку.
– А ты такое можешь? – изумилась я.
– Нет, конечно, – она раздраженно дернула плечами. – Да и зачем бы мне? Главное, чтобы она мне поверила. И вдруг вместо юной девицы явилась ты!
Она с недовольством взглянула на парик, прошлась по моему лицу с грустным накладным носом. И так же грустно вздохнула.
– Ну то есть, конечно, ты и есть юная девица, но очень уж здорово это скрыла. Даже я ничего не заподозрила. И мой план рухнул. – Миола покачала головой. – В самом деле, кто может позариться на такое чучело? Защита тебе явно была не нужна…
Что значит «чучело»? Да в мою дамочку сам ректор влюбился!
Я и до этого злилась на Миолу. Похищения и пыток, в принципе, вполне достаточно, чтобы разозлиться на человека. Но сейчас, когда я слушала, как эта негодяйка собиралась обмануть наивную девушку, меня просто разрывало от бессильной ярости.
И все же я усилием воли задавила эти чувства, и лишь задумчиво протянула:
– Понятно. И тогда ты решила нанять грабителей…
Это была исключительно моя догадка, но выдала я ее вполне уверенно. Я и правда была почти уверена. В конце концов, кому еще могло понадобиться грабить библиотеку, тем более, если магистр Савайн прав, и замок доверху набит сокровищами.
Миола не стала спорить.
– Идиоты, остолопы! Не справились с таким простым заданием, – зло сверкнула она глазами. – Хорошо хоть, меня не выдали. Впрочем, на то имеется неплохое заклинание. Я уже думала: все, провал, не найти мне ценную бумажку от предка. А тут вижу: а ведь ее уже кое-кто нашел. Верно, санитта Далгран?
Она снова хищно улыбнулась.
– Неверно, – уверенно сказала я. – Ты ошибаешься.
В следующую же секунду я пожалела о своих словах. Тонкие пальцы снова впились в мое запястье, опалив невыносимой болью.
Я вскрикнула, но крик тут же оборвался. Я могла лишь молча открывать рот, с ужасом понимая, что даже голос теперь мне не принадлежит.
Все верно, Миола не хотела шума, а значит я не могла его устроить.
Таково заклинание.
Боль теперь была хозяйкой моего тела, она то на мгновение отступала, то наваливалась с новой силой. Думать было трудно, почти невозможно. И все же мне удалось. Значит так, спорить с этой сумасшедшей нельзя, нужно соглашаться.
Как только девица выпустила мою руку и ко мне вернулась способность нормально дышать, я сказала:
– Ну то есть да, я нашла заклинание. Только оно было не на листочке, а на форзаце книги. И оно вовсе не подчиняет драконов, а просто позволяет людям не подчиняться им!
Я зажмурилась, ожидая нового приступа боли. Вряд ли ей понравится эта новость, и не исключено, что она снова решит сорвать злость на мне. Но новой боли не последовало.
Несколько мгновений тянулись бесконечно. Я слышала, как отчаянно стучит мое сердце. Было страшно пошевелиться, страшно открыть глаза и прочитать на лице драконицы свой приговор.
– Ерунда, – наконец отмахнулась она. – Я ведь наблюдала за тобой. Сначала ты заставила ректора отвести тебя в ресторан. Само по себе невероятно, уж он бы мог найти кого-нибудь посимпатичнее. Ну да ладно, всякое бывает – может, рехнулся на старости лет или видеть стал плохо. Только потом он вернул тебя в твою комнату и даже не попытался умыкнуть в свой замок!
Я молчала, отлично помня, чем заканчиваются мои возражения.
– А уж после выступления, которое устроил магистр Савайн, и вовсе стало ясно: ты была глупа и неосторожна. – Драконица обвинительно ткнула в меня пальчиком. – Проворачивать такие безумные штуки неосмотрительно, это лучший способ себя выдать!
«Теперь самое главное не говорить ей нет», – напомнила себе я и почти прошептала:
– Да, я понимаю. Со стороны это выглядит именно так. Но на самом деле ректор мною вовсе не увлечен (хм, а ведь это правда). И в ресторан он меня пригласил из-за того, что я справилась с грабителями. Ну и хотел узнать детали, как и все драконы, он очень мало знает о библиотечной магии. И тут совершенно очевидно, почему он не поволок меня в свой замок. Я ему просто не нравлюсь. Ну в смысле, не нравлюсь, как…
– Поняла, – нахмурилась Миола. – Что ж, это даже логично…
Теперь она была предельно серьезна. Кажется, она начинала мне верить. Во всяком случае, в ее глазах не было прежнего куража, да и торжествующая улыбочка человека, наконец достигшего своей цели, наконец съехала с лица.
– А как же магистр Савайн и вся та дичь, которую от творил, переодевшись в женское платье? – прищурилась наша похитительница. – Не станешь же ты утверждать, что он творил все это добровольно?
– Мы поспорили. Так что не буду утверждать, что очень уж добровольно, но могу точно утверждать: он был в трезвом уме и при ясной памяти и проделывал все это без магического влияния.
Она надолго замолчала, что-то обдумывая, и лицо ее стало совсем уж хмурым. Мне это не понравилось. С правдой надо было поаккуратней, что ли, дозированно.
Я осторожно проговорила:
– Так бывает. Если история переходила из поколения в поколение, кто-то мог приукрасить, кто-то забыть детали и добавить от себя.
В моем голосе даже прозвучало сочувствие, но это не помогло расположить к себе похитительницу.
– Чертовы клуши! – рявкнула она и снова вцепилась мне в запястье, запустив по телу импульс боли, казалось, в тысячу раз сильнее, чем предыдущий.
Кричать я не могла, лишь слезы брызнули из глаз. Она наконец добилась своего, дождалась. Но я сама виновата. Да уж, успокоила, лучше бы молчала. Молчание – золото, это не в одной книге говорится, а я хороший библиотекарь, могла бы усвоить…
В этот раз она держала мою многострадальную руку долго и отпустила лишь тогда, когда почувствовала, что я теряю сознание.
– Что ж, ты говоришь правду, – неохотно признала она. – Просто не смогла бы солгать.
Она была белее мела.
Могу себе представить ее чувства… Впрочем нет, не могу – нет соответствующего опыта. Всего четверть часа назад эта девица думала, что будет править миром, а теперь, у нее, кажется, куча неприятностей. Она-то небось рассчитывала внушить ректору или вообще любому, кто может сюда явиться, что подвал пуст и никаких похищенных тут нет.
А теперь этот фокус уже не пройдет.
И что она будет делать?
Словно в ответ на мои мысли Миола сказала:
– Но для вас это ничего не меняет. Придется вас убить.
Она вздохнула как человек, которому предстоит не слишком приятная работа вроде как перемыть гору посуды или надраить
