на цыпочки и положила открытую ладонь между ноздрей завра. Тот протяжно выдохнул.
– Я вернусь. Не переживай.
Погладила черные удивительные чешуйки звездокрыла и внезапно вспомнила свой первый день практики с Эрикой Магни.
А ведь уже тогда я хотела подойти к Мяснику!
И вот сделай я это, не было бы пореза на руке, не было бы похода в лекарское крыло и ошибки Знающей. Не было бы сине-желтой формы и факультета ядожалов. Не было бы яростного Борщевика, несущегося на перепуганную адептку, и попыток переучить меня. Не было бы боевой практики и спасенных галчат.
Ничего бы из этого не случилось.
Я не стала бы другой.
Пока я находилась в моменте событий, то часто спрашивала, почему все это случилось со мной? Почему этот мир так несправедлив к Адриане Нэш и постоянно испытывает на прочность? Почему, почему, почему…
Сотни «почему» без ответов.
Но теперь, оглядываясь назад, неожиданно подумала: а что, если мне нужно было пережить все это?
Я словно прошла через круг событий, который изменил меня, и вернулась к тому, с чего начинала. И все ради того, чтобы сегодня Мясник полетел и позволил быть рядом.
– Хм-м…
Успокоенный звездокрыл широко зевнул, обдав меня еще одним порывом ветра, а после пропал из вида и завозился в глубине вольера.
Я с растерянной улыбкой постояла еще немного и заспешила в сторону корпусов общежитий. Но стоило подняться на этаж, как возле дверей в комнату обнаружила сюрприз.
Сюрприз сидел на полу, привалившись спиной к двери и перегородив длинными ногами коридор.
– Кристен? – удивилась я.
При звуках моего голоса Арктанхау поднялся с пола и сделал шаг навстречу. Он снял привычную форму, заменив сине-желтый костюм на черные спортивные штаны и белую толстовку с капюшоном.
Видеть его в таком виде казалось неправильным, но больше всего меня волновало, как и почему он оказался у меня на этаже. Я быстро дошла до комнаты и спросила:
– Что ты тут делаешь?
– Знаешь, мне дали два крутых совета, – тихо произнес Кристен. – Один из них принадлежит моему отцу. Когда-то очень давно он научил: «Единственное, что мужчина может сделать для отношений, – не огорчать свою вторую половину». Он сказал: «Этот мир жесток, и отыщется куча способов расстроить твою женщину, поэтому постарайся сделать так, чтобы хотя бы ты, ее самый близкий человек, не делал глупостей…» Вот почему я здесь, Адриана. Я сделал большую глупость. Я очень виноват перед тобой. И мне безумно жаль, что по моей вине ты пережила все случившееся в столовой. Прости.
Честно говоря, я так растерялась, что на миг потеряла дар речи. Все еще чувствовала неконструктивную обиду, продолжала дуться на Кристена за его суровость, но самая рациональная часть меня наконец обрела контроль над речевым аппаратом и воскликнула:
– Кристен, не глупи! Это ведь не ты соорудил на голове прическу массового убийства. Да, ты был строг. Но что еще ты мог сделать в той ситуации?
– Кучу вещей, – с нескрываемой горечью произнес Кристен. – Не кричать на тебя. Увести из столовой. Вернуться к своим, напомнить, что мы не на родине, и запретить реагировать.
Он шагнул ближе, обнял мое лицо ладонями и прижался своим лбом к моему.
– Но самое главное, я мог не быть идиотом, который заставляет свою девушку проходить через весь этот прилюдный ужас.
Я положила свои руки поверх его ладоней и постаралась сдержать накатившие слезы. Мне казалось, что я уже выплакала все, что отпустила ситуацию и взяла себя в руки, но, видимо, ошиблась.
– Иди ко мне, – позвал Кристен, когда я не удержала всхлип, тут же сам подтянул ближе и крепко обнял.
Уткнувшись лицом в широкую грудь парня, я отпустила на волю слезы и прижалась к его большому и крепкому телу. Так мы и стояли, тесно прижавшись друг к другу в пустом коридоре общежития, пока я не спохватилась:
– А как же твой праздник и неделя воздержания?
Кристен тихо рассмеялся куда-то в мою макушку и сжал еще сильнее.
– И тут я хочу рассказать тебе о втором важном совете, который дал мне Эрик.
– Эрик? – весьма скептически уточнила я.
– Это хороший совет. Не думай.
Я искренне сомневалась в том, что с языка бестактного Хезенхау может слететь что-то дельное, но заинтересованно умолкла и обратилась в слух.
– Эрик спросил, что бы я стал делать, если бы твоей жизни угрожала опасность… ну скажем, вот ты висишь над пропастью, а я иду мимо. Нарушил бы я неделю воздержания, поступился бы традициями, если бы на кону стояла твоя жизнь? И когда я сказал да, Эрик пнул меня и велел не ждать, а идти и спасать. Спасать наши отношения, готовые вот-вот сорваться в пропасть.
Я немного постояла, вытерла слезы тыльной стороной руки и нервно хихикнула:
– Не думала, что скажу это, но иногда Эрик говорит удивительно правильные вещи.
– Поверь, в будущем он тебя еще не раз удивит.
Кивнула и прижалась к Кристену, а он обнял так, словно закрыл от всего мира. Успокаивающе погладил по волосам, чмокнул в макушку и замер, делясь со мной теплом и спокойствием.
– Прости, Адриана. Мне нет оправданий за случившееся в столовой… – Он запнулся, не находя слов. – Просто я так… я был так зол, и я… Я так испугался за тебя…
Я подняла голову и слабо улыбнулась. Привстала на носочки и обняла его за шею.
– Кристен, я поплатилась за собственное невежество. Все хорошо. Правда. Ты ни в чем не виноват.
Парень неуверенно кивнул, принимая мои слова, но не соглашаясь с ними, а после резко поменялся в лице, словно вспомнил нечто крайне неприятное. Его руки сжали меня крепче, и он хмуро выдохнул:
– Зачем ты его поцеловала?!
– Кого поцеловала? – Я так растерялась, что даже не поняла, о чем он толкует.
– Того чудака с факультета звездокрылов, – пояснил Кристен.
– Глена? – Наконец вспомнила свой неосмотрительный «чмок» в столовой. – Он очень помог мне.
– А я, значит, не сделал ничего существенного? – проворчал парень. И там столько обиды прозвучало, что я не выдержала и лукаво улыбнулась.
– Кристен Арктанхау, только не говори, что звезда факультета ядожалов, первый наездник, получивший печать, и просто красавчик всей академии ревнует меня к Глену.
Лицо Кристена приобрело хитрое выражение, а уголки губ едва заметно дернулись.
– Я скажу, что… как ты меня назвала?
– Звезда, первый наездник и просто красавчик, – послушно перечислила я.
– Звучит превосходно. – Вот теперь на его губах заиграла довольная улыбка. – Так вот, я бы тоже не отказался от поцелуя. Скажу больше: заслужил его. Что думаешь?
Я думала, что
