– Спрашивай, конечно, – Василина расслабленно сидела на полке и не спеша втирала бальзам в волосы.
Потапова же зорко следила, чтобы драгоценное средство, выданное по случаю праздника, использовалось экономно.
– Почему у вас нет волос?
Подруги машинально и почти синхронно схватились за головы, испуганно посмотрели друг на друга и облегчённо выдохнули.
– Напугала, – засмеялась Саша. – Фух… думала сердце остановится. Ну и шуточки у тебя.
Димитрия почесала кончик носа, поправила темные пряди, слипшиеся от жирного бальзама, и покосилась на обнаженное тело Василины, точнее, на его нижнюю часть, и подруги моментально поняли, что она имела в виду.
– Аа, ты про эти волосы? – Потапова собралась хлопнуть себя по лбу, но вовремя вспомнила, что у нее на лице толстый слой омолаживающей маски. Хотя, на взгляд Василины, омолаживать там в их "слегка за двадцать" было совершенно нечего.
– Мы удалили все волосы с тела, – доверительно сообщила прислужнице Вася, не уточняя, что ещё три года назад прошла курс лазерной эпиляции. А Саша, живодерка и мазохистка в одном лице, регулярно сама себе делает процедуры с сахаром и воском.
После долгого и обстоятельного купания, девушки выпили чая, немного отдохнули и начали собираться.
Высушили волосы и, Сашиными стараниями, обзавелись причёсками. Диме заплели высокий колосок, от которого она пришла в полный восторг. Девушка вмиг стала старше, черты её лица приобрели строгое, аристократическое выражение. А когда Потапова взяла в руки карандаш для бровей и пудровую пуховку, девушка застыла в предвкушении, зато Василина предусмотрительно отошла подальше.
Саша только хмыкнула и занялась более благодарной клиенткой, а Вася освежила губы блеском нейтрального цвета и нанесла каплю консилера под глаза, чтобы скрыть следы бессонной ночи.
– Вроде готово, – Саша сосредоточенно закусила губу и осмотрела со всех сторон творение своих рук. – Ну красота же, правда Вась?
Василина кашлянула в кулак и отчаянно замотала головой. Вкусы у всех разные, а спорить с подругой – себе дороже. Тем более, что Димитрии, вроде, нравится. Хотя, может это ей карманное зеркальце так приглянулось? Уже битых двадцать минут девушка не могла отвести глаз от своего отражения.
Собирались девушки долго – делали прически, красились, одевались, примеряли украшения, и, когда они, наконец, вышли из дома, на улице уже начало темнеть.
Димитрия, облаченная в простой, но новый и удивительно подходящий ей хитон розового цвета, то и дело срывалась на быстрый шаг. Ей не терпелось скорее оказаться на центральной площади, но неторопливый шаг старших подруг заставлял сдерживать себя и подстраиваться под общий темп.
Василина, одетая в голубой хитон, преподнесенный Гераклидом, и Саша в нарядном пурпурном одеянии, понимающе переглядывались и улыбались, вспоминая, как сами когда-то торопились на школьную дискотеку.
* * *
Главная площадь встретила оживлённым шумом, неровным светом разнокалиберных жаровен, костров и факелов, и нестройным хором музыкальных инструментов. Людская толпа лениво перемещалась между временными лавками, в которых торговали едой, которую крикливые повара готовили тут же.
Уличные музыканты и пара танцовщиц развлекали праздных горожан, а в северной части площади заканчивали посыпать песком импровизированную арену для боя гладиаторов. Основные бои, по словам Димитрии, прошли ещё днём в городском амфитеатре, а на площади собираются разыграть потешные сражения, чтобы занять публику.
По периметру площади Василина заметила несколько богатых шатров и спросила у прислужницы, что в них.
– Шатры? Какие шатры? – Димитрия с трудом оторвалась от захватывающего зрелища – драки на деревянных мечах двух совсем молоденьких парней, быстро посмотрела в ту сторону, куда указывала Вася, и вернулась к созерцанию извивающихся в свете факелов тел. – Это семейные шатры уважаемых людей.
– Да? А зачем они тут?
– Чтобы отдыхать. – отмахнулась Димитрия, и Василине пришлось довольствоваться таким ответом.
– Слышала, Саш? Уважаемые люди могут устать от праздника, а тут раз! и очень кстати шатер под рукой.
– А чему ты удивляешься? Лешку моего вспомни!
– Это какого? Бывшего? Который после Эдика был?
– Не… После Эдика был Геша. А Леша после Костика и перед Денисом.
– Тьфу ты… запутала… Так что там с этим Гешей?
– Не с Гешей, а с Лёшей, – поправила Потапова. – Он постоянно удирал из компании в машине посидеть. Говорил, что нравится ему в одиночестве музыку слушать. Все веселятся, день города отмечают или день молодежи, а он фейерверки из машины смотрит. То ещё чудо, короче.
Саша внезапно засмеялась.
– Слушай, что подумала – если мы когда-нибудь вернёмся, и судьба нас с Лешкой сведёт на одной тусовке, я ему обязательно скажу, что он прям как древний грек. Причем, уважаемый.
Бой, так заинтересовавший Димитрию, закончился, и девушки пошли дальше, медленно огибая площадь по кругу.
– Это шатер препретора, – перечисляла прислужница, – вот тот – Гераклида, а за ним – нашего уважаемого легата.
Василина нервно оглянулась и схватила Сашу за руку вспотевшей ладошкой.
– Легат тут? Давайте пойдем в другую сторону. Я ещё не готова с ним встречаться.
– Нет, уважаемого легата, кажется, ещё нет. И препретор отсутствует. – Димитрия долго и внимательно рассматривала одежду и украшения горожан, а затем, наткнувшись в толпе на выступление юной танцовщицы, залюбовалась незамысловатыми движениями и весь её облик выражал полный восторг от происходящего.
Темные глаза девушки блестели и наливались непрошенными слезами от переизбытка эмоций, ноги ритмично отбивали дробь, вторя движениям загорелой заводной девчонки.
– Димуль, а ты откуда знаешь, что они ещё не приехали? – Василина все же опасалась неожиданной встречи с Флавием.
Не то, чтобы она его боялась и собиралась вечно прятаться по углам, скорее испытывала неловкость и не хотела позорно расплакаться при встрече. А поплакать Вася любила при любом удобном случае. Розовощекий бутуз в прогулочной коляске или великолепный закат за окном легко вышибали у нее слезу, как и трогательная мелодрама или даже реклама, демонстрирующая пасторальные до тошноты картины счастливой жизни.
– Так охраны их нет, – пояснила прислужница. – Когда легат или препретор прибывают, вперёд них едет охрана. Разгоняют прохожих, освобождают дорогу. И возле шатра остаются, охраняют покой уважаемых мужей.
– Что-то мне это напоминает, – ухмыльнулась Потапова. – Был у меня один гаишник..
Договорить Саша не успела.
По-началу на крики никто особого внимания не обратил. В общем шуме их не особо-то и слышно. Но истошные вопли все не прекращались, и в какой-то момент игнорировать их стало невозможно.
– Что там происходит? – Василина невежливо перебила подругу и привстала на цыпочки в надежде разглядеть происходящее на противоположной стороне площади.
– Представление? – предположила Саша и предложила подойти ближе.
Девушки дружно пошагали вперёд, маневрируя в многолюдном потоке.
Внезапно на подруг выскочил, отчаянно вращая глазами, незнакомый мужчина, по виду воин, повидавший немало сражений, схватил завизжавшую Димитрию за руки и заорал ей в лицо:
– Гунны в городе! Спасайтесь!
Выкрикнув страшное послание, мужчина упал, едва не придавив собой перепуганную девушку, и толпа вокруг пришла в беспорядочное движение.
– Спасайтесь! Бегите! Гунны пробрались за городскую стену!
Василина, зажав ладонью рот и сдерживая рвущийся наружу крик, с ужасом смотрела на мощную спину неподвижного мужчины, из которой торчала горящая стрела.
– Вася! Вася, очнись! – Саша грубо встряхнула подругу. – Нужно уходить.
Василина моргнула и растерянно посмотрела на стремительно пустеющую площадь. Люди бежали в разные стороны, опрокидывали жаровни, сносили прилавки, теряли в суматохе детей… И кричали. Очень громко кричали, так, что у Васи моментально разболелась голова и сдавило виски.
