- Ты каждым словом пытаешься воздействовать на мой рассудок, - пояснила она.
- Я? Каким образом?
- Это ты мне скажи, дитя.
Я поправила воротник, не представляя, на что она намекала. Откуда во мне магия? Неужели сыворотка, которую вколол в мою шею Вольтер, содержала в себе что-то неестественное? От растерянности в голову не приходила ни одна идея. Я даже посмотрела в окно, словно оно способно дать подсказку или навести на правильную мысль.
- Не понимаю, - вытерла лоб. - Ничего не понимаю. Да, в одном моменте слукавила и назвала Ленноя своим опекуном, потому как вы не приняли бы нас, скажи я, что он для меня посторонний. С ним что-то сделали там, в лесу. И сейчас он… - слова лились нескончаемым потоком, и мне с трудом удавалось сложить их в цельную, понятную цепочку. - Да ему сейчас можно дать больше шестидесяти, хотя на самом деле он еще молод. В остальном же я не соврала. На нас напал Видящий со своим знакомым. Тот приставил этот мерзкий бордовый шарик к виску Лена и словно вытянул из него жизненные силы. А теперь мне не к кому обратиться. И мы изначально направлялись к вам, чтобы снять мою метку. Вот только потом она совершенно случайно оказалась на руке Лена.
- Случайно такие вещи не происходят.
- Пусть будет не случайно, - отмахнулась я. - Он просто провел очищающим артефактом над моим запястьем, а затем клеймо раба оказалось на нем. И… - я запнулась.
Подняла глаза на настоятельницу. Разглядела мелкие морщинки в уголках ее дрогнувшего в полуулыбке рта.
- А это считается? - достала я из кармашка два кристалла, о которых успела забыть. - Один из них, подозреваю, защищает от магии, второй же…
- Дарует словам вес и притупляет бдительность собеседника.
- Так вот почему меня пропустили через границу, - пораженно произнесла и тут же положила диковинки на стол. - А теперь поможете? Я не догадывалась, как это все работает, взяла их с собой на всякий случай - сами знаете, насколько Видящие опасны. Против них все средства хороши. Простите, я не со зла. Поэтому меня в храме никто не хотел слушать, а потом?.. - я указала на окно, намекая на инцидент с толчком.
- Магия опасна, дитя. В любом виде и проявлениях. Она как яд - отравляет и подчиняет не только цель, носителя, но и окружающую среду, выворачивает сущность, дурманит рассудок. Зачастую сорняк лучше вырвать и сразу выбросить, иначе он разрастется, пустит корни, станет проблемой.
Это она сейчас меня сорняком назвала?
- Выкинь оскверненные камни, и тогда я услышу тебя.
Решив не заострять внимание на проскользнувшее в ее речи оскорбление, я посмотрела на кристаллы. Сгребла их в ладонь. Подошла к окну, взвесила на руке, мысленно оценила их стоимость и без доли сожаления выбросила. Без них справлюсь! Достаточно было в моей жизни магии. Хватит.
- А теперь присядь, дитя, и расскажи свою историю с самого начала и в мельчайших подробностях.
- Но он там… - жалостливо напомнила.
- Ленной Ходжес жив, даже находится в сознании, однако обездвижен. Ему не грозит смерть. Он уже полон сил, однако лишен телесной молодости. В нем много противоречий и сочащихся ран. Прошлое вывернуто, будущее покалечено, но это не опасно.
- Как такое возможно?
- Магия ядовита, - повторила настоятельница, будто эта фраза должна была мне все разъяснить.
- И теперь вы нам поможете? - решила я пропустить момент с уточнениями, чтобы не затягивать время.
- Сначала выпей отвар.
- Простите, но мне не терпится приступить к делу. Ленной страдает, ему нужна помощь. Мы были пару дней в пути, во время которых на нас также напали волки. Раны еще не успели зажить, их нужно отработать. А еще этот бордовый камень, артефакт, который высосал из него молодость, - не представляю, какие у него побочные действия и чем все обернется. Понимаете, нам некуда больше обратиться. Вы - единственная наша надежда. Помогите, прошу.
- Выпей отвар, дитя. Я настаиваю.
Я поджала губы. Сдержала порыв вылить все содержимое чашки на пол и прокричать, что это уже наглость. Сколько можно терпеть? Однако пришлось напомнить себе, что я ворвалась в их обитель, а потом воздействовала артефактом, из-за которого не просила, а требовала их содействия.
- Лиана не оставляет своих детей в беде, она все видит. Пей.
Вот он, миг безоговорочного доверия. Ночью нас не приняли, затем намеренно тянули время, меня едва не вытолкнули в окно, а теперь еще пытаются напоить какой-то дрянью. Может, не стоит?
Честно говоря, я не верила в богов. Они отвернулись от меня. Закрыли глаза на мои унижения, оставили в самую трудную минуту, не указали верный путь на самом сложном распутье, отчего моя жизнь теперь пронизана нитями страданий и боли. Да, винить их не в чем. Кто я такая? Однако в какой-то момент мне показалось, что намного проще обратиться к Видящим, - самопровозглашенным представителям высших существ, - чем встать на колени и без конца молиться. Никто из них не услышит. Они не снизойдут. Проще со всем справиться самой и терпеть, стиснув челюсти, чем уповать на чудо.
Однако случаются ситуации, когда…
Я потянулась к чашке и выпила отвар. Облизала оставшуюся на губе влагу. Поморщилась от остаточной горечи и впилась взглядом в настоятельницу.
- Магия, - произнесла она, - что ты знаешь о ней?
В горле запершило. Язык на миг онемел. Стены покачнулись, но быстро вернулись на прежнее место.
- Что было в отваре? Вы меня отравили?
- Почему пользуешься ей, хотя не разбираешься в сути? Зачем позволяешь ей отравлять свое сердце, дитя? - размеренно говорила настоятельница, не реагируя на мои возмущения.
Я попыталась встать, но почувствовала слабость и упала обратно на подушку. Еще раз заглянула в кружку, будто на дне имелись ответы. Мотнула головой. Часто заморгала, пытаясь справиться с действием трав.
- Мааг наполнил мир Матери своей грязной энергией. Осквернил его. Показал чистым детям темный путь. Дал артефакты взрослым и сказал: «Играйте». Храмы Лианы превратили в пристанища Слепых. Люди начали поклоняться несуществующему богу - Магии. Эта зараза сделала из мужчин свирепых безумцев, которые возвысили себя и создали монстров. И ты монстр. В твоих жилах течет магия. Ты осквернена ею.
Перед внутренним взором начали один за другим всплывать моменты из прошлого. Путь к алтарю. Моя кровь. Воздействие бордового камня Вольтера. А также укол, доводящий до исступления. Я попыталась возразить. Хотела сказать, что ни в чем не виновата, однако не смогла вымолвить ни слова.
- Ты добровольно отдалась во власть другого, подчинилась приспешнику Магии, отвернулась от Лианы, забыла о своей сущности. Ты женщина! Ты будущая мать, ты должна нести любовь в этот мир, дарить свет мужу.
Я мотнула головой. Помахала рукой, пытаясь убрать вязкую дымку, заполняющую пространство, и хоть как-то восстановить зрение.
- Но мы все исправим, - прозвучало тише.
Лицо настоятельницы отдалилось, стало размытым. Стены вновь начали двигаться, давить, обещая обрушиться на мою голову в любую минуту. А я ничего не могла им противопоставить. Боролась с наваждением, еще осознавала, что всему виной отвар, и пыталась выплыть.
Они не должны. Не могут! Я пришла добровольно. Не сделала им ничего плохого. И уж точно не заслужила, чтобы меня выбрасывали в окно, опаивали дурманящим рассудок отваром и, ко всему прочему, называли монстром.
Вот только сказать слова поперек не получалось. Я не могла пошевелить онемевшим языком, слышала далекий голос настоятельницы и держалась за него, словно за спасительную нить. Видела движение со стороны двери, догадывалась о возможных последствиях моего решения довериться им, даже заподозрила служительниц храма в не самых благих намерениях и посмотрела на окно.
- Обещаю, мы все исправим, - донеслось до меня издалека, словно пространство растянулось и старушка увеличила между нами расстояние на несколько ярдов. - Уничтожим…
Последнее слово особенно запомнилось. Оно повторялось снова и снова, разлилось на несколько голосов, превратилось в шелест, шепот, гул. Стало наваждением. Единственным, что имело значение и волновало, пока меня несли под руки, раздевали, бросали…
