— Ничего, господин Дарбер, — вышло почти в один голос.
— Тогда быстро пошли работать, — буркнул он, и нам пришлось вернуться на рабочие места.
Я, злобно пыхча, начала раскраивать цветную бумагу на квадратики и заворачивать в получившиеся фантики грязно-коричневые леденцы. На вкус, кстати, те вышли вполне приятными, ведь мои красители обладали не только цветом, некоторые из них еще и обладали вкусом. Из-за смешения нескольких видов получился вкус, отдаленно напоминающий вкус колы, а фантики придали конфетам еще и симпатичный внешний вид.
Клодина торчала в зале, но, каждый раз заходя на кухню, кидала на меня неприязненные взгляды.
— Не доводит этот гад девушек до добра. Чертов бабник, — пробормотала себе под нос Марион, но больше ничего не стала говорить.
Через некоторое время Клодина забежала в кухню уже не со злобно-пренебрежительным видом, а с восторгом из-за новости:
— Представляете, там попаданка! Настоящая! — прокричала она на всю кухню.
— Настоящая дикарка? — ахнула одна из девушек. — Голая?
— Нет, в одежде, — помотала головой Марион. — С мужем-драконом из Алых, кажется. Выглядит прилично, но он сразу предупредил, что она может вести себя странно, но это у нее бывает, и чтобы я не обижалась. Надо же, как интересно!
Я нервно сглотнула, чувствуя себя обезьянкой, выставленной на всеобщее обозрение.
— Не надо так говорить о ней, будто она какое-то цирковое животное. Она человек, — негромко произнесла я.
— Ой, — Клодина только пренебрежительно махнула на меня рукой и убежала обратно в зал. Она еще несколько раз возвращалась, чтобы забрать блюда и передать списки заказанного, иногда делясь подробностями увиденного: — а она ничего так, вроде, воспитанная. Даже вилкой умеет пользоваться! И ничего на себя не уронила. — И все в таком духе.
А потом в зале вдруг послышался шум, крики. Нахмурившись, господин Дарбер на правах хозяина вышел разбираться. Не выдержав, я первая добежала ко двери в зал и выглянула.
Мужчина красивый, как какая-нибудь кинозвезда с медно-рыжими волосами и яркими красными чешуйками на щеках и лбу громко кричал на стоящую рядом пухленькую брюнетку:
— Сколько раз я говорил тебе не позорить меня! В кой-то веке взял тебя в деловую поездку. Знал, что нужно было оставить тебя в комнате, а лучше и вовсе не брать!
— Но я… — у его супруги в глазах стояли слезы, а, когда она моргнула, то капля потекла по щеке.
— Лорд, простите, это я виновата, это я перепутала заказы, — попыталась вклиниться в семейный скандал Клодина.
— И нечего пытаться ее выгородить! — еще пуще закричал алый дракон. — Поймите, она же просто дикарка, она ничего не понимает! Пытаюсь ее воспитывать, пытаюсь, а толку никакого!
— Но я… — еще раз попыталась что-то возразить женщина.
— Хватит! — вдруг рыкнул на нее муж, я увидела, как что-то блеснуло вокруг ее шеи, а потом, что она открывает и закрывает рот, словно рыба, а звуков уже не может издать. — Простите пожалуйста за беспокойство. — Поклонился господину Дарберу взявший себя в руки дракон. — Понимаете, с чем приходится мириться. И зачем я только согласился на попаданку? Нужно было искать жену по старинке в нашем мире. Попалась бы, наверное, такая милая девушка, как вы, — он подмигнул Клодине, но ту от этого передернуло. — Вот вам за беспокойство, — дракон бросил на стол маленький красный кристалл, обнял замершую супругу за плечи и потащил к выходу. — Я не смогу брать тебя с собой в люди, если ты не научишься, наконец, себя вести, — шипел он ей на ухо, пока они шли, а дальше я уже не смогла услышать.
Клодина подняла на господина Дарбера несчастный взгляд и тихо произнесла:
— Но это же я виновата, это я не то принесла, перепутала заказы, а госпожа просто указала на это. Но лорд-дракон не пожелал слушать…
Тяжело вздохнув, господин Дарбер похлопал ее по плечу и оглянулся на сидящих в зале гостей:
— Ваши блюда за счет заведения. Извините за беспокойства, — произнес он, забрал со стола кристалл и ушел в свой кабинет.
Клодина, пошатываясь, зашла на кухню, глянула на меня как-то растерянно:
— А что… что с ней случилось? — спросила она. — Она будто не могла говорить.
— Лорд-дракон наложил на жену ошейник, запрещающий ей говорить, когда он того желает, — злобно улыбнулась я. — Она же дикарка, с ней можно как угодно себя вести. Можно глазеть на нее, будто она животное цирковое, можно сплетничать, — обвела взглядом притихших девиц в кухне. — Можно делать с ней, что хочешь, потому что никто ее не защитит, ведь в этом мире у нее никого нет. Она еще довольна должна быть такой судьбой, разве не так? За дракона же вышла замуж!
— Что ты такое говоришь? — тихо спросила Эмма.
— А разве вы все так не говорили? — выгнула бровь я. — Легко судить того, кто воспитан в другой культуре. Она же дикарка просто потому, что в ее мире нет магии. Хотя ведь магии нет у большинства здесь присутствующих, и вас это не смущает.
— Рина, хватит, — устало произнесла Марион. — Мы не знали. Я не знала, что говорила. Я не должна была.
Я закусила губу. Слишком сильная реакция для той, кому должно быть все равно. Но все равно бросила грустно:
— Теперь знаешь, — и вернулась к своему столу.
Постепенно на кухне восстановилась привычная рабочая атмосфера, каждый что-то начал делать: резать, смешивать, стучать и прочее.
— Арвин так себя никогда бы не повел, — тихо произнесла Марион.
Я лишь неопределенно хмыкнула в ответ. Марион уловила мой скепсис, но не стала развивать тему.
— Идемте-ка все ко мне, — заявила она в конце рабочего дня.
— Зачем? — сердито буркнула я, покосившись на Клодину.
— Нам нужно обсудить все произошедшее на балу, мы слишком долго это откладывали, — строго ответила Марион.
Клодина открыла было рот, но Марион не дала ей вставить и слово:
— Это не обсуждается. Мы все идем ко мне и разбираемся со всеми ссорами как взрослые люди, а не как мокрые курицы.
Пришлось согласиться.
К дому Марион мы вчетвером пришли в полной тишине, зайдя, плюхнулись в гостиной на мягкую мебель: я и Марион сели в кресла, а Клодина с Эммой на диван.
— Откуда ты вообще столько знаешь о попаданках? — первый вопрос Клодины меня крайне удивил.
— Она же ведьма, — выдала в ответ Марион прежде, чем я смогла подобрать ответ, а потом выдала все, что знала: что ведьмы открывают портал в соседний мир, ищут там подходящих невест для драконов и, связав обязательствами, притаскивают их в этот мир. — Ты тоже этим занималась? — перевела она вопросительный взгляд на меня.
— Я… могла быть в это втянута, но предпочла сбежать. Мне все это не нравится и жаль девушек. Они ведь не знают, на что подписываются.
— Но зачем это делать? Зачем кого-то обманом переносить из другого мира и тратить прорву магии? Если ведьмам известен способ определить, кто подходит в невесты, а кто нет, и сделать это без браслета, то почему они не ищут в нашем мире? — попыталась разобраться Клодина.
— Я не знаю… — призналась я.
— Вероятно, там искать проще, потому что там нет магии, — задумчиво произнесла Марион. Все удивленно покосились на нее. — Нет магии, понимаете? — переспросила она. — Вспомните, что у нас любая девушка с зачатками магии может превратиться в ведьму из-за любого эмоционального всплеска. Так действует на нас наш мир. И девушка становится непригодной в невесты. А в том мире магии нет, значит и ведьмами девушки стать не могут, значит там подходящих в невесты куда больше.
Я задумчиво покивала:
— К тому же, думаю, ведьмы не хотят раскрывать свой метод поиска невест. Если все смогут его повторить, то спрос на их услуги сильно упадет, весь бизнес будет разрушен. Думаю, местная девушка не будет подписывать договора так неосмотрительно, как особа из немагического мира. Местная все знает, у нее есть родственники, которые ее защитят, подадут в суд и не позволят обращаться с ней как дракону заблагорассудится. Вырванная из своего мира попаданка, у которой тут никого нет, соглашается на брак, считая, что у нее просто нет выбора. А местная на такое не пойдет. Зная, что она может стать невестой дракона, она начнет знакомиться с разными драконами и выбирать среди них самого приятного в общении. Ее нельзя будет продать, как бессловесную куклу. И престиж опять же. Попаданка — это звучит как что-то уникальное, неповторимое и очень дорогостоящее…
