это не он был совсем недавно лучшим выпускником академии высшей магии, который враз все потерял.
Я не могла не восхититься его выдержкой в этот момент, потому что поняла, что сама жутко нервничаю. Не знаю почему. Но я то краснела, то бледнела, чувствуя на себе неотрывный взгляд Стилла, даже когда повернулась к нему спиной.
Не зная, куда деть руки, вцепилась пальцами в край парты. Было горько. Было больно. Было тоскливо. Самоконтроль трещал по швам. Мне необходимо было остаться одной. Хоть на несколько секунд. Чтобы опустить забрало, поднять щит и встретить того, для кого я никто, во всеоружии.
Но такой передышки судьба мне не дала. Вместо этого раздался пронзительный звонок, который ознаменовал начало лекции и моей персональной пытки.
Через десятки рядов все время чувствовала его упрямый взгляд. Он буквально впился в меня и не отпускал. А я не знала, чего больше хочу: чтобы он исчез или чтобы это безумие натянутых до предела нервов продолжилось.
Нет, определенно, я начала сходить с ума. В душе поднялась злость на Стилла. Что он вообще здесь делает?! А еще – на себя. На то, как я реагирую на того, кого пообещала себе забыть.
Пальцы начало покалывать от магии. Раздражение все нарастало…
– Ники, успокойся, – прошипел рядом Мор, которого нечаянно ударило небольшим разрядом статической магии.
– Тебе никто не говорил, что если хочешь выбесить человека окончательно, то ему нужно посоветовать именно успокоиться? – вкрадчиво поинтересовалась я.
– Я не хотел, – прошипел приятель. – Что с тобой случилось?
– Со мной случился Стилл, – ответила я и кивком показала, где именно произошло это событие.
Толье резко обернулся, видимо пытаясь найти Дэна на антресольном балконе аудитории.
И тут на весь лекторий прогремело:
– Адепт Дронвиль, повторите, на чем я остановился в своей лекции?
– Судя по всему, взглядом на моем затылке, – ничуть не смутился Мор.
А вот Сторус подрастерялся. Еще никто, похоже, ему в лицо так нагло не говорил истину, с которой тяжело спорить.
– Что ж, преподавателю логики я передам, что его предмет вы знаете отлично, а вот касательно истории… К следующему занятию подготовите доклад о первой магической войне, – веско произнес магистр. И, дождавшись, пока Мор обрадуется тому, что легко отделался, добавил: – И двадцать часов отработки в оранжерее!
Приятель опечалился, но не настолько, чтобы перестать остаток лекции нет-нет да и оборачиваться к балкону. Видимо, делая это сразу за нас с ним обоих. Чем бесил не только магистра Сторуса, но и меня.
Я же, в свою очередь, старалась справиться с раздражением, взбунтовавшейся силой, диким голодом, который был следствием роста энергии в резерве, и собственной ногой. Ногой в особенности, потом что она, собака, без моего ведома начала чуть постукивать каблуком сапога под партой. Нервный тик во всем своем проявлении, чтоб его.
Едва занятие закончилось, я стремглав бросилась прочь. Толье только и успел крикнуть мне вслед:
– Ты куда?
Я же не стала озадачивать друга еще больше признанием «жрать», а просто устремилась туда, где есть еда.
Увы, столовая была закрыта, поэтому пришлось выбежать из академии. Я устремилась в ту самую кофейню, где ночью брала нам с Толье перекус. Заказала там навынос штук тридцать бутербродов.
– На всю группу берете? – участливо поинтересовалась продавец, упаковывая все мое пропитание в большой бумажный пакет, безошибочно причислив меня к студенческой братии по униформе.
– Вообще-то это только для меня, – скромно потупилась я и поинтересовалась: – Сколько с меня?
– Двадцать шесть… – начала было озвучивать сумму сдобная, как пышка, торговка, и тут ее перебили.
– Возьмите за все. Без сдачи, – раздалось позади меня, и на прилавок легли три новенькие купюры. А затем мужская рука взяла пакет.
Еще не повернув голову, я знала, кто стоит у меня за спиной. И от этого знания сердце билось в груди так бешено, словно хотело сбежать, проломив ребра, как пушечное ядро – стену замка.
Дэниэл Стилл собственной невыносимо-надменной персоной. Тот, кого я не могла никак забыть. А он сам этому никак не способствовал. Гад!
Не поворачиваясь, жестко произнесла:
– Вообще-то это мой пакет. И мои покупки, за которые я в состоянии заплатить сама, – последнее слово выделила особо, давая понять, что кто-то зря выделывался и вообще здесь лишний, как и его деньги.
– Я в курсе, – ответил Стилл, и легкая хрипотца в его голосе, до боли привычная, задела не только слух, но и что-то такое глубокое внутри меня, о чем я не подозревала. – Пойдем? – между тем как ни в чем не бывало отозвался Дэн. – Не будем задерживать очередь. Ты не одна такая голодная.
– Такая – одна. – Я все же резко развернулась на каблуках, чтобы огреть наглеца не хлестким словцом, так пощечиной. Что он, вообще, о себе возомнил?
Это было ошибкой. Стоило мне вскинуть голову, посмотреть в невыносимо родные глаза, как я утонула. Твердая линия губ, твердый взгляд, твердая рука, что держала мой пакет. Казалось, за то немногое время, что прошло с нашей встречи на крыльце академии, Дэн изменился. Стал старше. А может, во всем виновата выбившаяся из прически седая прядь на виске, которой я раньше не замечала?
Распахнутая кожаная куртка, небрежно наброшенный шарф, жесткий воротник рубашки, не застегнутой на последнюю пуговицу. Все это было таким родным, близким, знакомым, что становилось нестерпимо больно.
– Зачем? – спросила я.
Лишь одно слово, но Дэн все прекрасно понял.
– Я не мог по-другому.
– Почему?
– Давай все же выйдем, – предложение, прозвучавшее вроде бы мягко. Но под этой мягкостью чувствовалась сталь.
Пришлось подчиниться. И лишь когда мы оказались на улице, его аристократичность изволил ответить:
– Думаю, что стоит начать с извинений. При нашей предыдущей встрече я вел себя как…
– Циничный гад, – услужливо подсказала я, рассчитывая, что Стилла это заденет.
И наверняка это произошло. Только он почему-то этого не показал, лишь в сердцах произнес:
– Этот хлюпик, что крутится вечно рядом с тобой, неимоверно раздражал. Хотя это не оправдание. Но я хотел бы поговорить о другом.
– И о чем же? – я изобразила вежливую, с прохладцей заинтересованность.
– Иногда мне кажется, что она просыпается… Магия, которой нет. И я хочу ее вернуть. Любой бы хотел. И мне почему-то кажется, что ты – та, кто может мне в этом помочь.
«Всего лишь… та, кто…» – подумалось грустно. Но сегодня Дэн хотя бы был честен. Настолько, насколько может это себе позволить человек его положения. Я уже поняла, что говорить правду, еще и без обиняков, у аристократов роскошь, которая по карману очень немногим, да и то не всегда.
– Извини,
