табличек с выжженными на них письменами. На каждой было выгравировано имя и… даты жизни и смерти?
– Что это? – тихо спросила я.
– Пятеро погибших, – тихо ответила девушка. – Один из них был наездником, погиб за Щитом, но товарищи доставили его тело. Ещё трое погибли на месте от магии элементалей и пятый – уже здесь, у нас. Не смогли его спасти и переправить в госпиталь.
С каждым её словом на душе становилось всё тяжелее. Неужели в этом виновата я? Потому что я оказалась у границы?
Нет, прорыв произошёл раньше. Я могла спровоцировать только приход Братьев. Но даже если так – я не по собственной воле подвергла их опасности, жестокий удар был нанесён стихиями.
– Таблички отправят родным вместе с заключённым внутри пеплом, – девушка показала, что сзади табличек есть отверстие для вставки керамического короба. – А ритуальное сожжение произойдёт здесь. Сегодня к границе прибудут некоторые из родственников погибших.
– Мне так жаль, – пробормотала тихо. – Я могу чем-нибудь помочь?
– Увы, это не в наших силах. Такие прорывы, как вчера, уже не случались очень давно. Мы живём в относительно спокойное время, не то, что сто пятьдесят лет назад к примеру, но всё равно… мы рискуем. Это неизбежно, пока элементали не будут побеждены.
– А такое возможно? Они ведь проявление самих стихий! Как их уничтожить?
– Не знаю, – покачала головой Мари. – Когда-то же они жили с нами в мире, помогали, были невидимыми духами, сопровождающими людей. Не знаю, что заставило их обратиться против нас. Но я не верю, что дело просто в тщеславии. Должно было случиться что-то, что навсегда изменило их.
Должно было… Но что же? Может, дело в пересохших источниках? Почему элементали взбунтовались?
Сумерки окрасили небо над лагерем в тёмно-фиолетовые тона. Весь вечер я наблюдала, как маги возводят погребальные костры. Сжигание тел считалось освобождением душ от бренной оболочки и вознесением к небу, где начнётся новый цикл жизни и смерти. В Хооладе верили в перерождение души и её очищение от мирской вседозволенности.
Я стояла возле лазарета, опираясь на столб палатки, – моя смена закончилась и меня отправили отдыхать. Взгляд то и дело был направлен к горизонту, туда, где возвышался Щит. Оттуда возвращались патрульные – среди них должен быть и король, но его на таком расстоянии я не различила. Пыталась узнать по походке, но тщетно.
Зато Вайлех вскоре отделился от группы и быстрым шагом направился ко мне. Я сразу встрепенулась. Из головы всё ещё не выходили слова целителя Олува о том, что моя реакция на Щит схожа с реакцией герцога. В душе тлела надежда, что он тоже попаданец, как и я, и вместе мы обязательно найдём выход из этого мира. Его светлость приблизился и слегка поклонился, оглянувшись за мою спину, на лазарет.
– Ты заболела?
– Можно сказать и так, – кивнула я и решила прощупать почву. – По крайней мере люди так думают из-за резких изменений, произошедших во мне. Не верят, что во мне может быть сострадание.
– Дейри, – ласково улыбнулся Вайлех и взял меня за руку, поднеся её к губам, – они просто не знают тебя настолько хорошо, как знаю я. Ты всегда была доброй и отзывчивой, а в душе прятала сострадание и кротость.
Кхм… видимо, где-то очень-очень глубоко в душе, потому что я сама этого в Дейре не чувствовала. Впрочем, как оказалось, я совершенно не знаю собственный мир. Или не собственный, что уже более близко к истине. Возможно, мне приснилась просто параллельная реальность, привиделись герои, историю которых я начала записывать лишь как зритель, а не участник. Я видела всё со стороны, не в силах прочувствовать истинных мотивов и эмоций.
– Вы слишком добры ко мне, ваша светлость, – отозвалась я, и в этот момент заметила, как к нам подошёл и монарх.
Полевая одежда Риона была в пыли, да и сам правитель выглядел устало. Я отметила и взъерошенные волосы, и круги под глазами – сказывалось магическое истощение.
И лишь после тщательного осмотра мужчины, я поняла, что меня действительно волнует состояние Риона. А ведь Вайлеха я так не рассматривала, да и вовсе не придала значения его усталости. Впрочем, если быть честной – герцог выглядел бодрее короля. Возможно, Рион вливал больше сил в Щит или координация процесса и ответственность его истощали.
А может, дело было в другом. И это то, что я не знаю о Вайлехе на самом деле.
Я вновь почувствовала себя воришкой под цепким взглядом Владыки и быстро забрала свою руку у Вайлеха, спрятав обе ладони за спину. Почему ощущение, что пришёл мой настоящий муж и застал меня с любовником? И то, что мы стоим под прицелом множества глаз, а я не делала ничего предосудительного, не спасало мою совесть от самобичевания.
– Добрый вечер, ваше величество, – я сделала книксен и выпрямилась, посмотрев на него взглядом провинившегося щенка. – Его светлость…
– Не важно, что его светлость, – оборвал меня Рион и скользнул по брату неприязненным взглядом. – Идём, Дейра.
Вайлех лишь усмехнулся, словно поведение кузена его забавляло. И Владыке почему-то была не безразлична его реакция – он реагировал слишком остро.
– Дейри, – герцог резко притянул меня к себе, заправляя прядь волос за ухо, и прошептал: – Владыка с тобой играет. Не верь ему и не поддавайся ложным речам.
– Ваша светлость, вам напомнить о манерах? – напомнил Рион, при этом его голос звучал намного менее дружелюбно, чем ещё даже минуту назад.
Герцог нехотя отстранился. На нас оглядывались и смотрели, но, думаю, людям здесь было глубоко плевать на склоки и интриги королевского двора. Как в сущности и на то, кто греет королевскую постель. Маги здесь заняты куда более важными вещами – они спасают мир ежедневно.
– Всё не так, как кажется, – ответила я тихо Вайлеху и вложила руку в протянутую ладонь Риона.
Владыка тут же увлёк меня глубже в лагерь, а его светлость остался позади. Я чувствовала его взгляд лопатками, но не решилась оборачиваться, чтобы не злить Риона ещё больше. Я вообще не понимала, откуда у него такое предубеждение к родственнику.
– Мне не нравится, что он вьётся рядом, – прокомментировал Рион, когда мы уже отошли на достаточное расстояние.
По лагерю витали запахи рыбной ухи с пряностями. И в общем время смены патруля сопровождалось расслабленностью людей – кто-то был ещё полон сил и заступал на службу, а кто-то наоборот радовался скорому отдыху. То тут то там раздавался смех и весёлые шутки – даже на границе, рядом с опасностью патрульные умудрялись сохранять доброту в сердце и оставлять место веселью.
Это подкупало. Здесь была особая атмосфера, и я отметила, что даже буду по ней скучать. Было в ней что-то неподдельно-настоящее, такое, при котором особенно остро ощущается вкус жизни.
Я скосила взгляд на Владыку. Он хмурился, и я не могла понять причины его дурного настроения. Но пасовать перед ним и пресмыкаться не собиралась – дам один раз слабину, вечно будет указывать мне, что делать.
Ладно-ладно, не вечно. А всего лишь пару дней… недель максимум! До того, как я вернусь домой. Должен быть выход!
– А если я захочу выйти за него замуж? – спросила тихо. – Тогда ты расторгнешь помолвку с графом Бэкстоном?
Рион остановился и с прищуром посмотрел на меня. Склонил голову набок и всё-таки спросил:
– Тебе не кажется, что ты ведёшь себя странно? То ли у тебя амнезия, то ли… – Он запнулся и отвёл взгляд. Его пальцы сжались сильнее на моей ладони, выдавая то ли волнение, то ли недовольство монарха. – Глупость, конечно. Но сегодня, когда я сказал о Киане, у тебя был такой взгляд, словно ты впервые о ней услышала – удивлённый. А сейчас ты рассуждаешь о браке с моим кузеном, словно не знаешь о причинах, по которым вы никогда не сможете быть вместе. Тебе не хуже меня известно, что он никогда не возьмёт тебя в жёны – у него заключён договор с младшей принцессой Аллеории, и едва та достигнет брачного возраста – Вайлех женится.
Я стушевалась. Ничего об этом не слышала. зато теперь понятно, когда он успел накупить столько аллеорских сорочек мне в подарок. Наверное, к невесте ездил, обговаривать подробности свадьбы.
– Но тогда почему он оказывает мне знаки
