внимания и признается в чувствах?
– Ты у меня это спрашиваешь? – хмыкнул король и развернулся, вновь поведя меня к палатке.
Я же начала размышлять. Вайлех не выглядит тем, кто просто играет с женскими сердцами и тем более хочет затащить Дейру в постель. Хотя, может, уже затащил? Ведь слухи не могли возникнуть на пустом месте.
– А что если Вайлех рассчитывает расторгнуть помолвку, когда я соглашусь на брак с ним? – предположила несколько обиженно, ведь уверенность короля раздражала.
Владыка вновь хмыкнул и посмотрел мне прямо в глаза.
– Я ему не позволю этого. Этот брак – политически выгодный.
Ах да, как я могла забыть, что Рион – слуга своего народа, у него уже всё продумано наперёд. Все фигуры расставлены на шахматной доске, и ни одной он не даст сдвинуться с места, пока сам не примет решение о перестановке.
– Если такой выгодный, вот и женись! А моего, – это слово я особенно выделила, подавшись вперёд к монарху, заглядывая ему в глаза, и при этом сама испытывая какой-то необъяснимый трепет, – Вайлеха оставь в покое.
Рион дёрнул меня за руку, резко притянув к себе. Я буквально врезалась в мощное мужское тело, растерянно охнув и посмотрев вверх, чтобы встретиться с глазами правителя. Рион наклонился ко мне и произнёс чётко:
– Он не твой. Запомни это раз и навсегда, Дейра, повторять не буду.
Он не твой… А ты, Рион, чей же ты? Белатрикс? Тогда почему так смотришь на меня, почему тебя так бесят мои отношения с Вайлехом? Не поверю, что ты просто боишься расторжения брачного договора с Аллеорией. Ты ревнуешь. Ревнуешь меня, Рион.
Но вслух я этого, разумеется, не сказала, лишь продолжила смотреть в глаза правителю. Он сглотнул, опустил взгляд на мои губы. Интересно, а может ли быть всё дело в этих парных татуировках? Что, если из-за них нас постоянно притягивает друг к другу?
Так же резко, как и притянул, Владыка оттолкнул меня, взял за руку, только уже не так нежно, и потащил за собой. Я бесилась. Внутри меня кипело столько чувств, что хотелось выплеснуть их на короля. Каков выискался! Самовлюблённый, самоуверенный, самодовольный…
И ещё куча «само». Только о себе и думает!
Запоздало вспомнила о том, что Ника вводила в повествование традицию о том, что наследники не женятся на чужестранках – чтобы не усиливать влияние внешней государственной политики на внутреннюю. И в этом был смысл. В браке двух хооладцев их ребёнок будет почти чистокровным представителем своего народа, будет радеть за него, а не слушать родственников по ту сторону границы.
А вот политические связи налаживались через браки родственников, таких, как Вайлех. Ах, если бы у нас в истории государства было так же – глядишь, было бы намного меньше дворцовых интриг.
Палатка его величества стояла не в центре – там был штаб, – а сбоку, так, что сразу я её и не заметила. Когда мы подошли, я всё-таки смогла высвободить руку и с сомнением спросить:
– Может, я переночую в женской палатке вместе с остальными помощницами целителей? Янтарь за мной проследит.
– Янтарю тоже нужно отдыхать, хоть иногда. Ты ночуешь здесь, и да, – он посмотрел на меня с прищуром, – сегодня я позволил тебе быть вдали, но завтра будешь рядом. У Янтаря другие обязанности, и в них не входит слежка за своевольной девчонкой.
Что?.. Да я весь день делом занималась! А не прохлаждалась, стоя возле Щита.
– Ещё днём ты меня хвалил! Что случилось? Так взбесило внимание со стороны кузена? Почему тебя это так задевает, Рион? – я прищурилась и сама боялась поверить в причину.
Как и Владыка. Он просто молча смотрел на меня, словно тоже пытался проанализировать всё, что творилось с его чувствами и эмоциями за последние дни.
– Ты слишком высокого мнения о себе, если думаешь, что меня это задевает. Скорее, я опасаюсь за своё состояние и за будущий брак кузена, который имеет политическое значение.
Да-да-да, конечно.
– Политика, политика, – покачала я головой, добавив в свой голос ехидные нотки. – Как легко прикрываться таким аргументом, ведь за ним совершенно не видно того, что хочешь ты.
– Опять? – прищурился Рион. – Мы это уже проходили на приёме у виконтессы Данверри, хватит меня провоцировать. Второй раз не сработает.
С этими словами Рион увлёк меня в палатку, где тут же зажглись магические светильники. Сама палатка была шестиугольной формы, сбоку стоял круглый письменный стол со стульями, а слева – настил для сна, достаточно широкий, чтобы здесь комфортно разместились два человека.
Рион прошёл к столу, где стояла шкатулка для срочных магических посланий. Когда он её открыл, я успела оценить масштабы всей работы. Со вздохом Рион потянулся к первому письму и только после кивнул мне на соседний стул.
Но долго мы одни не пробыли – вскоре к нам зашёл секретарь его величества, которого я уже видела ранее – кажется, его звали Лест. Потом заглянул капитан, следом несколько патрульных с донесениями и последним – магистр Ксенорс. Он сначала изучал моё Око – мы сидели на настиле, в стороне от стола, за которым сейчас вёлся оживлённый разговор под звуконепроницаемым куполом.
– Изменений пока нет, – пожал плечами магистр Ксенорс и нахмурился. – Даже странно. Но, может, при взаимодействии татуировок что-то изменится?
– Мне кажется или я слышу в вашем голосе надежду? Вы словно хотите, чтобы что-то изменилось.
– Я учёный, – смущённо произнёс мужчина. – Всё неожиданное и новое меня влечёт, как мотылька на огонь. Что ж, благодарю за содействие, леди Орконзе, теперь дождёмся, когда освободится его величество.
Но и его осмотр ничего не дал – татуировки молчали, оставаясь в том же состоянии. Магистр Ксенорс ушёл ни с чем. Зато нам принесли ужин в палатку – ароматную уху, которую я с удовольствием съела с куском свежего хлеба.
Рион тоже трапезничал, при этом продолжая слушать донесения от секретаря – всё ещё за непроницаемым куполом. Я же маялась от безделья – рассматривала татуировку и вспоминала свою жизнь.
Странно, но теперь, по прошествии трёх дней, моя жизнь воспринималась уже приглушённо. И горе-жених, и стерва-свекровка подзабылись, зато очень яркими оставались воспоминания о писательской карьере и соавторе. Возможно, именно это держит меня якорем, не давая забыть о прошлом?
Я зевнула, подумав, что неплохо было бы помыться в душе и после полезла к своим вещам. Открыла и… чуть не выругалась. Пять, пять аллеорских сорочек лежали сверху! Его величество заглянул через моё плечо и хмыкнул.
– Ты решила меня соблазнить, будучи в двухстах метрах от Щита?
Хотелось ответить, что это для Вайлеха, но не стала провоцировать его ещё больше. Всему должен быть предел. Секретарь и остальные наконец-то покинули палатку, значит, с делами покончено.
– Это конспирация, – едко отозвалась я. – Все ведь должны поверить, что ты тут развлекаешься с любовницей, иначе зачем я здесь? Могут выкрасть и использовать в своих целях, если узнают истинную причину. А так буду вывешивать мокрые кружевные сорочки после стирки и вопросы у магов отпадут сами собой – в таких только королей соблазнять.
– Ты готова пойти на такой шаг ради моей безопасности? – картинно приложил ладонь к сердцу король, словно впечатлился моим благородством. – Какая жертвенность с твоей стороны!
После разговора с магами он немного поутих и вновь сменил гнев на милость, чему я была рада. Хватит с него вспышек гнева! Или ревности. Но о последнем я боялась думать.
– Конечно, ты ведь меня успокоил, что граф Бэкстон от меня никуда не сбежит, вот я и решила не заморачиваться по поводу своей репутации, – продолжала отшучиваться я.
Мы застыли, смотря друг на друга. Оба едва заметно улыбались. Понимали, что дурачимся, и от этого стало так тепло на душе. Особенно после странного общения вне палатки. Мне не хотелось ссориться с ним. И не только потому, что мы связаны. Просто общение с Рионом доставляет мне удовольствие, а когда мы грызёмся, то это удовольствие тает.
– Пойдём, – тихо позвал Рион и протянул руку.
Боже, дай мне сил! У меня уже на его прикосновения вырабатывается определённая зависимость, вдруг не смогу её побороть, когда вернусь домой?
– Куда?
– Проводить героев в последний
