Кроме того, Кара относилась к Таю как к старшему брату, и он так хорошо подходил на данную роль. Он ценил их связь. И обожал Кару.
Но перед глазами стояло лицо другой женщины, которая не хотела покидать его разум. Черт, Делейни. Тай восхищался ее духом воина и не удивился, когда она, воспользовавшись шансом, повернулась против него.
Как будто она не могла чувствовать ту мягкую связь в ее голове. Или для нее она ничего не значит.
А что эта связь значит для него? Изменит ли она его предназначение или место Делейни в его жизни. Может ли он ждать, что Делейни изменится.
Делейни Рэндал хоть и женщина, но она агент ФБР до мозга костей. И правда в том, что больше всего Тай этим и восхищался. Она никогда не позволяла эмоциям взять вверх над ней.
— Лучше? — спросила Кара, посмотрев на него, свечение на ее лице уже угасало.
— Намного. — Он наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. — Спасибо.
Она быстро обняла его, затем выскользнула из его рук и присоединилась к Лиону, положив руку ему на плечо. Лион потянул ее вниз и усадил на мягкую ручку кресла.
Лион кивнул Хоуку.
— Покажи им, что до этого показывал мне.
Хоук потянулся к стоящему перед ним ноутбуку. Спустя секунду один из плоских экранов зажегся, воспроизведя утренние местные новости. Звука приглушен, но в нем и не было необходимости.
Тай с тревогой смотрел на собственное изображение. На любительском снимке запечатлена горящая квартира, из которой Тай выходит с ребенком на руках.
— Это ты? — спросил Лион его. — Или двойник?
— Я.
— Кто та девочка?
Тай стиснул зубы и пожал плечами.
— Просто ребенок, загнанный в ловушку пламенем, которое охватило квартиру.
Джаг фыркнул:
— С каких это пор тебе не насрать на людей?
Тай бросил взгляд на воина, но у него не было достойного ответа. Он задавал себе тот же вопрос.
— Хороший вопрос, — сказал Лион, — почему этого двойника, так чертовски трудно поймать.
Тай кивнул.
— Я спрашиваю себя, почему он так отличается. Почему этот смылся, когда другие сражались до конца?
— Контроль ведьмы на него, наверное, не действовал в полную силу, — произнес Хоук. — Но здесь что-то большее.
Двойники созданы лишь для одной цели. Совершить ритуал Диких, который мы никогда не сделаем, и освободить Дименов из кинжала.
Вулф наклонился вперед в кресле:
— Но у двойника Тая проснулась невероятная воля к жизни.
Хоук кивнул:
— Возможно, даже больше, чем это. Двойники должны быть одинаковыми.
Их создали в одно и тоже время, одной магией и одной ведьмой. Единственная разница — используемые души. И дредэн.
— Дредэн, — пробормотал Лион. — Что если в ее сети угодил один из старых?
— Именно об этом я думаю. — Хоук положил ладони на стол. — Одни из старейших становились Дименами.
Хотя души и были разделены и заключены в кинжал Димена, возможно, капля сознания Димена жило все это время в дредэне.
Тай нахмурился.
— И теперь, когда его оживили, он обладает энергией Димена. И ведет себя, как один из них, так чертовски уверено.
Лион повернулся к Хоуку.
— Значит ли это, что происходит то, чего я боюсь?
Хоук стиснул челюсти и кивнул.
— Его конечная цель — освобождение Сатананы. И с толикой сознания Димена он может знать вещи, о которых не знают ни маги, ни даже Териин.
В данный момент он, кажется, ничего не делает, только кормится. И возможно это все, что он делает, но ясно, что двойник развивается.
Выживание на первом месте, и рано или поздно он поймет, что его жизнь полностью зависит от тебя, Тай.
— Он не выживет, если я умру. По крайней мере, это то, что твой двойник сказал Каре.
— Я полагаю, так было сначала. До того, как двойники полностью сформировались. Не уверен, что это суждение долго будет верным.
— Так, что ты хочешь сказать, Уингс? — осторожно спросил Тай.
— Я говорю, будь осторожен, дружище. Не думаю, что только твоя смерть вернет ему твою половину души, но, возможно, есть и другие способы.
Он рожден магией. Я видел доказательства магии, которой он все еще может обладать.
— Объясни, — сказал Лион.
— Кугар и я загнали его в угол. Он затерялся в толпе людей и скрылся. Не знаем как, но пока мы прочесывали толпу, он уже ушел. Но он не мог просто так уйти.
— Мог ли он приобрести способность Тая перекидываться? — спросил Фокс.
Тай фыркнул:
— Мое животное не может быть так же разделено.
Хоук покачал головой:
— Мы не знаем, какие способности он приобрел. Они могут быть каким угодно.
— Как мы собираемся поймать его? — потребовал Лион.
— Ловушка Димена. — Кугар провел рукой по своей бородке. — Если нам удастся расшифровать одно из старых заклинаний.
Хоук застонал.
— Их пять тысяч лет не использовали. Каковы шансы?
— Найдите одно из них. — Лион повернулся к Таю. — У тебя были еще видения?
Тай перестал ходить взад-вперед и встретился взглядом со своим лидером.
— Девушка из ФБР видит их вместо меня теперь, но может передать их мне, когда я прикасаюсь к ней, и тогда я вижу их четко и ясно. И точно знаю, где он.
Лион встретил его взгляд, его янтарные глаза стали задумчивыми.
— Хоук рассказал, что произошло. Что ты не смог увидеть ее воспоминания.
— Еще нет. Я работаю над этим.
— Где она сейчас?
Тай покачал головой:
— Не знаю. Но я найду её.
Лион кулаком стукнул по столу.
— Мне не нравится, что ты не можешь контролировать свой разум.
Тай скрипнул зубами, и в нем вспыхнул гнев.
— Я же сказал, что работаю над этим.
— Я говорил тебе, насколько это опасно, когда у тебя на хвосте агент ФБР, который знает, кем мы являемся на самом деле.
— Она понятия не имеет, кем мы являемся.
— Пока нет. Но она следователь. И верю, что она уже увидела ответы на свои вопросы о том, кто ты. Что ты. Я ошибаюсь?
— Нет. Не ошибаешься.
— Ты должен противостоять этой угрозе, Страйпс. Просто обязан. Если сам не сможешь, то сможем мы.
Тай четко слышал обещание в словах лидера. Угрозу. Потому что существовал только один способ исправить эту ошибку.
Убить Делейни Рэндал.
Глубоко внутри тигр поднял голову и зарычал.
— Чтобы мы ни решили делать, надо делать это быстро, — сказал Хоук. — Я позвонил шаману и рассказал о полосах в твоих глазах, Тай.
Тай выгнул бровь.
— И?
С мрачным лицом Хоук сжал челюсть.
— Твоя душа начала распадаться. Как только твои глаза полностью станут черными, в твоем теле ничего не останется от тебя прежнего. А пока есть еще надежда, что мы сможем собрать тебя воедино.
