Но когда прах опустился, шипя на моей одежде, пацан — панк пропал.
Я моргнула, а потом когти ударили по моей спине, разрывая мою футболку, вонзаясь в кожу, и я закричала.
Я развернулась, вытянула руки, защищаясь, но он снова оказался за мной, схватил меня за волосы и взмахнул мною, и я полетела в стену.
БАХ.
Боль ослепила меня, мир стал угасать, и я врезалась в холодный бетон, не могла остановить падение.
Блин.
БЛИН!
Я едва могла шевелиться.
Мое тело пылало.
Похоже, я сломала все кости.
Но я знала, что он шел.
Я должна была встать.
Должна была.
Я оттолкнулась от земли, пыталась встать на колени, но увидела вспышку желтого, и демон ударил меня ногой по голове, и я отлетела на спину, все стало болью, звездами и тьмой.
Тьма.
Я обмякла на земле, энергия во мне шипела.
Мне нужно было бороться.
Нужно было продолжать.
Я не могла умереть в этом переулке.
Если я умру, Макс умрет, а я не хотела такого для него, что бы он ни думал об этом.
«Вставай, вставай, вставай!».
Энергия искрилась.
Я оттолкнулась, открыла глаза.
Все было размытым.
Кружилось.
А еще желтое.
Близко.
Так близко.
Глаза демона.
Щелкающая пасть акулы.
— Последние слова? — спросил он.
Я сплюнула кровь и зарычала, глядя на него, щурясь.
— Да. У тебя ужасная прическа.
Он вздрогнул.
В черных глазах был гнев.
Рот широко открылся, ряды зубов вели в ад.
А потом две ладони появились на голове демона.
Большие ладони.
Умелые ладони.
Они прижались к голове демона, с рывком оторвали ее.
Прах разлетелся перед моими глазами.
И все почернело.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
«Никотин, Валиум, Викодин, марихуана, экстази и алкоголь».
— Feel Good Hit of the Summer, Queens of the Stone Age
— Ада.
Голос Макса ворвался в мои сны.
Но это были сны из ничего.
Я просто парила в пустоте.
Я умерла?
Я была мертва?
— Ада, — его голос стал сильнее и громче.
Ладонь на моем лбу. Кожа на коже.
Я ощущала его. Я знала, что это был он. Энергия реагировала в моем теле. Словно то, что я давала ему, питало меня в ответ.
Губы на моем лбу.
Его губы.
Поцелуй в лоб?
Ладно. Для этого нужно было проснуться.
Я смогла открыть глаза, хотя все было размытым на миг. Я видела только вспышку красного, как цвет осенних листьев, и вдруг я захотела домой, не зная, почему.
А потом все прояснилось, и я увидела, как Макс смотрит на меня, его лицо было над моим, ладони прижимались к моему лбу и щеке. Его глаза искрились как изумруды, удерживая меня на месте.
«Ты жив!» — пыталась сказать я, но рот двигался, а звука не было. Язык ощущался толстым и сухим, как наждачная бумага.
— Ты в порядке, — сказал он, его голос был таким знакомым и успокаивающим, что хотелось закрыть глаза и уснуть. — Я немного переживал.
Это ощущалось как преуменьшение. Я подумала о том, что помнила. Коснулась его головы, заглянула в него, увидела пустоту, ощутила его гнев. А потом шла по улицам Сан — Франциско, искала его, попала в переулок. Одолела двоих, а потом пацан избил меня и…
— Ты, — выдавила я, глядя на него. — Ты был там.
Боже. Только не говорите, что это была тренировка.
— Я едва успел, — сказал он. — Прости за это.
Я закрыла глаза, голова гудела.
— Нет, прости меня. Серьезно. Прости, что… Я не хотела. Это было случайно. Я не думала, что так сработает, я…
— Ада, — терпеливо сказал он. — Все хорошо.
— Не хорошо, — я посмотрела на него. — Я оскорбила тебя. Разрушила доверие.
Он скривился от боли, вдохнул носом.
— Так это ощущалось. Но я знаю… что это было не с плохими намерениями. Прости, что накричал на тебя, — он сглотнул. — Просто пообещай, что ты больше так не будешь делать.
Я попыталась покачать головой, но мозг болел.
— Не буду. Обещаю.
Он сжал мою руку.
— Ты хорошо постаралась, милая.
— Это была проверка? Ты проверял меня? — я пыталась не злиться, но возмущение было там.
— Нет. Я вышел проветрить голову. Ушел недалеко, но понял, что мне нужно было вернуться к тебе.
— Ты стал угасать?
Он покачал головой.
— Нет. Но я бросил тебя так и ощущал себя плохо. А потом швейцар сказал, что ты ушла к Ван Несс. Чем ближе я был, тем больше ощущал тебя. И ощутил их. Успел вовремя.
Я приподняла голову. Я все еще была в номере отеля.
— Я буду в порядке?
— Я возил тебя в больницу.
Я уставилась на него, пока осознавала слова.
— Что?!
— Все было хорошо. Доктор осмотрел тебя. Рентген всего тела. Ты в порядке. Никто не узнает, что мы там были.
— Блин. Как долго я была без сознания?
Он вяло улыбнулся мне.
— Почти сутки. У тебя может болеть ребро. Доктор сказал, что там был перелом, который заживает. Думаю, уже зажило. Но я купил тебе обезболивающее.
— О, да? — я была заинтересована. — Давай, пожалуйста.
Он прищурился.
— Если я твоя медсестра, то я в ответе за выдачу лекарств.
— Я сказала «пожалуйста», — я вытянула руку.
Он улыбнулся.
— Рад, что ты вернулась, милая.
Он схватил со столика у кровати баночку, вручил ее мне, а потом принес стакан воды.
Я бросила таблетку в рот, запила ее водой и благодарно улыбнулась ему.
А потом посмотрела на свою одежду.
На мне была черная футболка. Без лифчика. Я подняла одеяло. Мои шорты пижамы.
Я взглянула на него.
— Когда я переоделась?
Он хитро улыбнулся.
— Когда я привез тебя из больницы.
— Я была в сознании? Я это не помню.
— Помнишь, как ты заботилась обо мне, когда я напился в Голд Бич? Это было так же.
— Так ты видел меня голой, — с нажимом сказала я.
Он пытался не улыбаться.
— Не впервые. Не о чем переживать.
— Я не переживаю, — буркнула я, взглянула на него. — Просто хотела бы помнить это.
Он смотрел на меня миг, тень улыбки оставалась на губах. А потом он пожал плечами.
— Считай, что мы квиты.
Он встал с кровати и пошел к ванной.
— Как это квиты?! — заорала я ему вслед, хотя горло болело. — Я только сняла твою обувь!
Я услышала его смех, дверь ванной закрылась.
И я вдруг ощутила волну тошноту и усталости. Я отклонилась на подушки и оглядела номер. Выглядело так же, как я помнила, но меня беспокоило, что я потеряла много времени, и многое произошло до этого. Он спас меня в последний миг — снова — и я заглянула в него, и между нами нужно было многое выяснить. Мне казалось, что, хоть мы оба были рады, что я была живой и в порядке, это все еще ударит по нам.
Он заботился обо мне сейчас, но казалось, что я буду заботиться о нем. Просто вспомнив то, что я увидела в нем, я ощутила безнадежность, так что прогнала это из головы.
Закрыла глаза.
Дала таблетке подействовать.
* * *
Я три дня возвращалась в норму. Это были три дня в Сан — Франциско, когда я не видела Сан — Франциско. Я застряла в номере, Макс заботился обо мне. Это было мило, хотя я ощущала, что часть него держалась в стороне от меня. Было сложно объяснить это, но я ощущала это, как видела темные части него. Он выстроил стены. Скрывал больше, чем обычно.
И я понимала это. Я сделала бы так же, если бы кто — то заглянул в мою голову, порылся в моей душе и ушел, не радуясь тому, что увидел.
Я все еще мирилась с этим. Я не хотела думать об этом, потому что чувства становились слишком сильными, и я не знала, хватит ли мне сил справиться с тем, что он чувствовал. Моя мама умерла. Ужасно. Это оставило шрамы на всю жизнь, я не могла от них оправиться. Я была в темном месте. Очень темном. А потом Джей меня бросил, и меня отбросило туда. Я знала, как ощущалась тьма, падение в пустоту, потеря надежды, цели, смысла продолжать.
