Я была там.
И все равно я ощутила только долю того, что было в Максе. То, с чем он жил… как он вообще жил?
Погодите.
Я знала ответ на это.
Теперь мы вдвоем смотрели друг на друга, словно кто — то собирался сказать нечто, что выдернет ковер из — под другого, но никто из нас не хотел падать первым.
И мы не хотели, чтобы другой упал.
Все запуталось.
Но я знала, как избавиться от напряжения.
Когда мы бросили вещи в Супер Б и уехали из Сан — Франциско, Макс решил заехать на пару дней в ЛА.
Но у меня была идея лучше. Куда веселее.
— Эй, ты слышал о Коачелле? — спросила я.
Он взглянул на меня, выводя машину на шоссе I–5. Биг — Сур был в наших планах, но после туманного шоссе 1 и трех дней в Сан — Франциско мы решили выбрать путь быстрее, но скучнее, зато на юг.
— Да. Слышал о Коачелле. Я родился не под камнем. Я был на Коачелле. А ты?
— Нет. И ты, наверное, уехал раньше, чем там стало круто, а это нечестно.
— Жизнь не справедлива.
— Да. Этой ночью там вечеринка в пустыне.
Он с тревогой посмотрел на меня.
— Угу…
— И я думала, что будет весело. Это в Джошуа — Три, и я всегда хотела побывать там. Мы сможем там прогуляться и даже остаться в юрте на ночь.
Он рассмеялся.
— Ты? В юрте?
— Ладно, как насчет тебя на рейве? Это тоже весело.
— Они еще проводят рейвы?
Я пожала плечами, проверила событие в телефоне.
— Они зовут это всеобъемлющим бесценным опытом под небом пустыни.
— Ты только что была в больнице, Ада, — предупредил он.
— Разве? Если я позвоню им, они не вспомнят.
— Ты еще не оправилась.
— Я в порядке! Все зажило. И ты это знаешь. Ты сказал мне, что эти раны не такие, как в реальном мире. И Викодин помогает.
— Этого я и боялся.
— Ладно тебе, — сказала я. — Ты боишься получить кайф?
Он покачал головой, подавляя улыбку.
— Я не получаю кайф, милая. Мне немного пива, и я буду рад.
— Ладно. Но давай. Я найду нам место для ночлега в Юкка — Вэлли. Будет весело.
Он вздохнул, сжав руль, пока мы неслись на юг.
— Этого я и боялся.
— Пожалуйста. Ты в долгу передо мной.
Он посмотрел на меня.
— С каких пор?
Я глядела на него. Мне нужно было все напоминать?
— Точно, — он выдохнул. — Ладно. Поехали, — он сделал паузу. — Ты не поверишь, но я был один раз на рейве. В колледже. С Дексом.
Я рассмеялась.
— Как ты затащил его на рейв?
— Наркотики, детка. Как еще все попадают на рейв?
— Туше.
Хоть шоссе I–5 между Сан — Франциско и ЛА было ужасным, полным пыли, дорога была быстрой и легкой, особенно, когда Макс был за рулем. Я просто сидела в машине, мысли блуждали, но я не давала им уходить к чему — то небезопасному (как заброшенная учеба, бездна в Максе, леди — демон и близкая смерть в переулке, больница, мой кайф от Викодина, и что мои чувства к мужчине рядом со мной с каждым часом становились все сложнее).
Хотя поездка была долгой, мы двигались по шоссе к Бейкерсфилд, Техачапи и Викторвилл, потом выехали на I–10 к Палм — Спрингс. Мы попали в пустыню на закате, ехали мимо колючих юкк и булыжников по асфальту и следовали неясным указаниям с сайта рейва. Я смогла забронировать место (не юрту, к сожалению) за рейвом, так что стоило сначала прибыть туда и занять место, а потом уже отрываться.
Я говорила так, потому что Макс сказал миллион раз, что он не собирался пить или ловить кайф, чтобы вести машину. Один из нас должен был оставаться в своем уме, как предосторожность.
Рейв был в стороне от шоссе, в маленькой долине, окруженной низкими острыми горами, озаренными сзади луной.
Вдали была сцена, огни и толпа, которую мы толком не видели, но чувствовали жизни, готовые веселиться, ощущать кайф.
Мы нашли парковку, хотя путь по дороге из земли был долгим.
— Еще и идти придется, — отметила я, когда он припарковал машину рядом с другой. Мы были последними, а потом еще машина подъехала и остановилась рядом с нами.
— Прости, — он выключил двигатель. — Может, в следующий раз.
— А если я скажу, что тело слишком затекло для ходьбы?
Он посмотрел на меня, хмурясь.
— Это так?
— Просто шучу. Я кайфую.
— И так уже какое — то время, Ада.
— Ты понесешь меня на спине, если я устану, да?
— Ты помнишь, что рейв — твоя идея? — я смотрела на него, и он сдался. — Да. Ладно. Конечно.
Я ощутила тепло в животе и радость. Хотя это мог быть Викодин.
Мы вышли из машины. Воздух пустыни был холодным, так что мы оставили кожаные куртки, и, хотя раньше я переживала, что мы выглядели как команда придурков, теперь я думала, что мы выглядели круто.
Я окинула Макса взглядом, пока он обходил машину ко мне. Черная кожаная куртка, белая футболка под ней, темно — серые джинсы, кеды, рыжие волосы были убраны с лица, он скалился, как Элвис. Да. Он выглядел сексуально.
Это тоже таблетки говорили.
Мы пошли по тропе мимо припаркованных машин к мероприятию, музыка медленно становилась громче с каждой минутой, хотя мы, казалось, не становились ближе. Другие группы людей шли впереди, но их голоса были тихими. Просто шли на танцы.
Но от быстрого ритма музыки я топала ногами. Мы шли, и я стала танцевать вокруг Макса, не переживая.
Он смеялся, не мог сдержаться, пока я выкладывалась в танце, серьезно глядя ему в глаза при этом.
— Эй, большой мальчик, — проворковала я, размахивая руками и пятясь. — У тебя есть ритм. Хочешь станцевать?
Макс покачал головой.
— Я бы лучше смотрел на тебя.
— Но ты можешь танцевать, — сказала я, показывая, как плохо танцую я.
Даже в темноте ночи его лицо было лишь слабо освещено фонарями вдали, выражение лица все выдавало. Конечно, он умел танцевать.
— Дай угадаю, — крикнула я, — ты ходил в «Студию 54»!
— Я же говорил, что ездил тогда с рок — группами в туры, — сказал он. — Это была не моя сцена, детка.
Я танцевала, мои движения стали напоминать Мадонну девяностых.
— Ты пытался писать книгу? Может, это помогло бы отследить все, что ты делал.
— Это была бы огромная книга.
— Я бы ее прочла.
Он открыл рот, чтобы что — то сказать, но вдруг застыл, закрыв рот.
Я замерла тоже, пытаясь осмотреться.
— Что? — тихо спросила я, выжидая.
Его глаза стали загораться.
О, черт.
Я посмотрела на других людей, но группа шла к концерту. Я оглянулась и увидела две фигуры, приближающиеся из темноты.
Макс был далеко от своего меча.
И я не знала, могла ли сейчас сражаться.
Я посмотрела на Макса, надеясь, что он мог прочесть мои мысли и быстро, пока они не напали.
Макс даже не оглядывался.
Он подошел ко мне, глаза кипели решимостью и паникой. Он прижал ладонь к моим волосам, сжал кулак, другой рукой потянулся под мою попу и поднял меня.
Я не успела отреагировать, он подвинул меня, и я оказалась прижата к чьему — то капоту.
Он посмотрел на меня, обещая мне что — то, к чему я должна была готовиться, но раньше, чем смогла…
Он поцеловал меня.
И не осторожно.
Поцелуй захватил меня.
Поглотил меня.
Проглотил меня.
Его губы были на моих впервые, энергия заискрилась, его рот двигался с силой, и я была беспомощной, пыталась удержаться, понять, что происходило.
Но я не могла.
Было только это.
Его рот двигался с моим, будил что — то в глубинах меня, и я ожила. Я была жива и голодна, и я не знала, где такой поцелуй был всю мою жизнь, потому что теперь это была моя жизнь.
А потом он крепче сжал мои волосы, я охнула в его губы, и его рот спустился на мой подбородок, по челюсти к месту, где челюсть соединялась с шеей, прижался к нежности там, а я хватала ртом воздух, вдыхала его, желала большего.
Я запустила пальцы в его волосы, сжала, отдаваясь ему, будто хотела этого раньше, чем стала осознавать. Музыка гремела во мне тяжелым бассом, становилась громче, и мои ладони сжали его плечи, удерживая его возле меня.
