знаков на броне. Нападавшие обнажили мечи и вступили в схватку с моей охраной.
Одна из огненных стрел попала в мою лошадь, и та стала на дыбы, заливаясь ржанием от боли, а потом понесла, не слушаясь поводьев. В воздухе разлился запах паленой шерсти и плоти. Стрелу я выдернула, но обезумевшую от боли кобылу остановить так и не смогла.
ГЛАВА 8
Мне оставалось только пытаться удержаться в седле, что я с усердием и делала. Я крепко сжала ногами бока лошади и вцепилась в поводья, поскольку от этого зависела моя жизнь. Я пыталась вспомнить, что говорил мой инструктор по верховой езде. Добросовестно откинулась назад и попыталась повернуть лошадь, чтобы заставить ее скакать по кругу, поскольку так ей было бы сложнее нестись во весь опор, пыталась успокоить кобылу голосом, но обезумевшее от боли животное не слушалось ни поводьев, ни уговоров.
Над плечом просвистела стрела, вторая попала бы в меня, не пригнись я и не распластайся на лошади, которая поскакала еще быстрее, ощутив мой страх. Быстрый топот копыт за спиной заставил меня оглянуться: два лучника ехали следом, выцеливая мою незащищенную спину. Ругнувшись, я снова пригнулась, пытаясь повернуть лошадь с широкой улицы в переулки, где надеялась затеряться. Лучникам не везло. Попасть в меня им не удавалось. У одного кончились стрелы, второй стал стрелять по лошади и попал. Заржав от боли, кобыла встала на дыбы и “затанцевала” на задних ногах, пытаясь меня сбросить.
Теперь в меня было гораздо легче попасть, потому что моя спина, сколько ни жмись к лошади, теперь была видна как на ладони — в такую мишень и ребенок попадет.
Это и было нужно убийце с закрытым черной тканью лицом. Он остановился и снова натянул тетиву. Прицеливался он с чувством, с темпом, с расстановкой, поскольку стрела была последней. Я видела его глаза — карие, равнодушные и пустые. У такого рука не дрогнет, явно не первый его заказ. Это мой конец? Даже обидно как-то.
Я уже успела попрощаться с жизнью, когда всадника с луком нагнал оборотень. На скаку он зарубил его мечом, оставив два точных росчерка на спине и на горле.
Громким криком подгоняя коня, эрд Делис подъехал ко мне, убирая меч в ножны. Твердая, мощная рука оборотня обхватила мою талию, и Лиэр легко, словно пушинку, перенес меня в седло перед собой.
Он где-то потерял свою заколку, и теперь его светлые волосы свободно развевались на ветру. Лицо оборотня от середины лба до скулы перечеркивал свежий кровоточащий шрам, но голубые глаза барса смотрели спокойно и уверенно.
Я сидела боком, рискуя соскользнуть и свалиться наземь на полном ходу, поэтому инстинктивно ухватилась левой рукой за плечо оборотня, вцепившись в плотную ткань плаща.
Это вызвало у Лиэра мимолетную снисходительную улыбку. Он правил лошадью левой рукой, твердость правой я по-прежнему чувствовала на своей талии. От мужчины пахло дымом, кожей и сталью.
Еще мгновение полюбовавшись тенью страха на моем лице и некоторым смущением от внезапной близости, барс обнял меня крепче, круто развернул коня и дал ему шпоры, увозя меня из центра города, где нас всюду сопровождали любопытные взгляды.
— Куда ты меня везешь? — спросила я уже на окраине Маканара. Мне было неприятно то, что я без поддержки императорской охраны находилась во власти кота, который совсем недавно пытался убить меня.
— Туда, где можно вас спрятать, — коротко ответил барс, останавливаясь у какого-то постоялого двора. Он одним движением спустил меня с лошади, слез сам и, кинув подбежавшему мальчишке монету, приказал отвести коня в стойло, почистить и покормить.
Лиэр надел на меня свой плащ, накинул капюшон, а потом схватил за руку и потянул внутрь заведения, вывеску которого я не успела прочесть. Бросив на прилавок еще несколько монет, барс потребовал комнату и обед, после чего потащил меня на второй этаж.
Заперев дверь, он метнулся к окну и закрыл его, предварительно оглядев улицу.
— Зачем мы здесь? — спросила я, снимая плащ барса, в котором мне было жарко.
— Затем, что около десятка убийц все еще ищут вас, лассара. Мой отряд разберется с ними, но им нужно время. Кто-то дал им ваш портрет, они знают, что убили вашу служанку, а не вас.
С этими словами барс сорвал с меня накидку, а потом принялся ощупывать мои руки, ноги и прочее на предмет повреждений.
— Лиэр, я в порядке! — раздраженно произнесла, пытаясь оттолкнуть мужчину.
Барс хмыкнул и отступил, для верности еще раз обойдя вокруг меня и одновременно принюхиваясь.
— Кажется, кровью не пахнет, — наконец резюмировал он.
В дверь постучали, барс оттолкнул меня к стене и пошел открывать. Девушка с подносом, уставленным едой, вскрикнула, увидев перед собой вооруженного воина с окровавленным лицом.
— Я… вот, вы заказывали… — пролепетала она.
Барс молча взял поднос, с легкостью удерживая его одной рукой, а второй сунул девице пару монет, прорычав:
— Ты нас не видела. Поняла?
— Д-да! Да, никого не видела! — выпалила девушка, угодливо кивая, и, попятившись от двери, побежала прочь.
Поднос перекочевал на стол. Снова раздался стук. Взяв меч на изготовку, оборотень приблизился к двери, встал рядом с ней и приоткрыл ее ровно на ладонь.
Увидев другую девушку с кувшином воды, тазом и парой полотенец, он спрятал оружие, забрал ее ношу и кивнул мне.
— Закройте дверь, — лассарой он на этот раз меня не назвал, очевидно опасаясь чужих ушей.
Я закрыла задвижку и повернулась к барсу, который, отодрав кусок рубашки, подвязал длинные волосы и теперь пытался, смачивая платок в воде, смыть с лица кровь. Получалось у него плохо, поскольку в комнате не было ни одного зеркала, а любуясь на рябящее отражение в тазу, много не разглядишь.
Заметив, что я смотрю на него, Лиэр кивнул в сторону стола:
— Поешьте. Нам предстоит остаться здесь, пока убийцы не будут устранены. Последующий путь вам лучше проделать тайно и без пафоса в виде повозок и толпы охраны.
— Нет, Лиэр, если я войду в свои земли тайно, словно вор, будет только хуже. Я должна показать, что не боюсь, — ответила я, отнимая у оборотня платок, чтобы помочь отмыть кровь. Благодаря усиленной регенерации шрам на лице оборотня уже не выглядел таким страшным и глубоким, но все еще был покрыт бурой корочкой, поэтому действовать я старалась осторожно, чтобы не причинить боли.
Лиэр сначала замер — я думала, для того, чтобы дать мне возможность помочь, но потом поняла, что от удивления, когда он вдруг перехватил мою ладонь, заставив вопросительно застыть, глядя ему в
