Интересно, что вы теперь здесь забыли?
- Мне…я … мне нужны деньги…
- Они нужны всем…
Новое облако дыма окутало Амадин. Она попыталась задержать дыхание, но удушливый запах все равно заставил закашляться. Голова закружилась. Девушка пошатнулась и оперлась на стену. все вокруг плыло, а голос собеседницы звучал, словно в тумане.
- Думаю,я смогу тебе помочь, дорогая… как только получу компенсацию за тот погром, что ты учинила…
- Я…
Язык не слушался, а веки закрывались сами. Внезапно лицо мадам оказалось совсем близко. Амадин видела сеть морщин около глаз, слегка смазанную помаду на губах, зубы с табачным налетом…
- …выставим на аукцион и ее тоже…
Это было последнее, что девушка услышала, дальше наступила тьма.
Когда Амадин очнулась, то обнаружила, что лежит в незнакомой комнате. Голова раскалывалась, а во рту пересохло. Она попыталась пошевелиться и обнаружила, что прикована наручниками к кованой спинке узкой кровати. попытка освободиться при помощи магии не удалась: наручники оказались антимагические, и любая попытка сплести заклинание оборачивалась болью.
Девушка попыталась вспомнить, как оказалась в комнате, но мысли путались и ускользали, а на их место приходил ледяной ужас: что с ней собирались сделать, и кто именно.
Амадин откинулась на подушку и размеренно задышала, пыталась успокоиться. Постепенно в голове всплывали события дня: украдкой плачущая Герда, укоризненный взгляд Мари, сутулая фигура друга, прятавшегося за деревом у салона Шуаз.
Все-таки вспомнив, зачем она пришла и как попалась, Амадин вздрогнула. Что, если Шупаз решила выставить на аукцион и ее саму? Иначе зачем бы ее оставили прикованной в этой комнате?
- Пьер… он должен меня вытащить! - прошептала она, борясь с ледянящим душу отчаянием. - Он обязательно меня вытащит!
Девушка прислушалась к происходящему в особняке, но в ответ была гнетущая тишина. Магические амулеты надежно подавляли любой шум, и ей оставалось только гадать, что происходит в салоне.
Время тянулось невыносимо медленно. Руки затекли, глаза закрывались, девушка то и дело погружалась в тяжелую полудрему - последствия дурмана, которым ее накачали. Только страх помогал удержаться на краю сознания. Трусливая мысль - забыться и пусть с ней делают, заставила собраться с силами.
Амадин тряхнула головой. Она не должна сдаваться, Пьер обязательно ее вытащит, а значит, нужно оставаться в сознании, чтобы помочь ему.
Внезапно особняк вздрогнул, стекла со звоном посыпались на пол, а потом тишина лопнула, наполнившись топотом ног, резкими криками, женскими воплями. Амадин дернулась и опять зашипела от боли. Шум нарастал, перемещаясь на второй этаж, кажется за окном переговаривались зеваки.
- С дороги! - резкий окрик перекрыл шум. В эту же минуту дверь в комнату сорвалась с петель и рухнула на пол, а на пороге возникла высокая фигура.
- Рей! - прошептала Амадин, не зная, радоваться ей или дрожать от страха.
Послание, принесенное вестником, заставило герцога отменить тщательно спланированный ужин, за которым он хотел столкнуть Амадин с женой Тристана л’Эрме. “Баррингтон мертв. Тело обнаружили в анатомическом театре” - гласила записка, присланная дю Барри. Пришлось отправить Амадин домой, а самому вместе с Валентином ехать на место обнаружения тела. Конечно, можно было оставить все на откуп заместителю, но Рейнард предпочитал лично осмотреть и тело, и место, где оно было найдено.
Маркиз ждал их у крыльца.
- Смерть наступила в другом месте, - доложил он вместо приветствия. - Тело привезли якобы из лечебницы для бездомных.
- Якобы?
- Разумеется, я отправил людей осматривать лечебницу. Они вообще эту неделю не отправляли тела в анотомический театр!
- Интересно, куда они их девали, - хмыкнул Рейнард, заходя внутрь.
- Только не говорите, что мы и это должны расследовать! - полушутливо воскликнул дю Барри, хотя в глазах мелькнуло беспокойство.
- Нет. Пока что, - обнажедил его великий инквизитор, проходя по гулкому коридору к лестнице, ведущей в подвал, где и хранились тела. - Валентин, идемте!
- Осторожно, там крутые ступеньки и две последних заледенели, - предупредил их дю Барри.
Осмотр тела занял больше времени, чем они предполагали, и обратно на крыльцо все трое вышли, трясясь от холода - магические амулеты исправно работали, сохраняя тела от разложения.
- Ощущение, что его хорошенько высекли кнутом, прежде чем убить, - подал голос Валентин.
Герцог и маркиз переглянулись.
- Валентин, по-моему вы - единственный в Сен-Кантене, кто не в курсе гм… пристрастий нашего неподкупного судьи, - весело пояснил Рейнард и ухмыльнулся, заметив, что секретарь смутился. - Да, да… именно.
- Выходит, его убила любовница?
Инквизитор мотнул головой:
- Я бы не заявлял так категорично. Хотя надо выяснить, кто она и допросить, - он зевнул и сверился с часами. - Время уже позднее. Займемся этим завтра. Дю Барри, проследите, чтобы газетчикам перепало как можно меньше подробностей.
- Разумеется.
Герцог кивнул и поднял руку, останавливая извозчика
- Валентин, вас подвезти?
- Благодарю, монсеньор, но здесь недалеко, я лучше пройдусь.
- Как вам будет угодно.
Рейнард запрыгнул в коляску и назвал адрес. Ехать к Амадин не имело смысла, к тому же герцог до сих пор не был уверен, что девушка не ставленница Тристана. следовало сначала разобраться во всем, а уж потом либо продолжать отношения, либо придавив доказательствами, потребовать убраться. При мысли, что он больше не увидит сияющих темных глаз, сердце на секунду сжалось от тоски.
рейнард нахмурился и мотнул гловой. Что еще за сантименты вдруг полезли в его голову? Амадин Гросс - одна из многих, кто встретился на пути герцога, рано или поздно они расстануться, так к чему эти сантименты?
Хмыкнув, герцог решил, что это все от усталости и дал себе слово обязательно отдохнуть, только закончит текущие дела. С этими мыслями он зашел в дом.
Прекрасный ужин вернул хорошее расположение духа, а молчание камердинера, прекрасно улавливающего смену настроения хазяина, окоччательно подняло настроение, и Рейнард быстро заснул, с наслаждением растянувшись на белоснежных простынях.
Утром он позволил себе понежиться в постели, слушая, как дождь барабанит по стеклам, после чего все-таки направился на службу.
Поскольку новостей не было, то проводить совещание герцог не стал, чтобы не отвлекать заместителей от расследований, а сам занялся накопившейся текучкой.
За окном давно стемнело, а он все еще вникал в расчетные ведомости затрат на следующий квартал, когда в кабинет заглянул секретарь.
- Простите, ваша светлость, но…
- Какой пафос, рей, дружище! Я шел мимо и решил зайти позвать тебя в ресторацию!
