вперед. Так близко, словно хотел обнять, поцеловать… или просто коснуться. Но, постояв и задумчиво на меня посмотрев, так ничего и не сделал. Только добавил тихо:
– Эла, похозяйничай пока сама, пожалуйста. Все продукты в твоем распоряжении. Накорми подругу своей стряпней – она это заслужила своим вчерашним поведением. Но не отрави до смерти, не хочу поднимать все старые связи, чтобы вытаскивать тебя из этой передряги. Договор?
Я лишь кивнула и зачем-то поплелась за Даниэлем в прихожую. Там он обулся, схватил пиджак с вешалки и, снова одарив улыбкой, вышел.
Ничего готовить, я разумеется, и не подумала. С каждым мгновением оставаться в доме профессора было все тяжелее. Даже стены давили и нашептывали: «Содержанка», «Вертихвостка», «Малолетка»…
Я помотала головой и решительно двинулась в ванную комнату. Платья, разумеется, высохнуть не успели, но я сняла их и принесла в комнату к Рите.
– Одеваемся, – велела подруге, отводя глаза.
– Оно же мокрое! – возмутилась Рита.
– Слегка сыровато, – покачала головой я, – высохнет на тебе за минуту.
– Вы поругались, да? – предположила подруга. – Из-за этой Дианы? Слушай, Эль, да она тебе в подметки не годится. Ты же видела, как Эрвикс на нее смотрел? Никак. Она ему до лампочки. А вот тебя он защищал, как никого другого. И вообще…
– Рита! – оборвала ее я. – Оденься, пожалуйста. И помолчи. Нам пора наконец отыскать в себе совесть и перестать доставлять профессору Эрвиксу столько хлопот. Достаточно того, что мы уже натворили.
Подруга сникла.
В другой день, другой час я бы непременно ее пожалела и принялась извиняться за свое поведение, но не сегодня. Сегодня мне было важно добраться домой, укрыться любимым одеялом и вдоволь поплакать. А еще подумать обо всем. Я слишком привыкла быть беспечной и слушать Ритку с ее советами и авантюрами. Пришло время думать своей головой и… прощаться с первой любовью. Потому что, кажется, это именно она…
Как мы дошли до дома – не помню.
Меня хватило только на записку для Даниэля, а потом все словно погрузилось в туман. Риту я не пригласила. Мы не ругались, и я не таила на нее зла, но мне впервые хотелось одиночества, а не компании. Вернее, кое-кого видеть рядом казалось даже необходимым, но… не судьба.
В своей кровати я, как и планировала, горько расплакалась. Было до жути обидно из-за моей трусости. Если бы я раньше осознала, что испытываю к профессору, если бы остановилась, если бы не поцеловала и не ощутила его объятия…
Столько мыслей было в голове! И все они казались такими громкими и волнующими, что я с трудом заставляла себя сохранять остатки самообладания. За окном и без того громыхало и сверкало как никогда. К счастью, стихии настолько вымотали меня, исчерпав резерв, что вскоре сил не осталось даже на самокопания.
Я просто лежала и смотрела в потолок, вспоминая, что написала Даниэлю.
«Уважаемый профессор Эрвикс!
Простите, что я вас не дождалась, но мне тоже понадобилось уйти. И больше я не приду.
Так уж вышло, что я обвинила вас в нежелании принять экзамен, даже не пытаясь считаться с вашими мнением и принципами. И потом причинила много неудобств. Особенно прошу прощения за то, в каком виде встретила вашу невесту. Я стала причиной вашей ссоры, о чем очень переживаю. Жаль, мне не удалось ей все объяснить, но, я уверена, вы с этим справитесь гораздо лучше. Она все поймет, и вы будете счастливы.
Насчет экзамена не беспокойтесь – я оставила эту идею. Пересдам в следующем году, как положено. Сама виновата, сама и решу проблему.
Всего вам доброго, спасибо за все и прощайте.
Эла».
– Что он испытал, когда прочел записку? – спросила я у потолка. – Скорее всего, одно облегчение. Ведь больше никто не станет трепать его прическу, бить подарки матери и травить невкусной едой. А я… я смирюсь. Я смогу. Я…
– Эла? – В дверь моей комнаты постучала мама. – Ты спишь, дорогая?
Я замерла, стараясь ничем не выдать своего бодрствования. Еще не хватало, чтобы мама увидела меня такой.
– К тебе тут пришли, – не унималась мама. – Профессор Эрвикс хотел поговорить. Ты выйдешь или?..
Последние ее слова потонули в грохоте за окном. Мои чувства моментально отразились на погоде!
Меня затрясло от страха. Что значит, он пришел?! Как это? Зачем?! Я же все доходчиво написала. Нет-нет-нет…
– Нет-нет, – эхом услышала голос мамы.
– Все нормально, – ответил предмет моих страданий и… вошел в комнату.
Безошибочно обнаружив меня в постели, он покачал головой и сообщил маме через плечо:
– Она не спит. И грохот за окном – ее дело. Я поговорю с вашей дочерью. А вы пока заварите крепкий сладкий чай. Пожалуйста. Мы спустимся буквально через пару минут.
– Никуда я не пойду! – возмутилась с постели.
– Хорошо, все сделаю, – ответила ему моя предательница-мама! – Слава богам, вы здесь. Поговорите, оставляю вас.
У меня даже дар речи пропал от такого. Родная мать пустила ко мне в комнату постороннего мужчину и ушла делать нам чай! Что дальше? Мы спустимся, а она нарисует на ватмане лозунг: «Любое желание Даниэля – закон в этом доме»?!
– Ты выглядишь удивленной, – заметил Эрвикс, нагло усаживаясь в кресло напротив.
– Да у меня шок! – выпалила я. – Вообще-то это против правил, вваливаться вот так в спальню к непорочной девушке и…
– Непорочной? – уточнил Даниэль Эрвикс, чуть подавшись вперед, чем выдал явную заинтересованность.
Я замешкалась, начала краснеть, но ловко вернулась к важной теме:
– Что вам здесь нужно, профессор? Я все написала в записке. Извинилась. По-моему даже несколько раз. Вы читали?
– Тоже несколько раз, – кивнул он. – Особенно понравилась часть с прощанием. Было так трогательно. И странно с учетом того, что в случае взятия академического отпуска в следующем году тебе сдаваться тоже у меня.
Я задумалась. И неприятно поразилась правдивости его слов. Почему-то в пылу гнева, обиды и собственных терзаний совсем не подумала, что преподаватель стихий вряд ли изменится.
– Допустим, с прощанием я погорячилась, – признала, отводя взгляд. – Но все равно не собираюсь докучать вам из-за пересдачи.
– Это очень правильно, – улыбнулся Эрвикс, – ведь я уже принял твой экзамен.
– Что? – Я замотала головой. – Не понимаю.
Даниэль закинул ногу на ногу и, пожав плечами, пояснил:
– Во время наших с тобой занятий я оценил владение как теорией, так и практикой. Ты справилась. Так что моя оценка уже два дня стоит в ведомости, Эла. Тебе осталось лишь прийти в деканат и получить свой диплом.
– Мой диплом? – Я вцепилась в одеяло, не веря своему счастью.
– Это такая бумажка, которая подтверждает успешное окончание академии, – кивнул Даниэль.
– Вы серьезно? – Я едва не плакала.
– Абсолютно, – сказал он. – Но вернемся к более важной теме – твоим сожалениям по поводу моих испорченных отношений с бывшей невестой, – припомнил профессор, прищуриваясь и качая головой. – Ты допустила ошибку. Мы с Дианой расстались год назад. По ее вине. И сходиться с ней я не планирую больше никогда.
– Но ее портрет стоял у вас на столе, – припомнила я.
– Чтобы отбить желание студенток лезть в мою жизнь, – согласился профессор и хитро улыбнулся, добавляя: – Хотя всего я, разумеется, не учел. От некоторых и портрет невесты не спас.
– Ну простите, что не смогла сразу смириться с потерей диплома! – выпалила я. – Да, погорячилась немного…
– Немного? – Он заломил бровь.
– Может быть, много… – подумав, исправилась я. – Но теперь все закончилось. Наши пути разойдутся, и никто больше не станет трепать вам нервы. Вы рады?
– А если я не рад?
Я озадаченно уставилась на Эрвикса.
– Если мне хочется, чтобы нервы трепали? – уточнил профессор.
– Зачем? – не поняла я.
– Понравилось, – развел руками он. – Я вошел во вкус. И теперь за уши не оттянешь – дай посмотреть, что будет дальше.
– Где? – совсем растерялась я.
– В наших взаимоотношениях, Эла, – терпеливо ответил Эрвикс.
Я молча смотрела на него: снова лохматого, с легкой щетиной на лице, улыбающегося и такого… такого… Самого-самого! А он, поймав мой взгляд в плен, не торопясь поднялся и пересел ко мне на кровать.
– Вы что? – опомнилась я. – А вдруг на мне нет одежды?
Даниэль рассмеялся:
– Во-первых, – сказал он, – это не то, чем меня можно было бы напугать. Во-вторых, я
