там уже было полно народу.
– Чему так мечтательно улыбаешься? – спросила Ронда, глянув на него.
– Секрет, – ответил Бастиан. – Что сегодня отрабатываем?
– Вроде опять поиск, – ответила Ронда, намотав поводок вокруг запястья. – Где твое чудовище?
Ее поджарая псина цвета запекшейся крови смирно сидела у края огороженного поля, и лишь острые уши, развернувшиеся в сторону Баса, показывали интерес. На узкой длинной морде тускло блестел намордник, сплетенный чарами, но у Ронды и ее питомца и так все было прекрасно с дисциплиной. Не то что у него.
– Не обзывай так моего песика, у него чуткая душа, – укорил ее Бастиан.
– Дунгер жаловался, что он опять погрыз прутья, – наябедничала Ронда. – Может, ему железа не хватает? Или твердой руки?
Проигнорировав поддевку, Бас пошел в крытый загон, где его шибануло волной острых и резких запахов. Редкие фонари едва разрежали мрак, но Бас мог найти дорогу и с закрытыми глазами. У последнего вольера он остановился и положил ладонь на толстые железные прутья со следами зубов. Влажный нос тут же появился из темноты, ткнулся в его пальцы, обдав жарким дыханием, а шершавый язык прошелся по коже точно наждак.
– Скучал по мне? – спросил Бастиан, просунув руку между прутьями и почесав жесткий загривок.
– Бас! – окликнул его профессор Дунгер. Он спешил к нему по проходу между вольерами, прихрамывая на левую ногу и постукивая себя по бедру жестким хлыстом. – Ты снова забыл о правилах безопасности? Если пес откусит тебе руку, я сниму двадцать баллов, не меньше, так и знай!
Призрак не собирался кусаться, но вел себя как полный дурак. Предвкушая забаву, он повизгивал и прыгал на месте, как щенок, даром что размером с теленка.
– Крепкая связь, – неохотно признал Дунгер, остановившись у вольера. – Зачет по твареводству у тебя в кармане.
– Веник, лежать, – приказал Бас, и пес охотно распластался на брюхе, раззявив клыкастую пасть и постукивая шипастым хвостом по земле с такой энергией, что поднялось облачко пыли.
– Веник? – недоверчиво переспросил профессор.
– Призрак, Привидение, Веник… – пояснил Бас.
Дунгер покачал головой.
– Намордник, – напомнил он.
Бастиан распустил чары, спящие на толстом кожаном ошейнике, и сверкающие узы оплели морду пса. Он обиженно вздохнул, вздернул верхнюю губу, пытаясь подцепить чары зубами.
– Прости, Веник, твою улыбку без намордника никто не оценит, – Бас сдвинул тяжелый засов. – На выход.
Пес ломанулся к двери и едва не сшиб его с ног. Встал на задние лапы, поставив передние на плечи, ткнулся носом в щеку, жадно втянув запах. А Бастиан почесал ему пузо, где чешуя была мягче.
– Я не пойму, он пытается тебя сожрать или все же выражает радость? – поинтересовался Дунгер с обидным равнодушием. – Учти, расхожее выражение о том, что шрамы украшают мужчин – гнусная ложь. Проверено на собственном опыте.
Бас скинул когтистые лапы, пока Веник не ободрал ему плечи, и покрепче взял поводок.
– Что сегодня в программе?
– Повторим пройденный материал, – ответил профессор. – Ментальное управление тварью ночи. Сложные команды поиска, прохождение полосы препятствий на время. Если хочешь знать, Монтега поставил новый рекорд.
– Посмотрим, насколько я его побью, – усмехнулся Бастиан.
Связь с Призраком установилась легко и прочно. Картинка перед глазами раздвоилась, и вторая, пусть и черно-белая, была куда отчетливее. Мир наполнился звуками: шорохом листьев, шуршанием песка под ногами, кто-то громко высморкался на другом конце поля. Пару минут назад Бас наивно полагал, что окунулся в ароматы леса, но теперь они его буквально оглушили. И тонкий запах Мэди, едва уловимый, оставшийся на его руках и волосах, вдруг выделился отчетливой нотой. Пес обернулся, в его глазах отразились искры чаросвета, а Бастиан увидел себя со стороны: и правда улыбается как блаженный.
– После Ронды пойдешь, – сказал Дунгер, отпирая ограждение поля. – Как бы она не уделала вас обоих.
– А Найрин? – спросил Бас с легкой опаской.
– Уже прошла. Едва уложилась. Потом отыгралась на своей кошке… – в сухом голосе профессора померещилось неодобрение. – Я не спорю, наказание – необходимый инструмент. Особенно с тварями ночи. Но для долгосрочной работы поощрение куда действеннее. Терпением и лаской можно добиться большего.
– Это точно, – подтвердил Бастиан.
Терпение и ласка. Если ему удалось приручить тварь ночи, то неужели он не справится с сумеречной девчонкой?
Когда они заехали в тень арки пропускного пункта, Мэди напряглась, будто и правда думала, что ее вышвырнут вон. Охранник, издали завидев чаромобиль с номерами Альваро, кинулся поднимать заслоны, и Бас медленно проехал мимо длинной очереди экипажей и людей. Кто-то ехал в город прогуляться, как и они, большинство же – на заработки. В Альваро требовались рабочие руки, и плевать, если они были из Сумерек. Так даже лучше – можно меньше платить.
Мэди едва заметно выдохнула, расслабив плечи.
– Ты правда думала, что тебя не пустят? – усмехнулся Бастиан, проезжая тоннель. – Моя семья основала этот город.
И сейчас он гордился им как никогда. Он давно привык и к стройным башням, белыми стрелами летящим к небу, и к буйным зеленым садам, к широким улицам с кружевными навесами от палящего солнца и набережной, омываемой соленой морской пеной – слишком горячей, чтобы купаться. Но Мэди крутила по сторонам головой, и ее искренний восторг оказался заразительным.
– Бастиан, сколько здесь слепых, – с искренним огорчением прошептала она, и Бас рассмеялся.
– Это очки от солнца, – пояснил он. – Защитить глаза.
Он подарил ей соломенную шляпку, чтобы белая кожа не обгорела с непривычки, и шелковые перчатки. Хотел купить и охапку легких платьев, но Мэди отказалась их брать наотрез. Она как обычно надела форму академии, и Бас подозревал, что у нее просто не было вариантов. От этого странно щемило сердце, и Бастиан твердо решил заехать с ней в город снова. Потом. Когда у него появится полное право покупать ей все, что захочется: платья, туфли, белье… Особенно белье.
Они съели по мороженому, прогулялись по набережной, и Бас едва сдерживался, чтобы не уволочь ее куда-нибудь в укромное местечко, чтобы исцеловать сладкие губы. Терпение – твердил он сам себе. Ласка потом. А еще Басу хотелось, чтобы Мэди тоже сделала шаг навстречу, и у него был отличный план, как ее подтолкнуть.
– Я иногда живу здесь, когда хочу побыть один, без семейной суматохи, – сказал Бас, припарковав чаромобиль под навесом у небольшого двухэтажного дома. Хотя куда чаще он останавливался здесь вдвоем с какой-нибудь из мимолетных подружек.
Открыв Мэди дверь, Бас помог ей выйти из чаромобиля, задержав в руке прохладные пальцы.
– Мы только заберем измеритель чар, – напомнила она.
– Как скажешь, – согласился
