Морган посмотрел вниз, остановившись, на женщину, цепляющуюся за его руку. Знала ли она, что она пригласила его? Особи его вида не трогали друг друга. Только, когда сражались или когда спаривались. Его кровь понеслась, как вода подо льдом. Возможно, сегодня он будет делать и то и другое.
Он пришел на берег не для того, чтобы утолить свое желание. Он не воздерживался как его принц, Конн, но у него были свои правила. В отличие от своей сестры Морвенны и других обитателей моря, он не часто тратил впустую свое семя на человечество.
Горло женщины дернулось, когда она сглотнула.
— Прости, — сказала она и отпустила его руку.
Он заметил, что она была очень молода. Привлекательна, со здоровой кожей и блестящими каштановыми волосами. У нее было овальное лицо со слегка квадратной челюстью, ее стесненная грудь была высокой и приятной. В ее карих глазах был проблеск интеллекта. В этом не было большой нужды, чтобы потакать ей и ему.
— Не извиняйся. — Беря ее руку, он заменил рукав своей рукой. Ее ногти были чистыми и неотполированными, а пальцы — тонкими.
Он представил, как эти маленькие ноготки впиваются в его плоть, его кровь заревела в венах. Никакой нужды, вообще.
Он оглядел узкие здания, выходящие на улицу. Он не стал бы ее брать здесь в этом грязном человеческом густонаселенном районе. Но были другие места, менее вредные и рядом. Подстраиваясь под ее шаг, он повел ее прочь, ища дорожку, окруженную зелеными насаждениями, и открытую воду.
Огни и шум ночного города кружились и стихали вокруг них, янтарный свет уличного фонаря, зеленый жар вывески бара, лампа в окне второго этажа.
На следующем перекрестке она заколебалась, ее взгляд бросился вниз по улице к кафе, где деревья, опутанные крошечными огоньками, укрыли группу пустых столов.
— Разве мы не хотим пойти там?
А она смышленая. Или, по крайней мере, умеет ориентироваться.
— Если хочешь, — Морган пожал плечами. — По направлению к гавани спокойнее.
Она нахмурилась. Ее глаза были большими и темными. Он смотрел на тихое сражение между женским чувством осторожности и женским желанием, почувствовал момент молчаливого согласия, когда ее рука расслабилась на его предплечье. Он боролся, чтобы не показать вспышку триумфа на лица.
— Спокойнее, — повторила она.
— Более… живописно, — сказал он, подыскивая слово, которое могло быть обращено к ней.
— О. — Ее язык коснулся нижней губы с сомнением или приглашением. — Я еще не видела гавань. Это моя первая поездка в Копенгаген.
— В самом деле. — Тепло шло от ее руки вверх по его руке. Ожидание текло по его жилам густое и настойчивое. Она не входила в его цель здесь. Но она была передышкой, в некотором роде компенсацией, за долгие годы испытаний и разочарований.
Ее голые плечи мерцали в лунном свете, сладко изогнутые как завиток раковины. Ночь кружилась вокруг них, как морские водоросли, пойманные приливом, запах пива, мочи, автомобильных выхлопов, цветочный аромат и бриз моря.
— Я почти чуть не отказалась от поездки, — продолжила она, как будто он выражал интерес. — Не часть Плана, знаешь ли?
Он не знал, и его это не волновало. Но ее голос был низким и приятным. Чтобы снова его услышать, он спросил, — У тебя есть план?
Она кивнула, касаясь кончиков своих волос, где они проходили по ее гладким плечам. Он отметил маленький предательский жест с удовлетворением. Сознательно или нет, она предупреждала о том, что воспринимает его как мужчину.
— Я начинаю обучение в медицинской школе осенью, — сказала она. — Мой папа хотел, чтобы я осталась дома, закончила бакалавриат и получила преимущество. Моя мать хотела, чтобы я провела еще одно лето в Младшей Лиге по теннису, прежде чем я плавно войду во взрослую жизнь.
Он понятия не имел, о чем она говорила.
— И чего же ты хочешь?
Она поморщилась.
— Перерыв, — сказала она с такой жалкой честностью, что он почти улыбнулся в ответ. — Все всегда вращается вокруг школы. Как будто я не живу своей жизнью, а готовлюсь к ней. Я хотела… чего-то другого. Приключения, я думаю.
Он подумал, что мог дать ей что-то другое. Он даже бы убедился, что она наслаждалась этим.
Зарешеченные витрины уступили место мощеными улочками и домам с тесными садовыми участками. Запах стоячей воды и лилий чувствовался в бризе.
«Не очень далеко», — подумал он.
— А ты? — спросила она с дружественным интересом.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Что привело тебя сюда?
Его цель был такой же горькой как морская вода во рту, такой же глубокой и холодной как море. Поскольку Морган был начальником северных глубин, ему было приказано потерянным царем вести безнадежную борьбу. В течение тысячи лет он служил сыну морского царя, сражаясь с демонами в глубинах, защищая его владения от хитрых вторжений сидхе. Но его силы оказались бесполезными против бесчинств человечества. Больше века слив отходов с улиц и каналов этого города загрязнял лагуну и море, превращая порт в дом дерьма. Только теперь, когда люди, наконец, научились обуздывать свои отходы, Морган мог начинать медленный процесс восстановления. Восстановление морского дна заняло бы века.
Он не винил эту девушку в том, что сделал ее вид. Она был здесь, женщина, желающая. При данных обстоятельства он был готов пропустить большую сделку.
— Бизнес, — сказал он.
Ее большие карие глаза оглядели его.
— Ты не выглядишь, как бизнесмен.
Он был одет в черную и серебряную одежду финфолков, немного измененную, чтобы он мог сойти за человека этого места и времени.
— Нет?
— Нет.
Он не ответил. Небо было тяжелым от влаги, пылающее огнями города и обещанием рассвета. Луна была одета в золотой пар как в вуаль.
— Ты не хочешь говорить об этом, — предположила она.
Он улыбнулся, показывая края своих зубов.
— Ты не искала мою компанию для того, чтобы просто побеседовать со мной.
Она остановилась на тротуаре, ее подбородок был наклонен под манящим углом. Несмотря на ее более ранние сигналы, он был слишком тупым. Женщины, человеческие женщины, требовали некоторых подготовительных мероприятий. Или возможно ее женская гордость была оскорблена.
— Действительно? Ты думаешь, что это то, чего я хочу от тебя?
Ее щеки покраснели. Ее аромат заполнил его ноздри. Под резкими нотами ее раздражения он мог почувствовать запах сладости ее тела, подготавливающего себя для него. Его член стал твердым как камень.
— Мою защиту, — предложил он.
Она кивнула один раз, ее глаза были большими и осторожными.
