Хотя я понимал, что если бы нас хотели взорвать — уже взорвали бы. В данном случае бросили что-то безобидное, вероятнее всего, надеясь остановить и выманить из машины. Высунув из приоткрытого окна автомат, я дал очередь в сторону трамвая. Видимо, момент устрашения сработал, потому что до базы мы доехали без приключений.
Только выставленный Антоном часовой на основном входе почему-то бросился навстречу.
— Яр, там мальчишка твой…
Сердце похолодело в груди. Ох, и неугомонный у меня сын! Хотя, и самому себе уже давно признаваться не хотел, что пятнадцатилетний Сашка — не мой. Что когда-то, почти семь лет назад я клялся его отцу, моему другу Валерке, умирающему от ранения в живот у меня на руках, заботиться о мальчишке. Обещание удавалось сдержать. До сих пор.
В маленькой комнатке, которая служила когда-то на заводе, производившем молочную продукцию, фельдшерским пунктом, на кушетке, обтянутой старой потрескавшейся клеенкой, лежал Саша. Он был бледный, как снег. Одежда вся в крови. Особенно в районе живота. Он спал или был без сознания.
Рядом дежурил Илья Петрович — старый фельдшер, который был у нас медиком. Я бросился к нему.
— Что с ним, Петрович? Что случилось?
— По злой иронии судьбы, то же, что и с его отцом. Пуля в живот. С Темкой отправился обследовать базу сумасшедших.
— Насколько серьёзно ранение?
— Я пулю-то достал. Но я ж не хирург! Ему настоящий врач нужен! Операция. Внутри там органы пострадали, зашить все, кровь убрать, переливание сделать. Тогда жить будет.
— Да где же хирурга взять? Да еще и с операционной?
— Да где-где? В больнице, ясно-красно! В больнице на Ямской, знаешь, была такая улица когда-то? Во-от, там Слепой со своими людьми обитает. У меня там один старый знакомый живет. Конечно, они чужих не жалуют, но попытаться можно.
— Да что толку в операционной, если доктора нет?
— Так я к чему, там у них баба какая-то Рыжая, говорят, даже руки пришивает, если кому оторвет!
— Бред.
— Бред не бред, а есть ли у тебя выбор?
Выбора не было. Как, впрочем, и времени. Поэтому я, загрузил в машину сына вместе с Петровичем, который должен был придерживать мальчишку на сиденье. Взял пару лучших бойцов и осторожно, стараясь не трясти слишком сильно, поехал в сторону больницы на Ямской, искать Рыжую бабу.
3. Ярослав
Сашка по дороге очнулся. Стонал и плакал от боли. Я сцепил до скрипа зубы и старался гнать как можно быстрее. Только бы успеть! Только бы найти!
Естественно, практически у места, дорогу нам преградила охрана. Два дюжих мордоворота выскочили как из-под земли и замерли, уставив стволы в нашу сторону. Метрах в двадцати перед ними было что-то разбросано по земле. В темноте, освещаемой только фарами, не разобрать, что же именно — стекло, гвозди, а может, вообще, взрывчатка?
Я остановился, чуть не доехав до этого места. Вышел из машины, подняв вверх руки и оставив автомат на сиденье. Ребятам приказал ждать в машине. Права на ошибку у меня не было.
Так и шел к ним с поднятыми руками до тех пор, пока не услышал характерный звук передергиваемого затвора. Остановился.
— Мне нужен Слепой.
— Кто ты такой?
— Ярослав Дорофеев, боевой командир из группировки Жука. Слыхали о таком?
В свете фар было видно, как мордовороты переглянулись.
— Ну, предположим, слыхали. Что надо?
— Слепой. Мне нужно поговорить с главным.
— Слепой по ночам не принимает. Приходи завтра.
Я бы сам так сказал. Но сейчас добиться встречи просто жизненно необходимо.
— Передайте Слепому, что у меня есть вещь, которая его заинтересует.
— Приноси ее завтра.
— Завтра будет поздно. Или сейчас или никогда.
— Что это?
— Генератор.
— У нас есть свой, — один мордоворот сказал, а второй резко взглянул на него — конечно, я предлагал нужный предмет. Очень нужный. Я бы даже сказал, что это одна из самых нужных сейчас вещей. Достать которую было чрезвычайно сложно. У меня он на самом деле был. В одной заварушке добыл. Была когда-то банда, которая неподалеку от нас обосновалась. Так вот промышляли они людоедством. Жили в старом бомбоубежище. У них и забрал, после того, как мои бойцы уничтожили банду под чистую. Выбора не было — по-тихому, сволочи, нападали. Особенно любили баб или детей украсть — видимо, считали их вкуснее.
Второй, который тут же показался мне более умным, имеющим проблеск интеллекта на лице, развернулся ко входу, открыл дверь и кого-то позвал. Из дверного проема высунулась вихрастая голова мальчишки с заспанным лицом.
— Пашка, сгоняй к Слепому. Скажи, что тут Жуковцы предлагают нам генератор. Пусть скажет, что делать.
Пока пацан не исчез, я успел ему прокричать:
— И чтоб быстро! Иначе, скажи, к Слепому я все равно попаду — перестреляю ваше сонное царство и попаду!
Не нужно было угрожать, конечно. Да только счет шел на минуты. Счет Сашкиной жизни.
Правда, нужно отдать должное пацану. Он вернулся быстро.
— Слепой сказал, чтобы вы его завели. Только одного и без оружия.
— Без оружия не пойду.
— Тогда вали отсюда.
Пашка сделал предупреждающий жест рукой.
— Слепой сказал, что он нам нужен.
Два мордоворота, придвинув свои морды друг к другу, посовещались, не забывая поглядывать в мою сторону. И тот, который был умнее, сказал:
— Значит так, зайдешь с оружием. Но возле кабинета Слепого отдашь его. Согласен?
Условия понятны — видимо, Слепой очень уж важная у них фигура. Я бы к Антону тоже никого с автоматом не пустил. Пришлось согласиться.
Возле "кабинета" или, если быть честным, какой-то комнатушки, мой калаш отобрали не церемонясь. Комната освещалась свечей. В ее неярком свете Слепой производил неоднозначное впечатление. Высокий, даже чуть выше меня, плечистый, уверенно двигающийся по помещению — он ходил из угла в угол. Совершенно седой, хотя на вскидку я не дал бы ему и сорока. Ну и жуткий шрам на месте правого глаза. Левый был слегка прикрыт, видимо, край раны лишь слегка его задевал. Если бы не глаза, он бы, наверное, нравился бабам.
— Ярослав Дорофеев. Правая рука Антона Жука. Бывший спецназовец. Человек, который всегда побеждает.
Откуда он знает? Я же не представился. А мордовороты, которые знают кто я, так и остались на своем месте. С мальчишкой они не разговаривали. Может быть, он не такой уж и слепой? Но я-то его вижу впервые!
— Зачем пожаловал?
Виду, что удивлен, я, естественно, не подал. Рассказал, как есть. Правду. Слепой молчал. Тогда я назвал свою цену за услугу — генератор, больше, собственно, было нечего предложить.
Он подумал, склонив голову, и сказал:
— Согласен. Только есть ещё одно условие. Не зависимо от исхода операции, ты должен будешь со своими бойцами сопроводить одного моего человека в заданную точку, а потом с грузом привезти в целости и сохранности обратно.
— Какой груз, куда нужно ехать и кто этот человек?
Слепой снисходительно улыбнулся.
— Ты уверен, что у тебя есть время на эти вопросы?
Он был абсолютно прав — у меня не было времени торговаться.
— Я согласен.
— Хорошо.
Он не потребовал никаких гарантий. Что было странно. Но я ни о чем не стал спрашивать. Слепой открыл мне дверь в коридор. Там ждал мальчишка, тот самый, который меня привел сюда. Я не успел выйти из кабинета, когда по всему помещению бывшей больницы раздался вой сирены. Слепой быстро вернулся в кабинет и пришел через пару секунд с автоматом Калашникова. Мне тут же вернули мой.
Безлюдный коридор в мгновение ока наполнился взволнованными и заспанными местными жильцами.
— Что случилось? На вас кто-то напал? — я волновался за своих, оставшихся снаружи.
— Возможно. Но ты не волнуйся, твои бойцы и мальчик уже в безопасности. Они в операционной. В конце коридора находится маленькая кладовка. Это — комната нашего хирурга. Иди туда, скажи, что я прошу ее прооперировать мальчика. Она все сделает в лучшем виде.
