— Мне нечем, — прячу саднящие ладони под колючим шерстяным свитером.
— Как думаешь, еще долго будет охота? — старается отвлечься.
— Не знаю, — пожимаю плечами. Меняю позу, тонкая подошва липнет к размокшей глине. Дождевая вода стекает по стенам и медленно собирается на дне убежища.
— Если ливень продолжится, может размыть вход, — озвучивает мои страхи.
— Нам бы продержаться до утра. Можно попробовать вернуться в квартиру, хотя бы на пару дней. Я уже забыла что такое тепло, чистая и мягкая постель, — с шепота перехожу на мечтательное попискивание.
— Можно. Пойдешь одна. Сомневаюсь, что обо мне забыли. Прошел уже год, а охотники с завидной регулярностью прочесывают весь город. Говорят правящие Темных и Светлых заключили мирный договор и всеми силами стараются его соблюдать. Подчищают ошибки прошлого. Избавляются от нас — неучтенных.
— Тук, тук, тук, — ласковый женский голос смешивается вместе с редкими ударами капель дождя. — Кто в землянке живет? Кто в не глубокой живет?
Сестра резким движением зажимает мне рот, прижимает к влажной стене и шепчет:
— Сиди, не высовывайся. Я вылезу одна. Досчитай до тридцати и только тогда беги. Беги к трассе. Поняла меня?
Я отрицательно закрутила головой.
— Если это охотник, то у тебя есть шанс. Им не нужны люди. Вряд ли ты кому-то успела перейти дорогу и на тебя заказ, а если это живодеры, то шансов нет ни у одной из нас.
— Тук, тук, — повторил женский голос. Обманчиво ласковые ноты сменились на угрожающие. — Я твой друг, — от последних слов по спине побежали мурашки.
— Я ее уведу, — Маша встряхнула меня. — Считай до тридцати. И беги! Я сама тебя найду. Не возвращайся, — она оттолкнула меня и в тот момент, когда дверца отлетела в сторону, открывая наше убежище, ловко подтянулась на лестнице и выпрыгнула.
Я отпрянула в тень, скользя по рыжей жиже.
— Она моя, — пропел женский голос. — Проверь яму, — крикнула кому-то, и тут мое сердце пустилось адским галопом.
Я забыла как дышать прислушиваясь к тяжелым шагам на поверхности, черный силуэт закрыл лаз и меня ослепил яркий свет:
— Пацан, — окликнул мужской голос, — не заставляй за тобой спускаться.
Глава 2
Ивар
— А ты что здесь делаешь? — князь Темных вампиров застыл напротив меня. Замер в своей раздражающей манере, не моргая и не шевелясь.
— Что и остальные, ищу работу.
— Удивил, — произнес безэмоционально Александр, — я ожидал, что в связи с некоторыми обстоятельствами ты будешь требовать к себе особого отношения.
— Например? — уточнил
— Не знаю, — на бледном лице шевелились лишь губы, — самые простые и денежные заказы, к примеру, или обращение. Захотелось вечной жизни?
— Зачем она мне? Я охотником был, охотником и останусь.
— Ты хотел сказать: охотником и умру? — лицо вампира озарила искусственная улыбка. — Похвально. Нет, действительно похвально. Но глупо. И раз ты не настаиваешь на сиюминутном визите как родной брат моей истинной, то тебе придется потомиться в ожидании, — он обернулся вокруг своей оси, оглядывая просторную, но душную залу. — Некоторые из них ждут встречи не первые сутки.
— Не забудь, что я человек и вполне могу умереть от старости, — провожал князя взглядом.
— Забавно, — обернулся. — Правда. Не знал, что у людей твоей профессии есть чувство юмора, — наконец Александр двинулся к кабинету.
— Сам удивлен, — я расслабился и опустился в кресло. Сполз так, чтобы голова упиралась в низкую спинку. Закрыл глаза. Нет сил и желания наблюдать за статичными лицами кровососов. Неестественные и отталкивающие, будто в музее восковых фигур, с одной лишь существенной разницей: там прохладней, а здесь приходится обливаться потом, липнув к обивке мебели. Вампирский улей по праву можно ненавидеть не только за самих вампиров, но и за извечную духоту и отсутствие полноценного освещения. Зала, в которой я сейчас дожидался приема дражайшего правителя Темных, имела двенадцать огромных окон, но ни одно из них не было открыто, погружая помещения в полумрак. Я оттянул ворот водолазки и растерев влажную шею, повернулся на звук открывающейся двери.
— И не сомневался, — прошептал себе под нос.
В кабинет пригласили незнакомого мне вампира. Возможно, кто-то из новообращенных, хотя… — я прервал непрошенные мысли, пытаясь подремать. Все же в улье есть и плюс: тишина. Вампиры не производили лишнего шума. Беседы на грани слышимости и бесшумные шаги создавали иллюзию одиночества.
— Я поражаюсь твоей выдержке, охотник, — женский голос узнаваем, перед закрытыми веками проявился образ рыжей вампирши. Гибкий силуэт высокой фигуры и копна огненных волос. — Как ты можешь спать, зная, что в любой момент тебя прикончат?
— Как видишь, могу. И никакой разницы нет: открыты мои глаза или закрыты. Если что-то пойдет не так, и, — я встречаюсь взглядом с Риммой, — меня захотят убрать здесь и сейчас, то вряд ли я смогу противостоять в прямом бою. Из этого получается: нервничать глупо.
— Ты меня удивляешь, — вампирша подхватывает пустующее кресло и переставляет его ближе к моему. — Не возражаешь если присяду рядом? — опускается плавно, перекидывает длинные волосы через спинку кресла и копирует мою позу.
— Ты все равно уже села. К чему вопрос?
В ответ вампирша прикусила нижнюю губу и хитро прищурилась. Живая, эмоциональная, как новообращенная, но при этом сдержанная.
— Как давно тебя обратили? — вопрос возник сам собой.
— А сам как думаешь?
— Не самая приятная человеческая черта: отвечать вопросом на вопрос.
— А я и не человек. Но все же?
— Если взять в расчет твое имя, точно не больше сотни лет. Думаю, около пятидесяти, — произнес наобум.
— Угадал. Прошло сорок семь лет с момента обращения, — улыбнулась Римма. — Теперь моя очередь задавать вопросы.
— Вопрос, — поправил, — и не факт, что я отвечу, — обвел взглядом присутствующих. Вампиры не скрывали интереса к нашему разговору, прекратили другие беседы и бесцеремонно наблюдали.
— Ну все же я попробую, — рыжая сменила расслабленную позу, села на край кресла и подалась вперед, выдавая свой интерес. — Почему ты охотишься? Тебе не хочется нормальной жизни?
— А я больше ничего не умею, — закрыл глаза, не желая продолжать болтовню. — И всем нужны деньги.
— Я уверена, что тех денег, что ты успел заработать хватит на три человеческие жизни, а возможно и больше.
— Смотри в свой кошелек, вампирша.
— Ясно, — хмыкнула рыжая. — Боишься. Как и все.
— Не боятся только дураки. Сейчас я несу ответственность только за свою шкуру. Удобно. Лишние заботы мне ни к чему.
— Циник, — делает вывод.
— Разумный, — поправляю.
— Одиночка.
— Реалист.
— Но все же? Разве не хочется возвращаться домой и знать, что там тебя ждет любимая женщина? Или держать собственное дитя на руках?
— Что тебе нужно? — не стал скрывать раздражение.
— Ничего. Я девушка одинокая, — вампирша обаятельно улыбнулась.
В комнате пробежался шелест тихих голосов.
— Врать ты так и не научилась, Римма. Кто у тебя остался из человеческой жизни? Родители? Нет, — я покачал головой. — Муж? Сомневаюсь, что сквозь годы пронесла и сохранила любовь. Дети? Угадал. Ребенок. Он еще жив?
— Не твое дело, — зашипела, зло сузив глаза.
— Как и моя жизнь. Я все потерял, еще будучи ребенком, а вот тебе есть за кого переживать, — мы сверлили друг друга пристальными взглядами. В зале окончательно стих шелест других разговоров. — Так вот почему ты участвовала в Эйтла Ферату, добиваешься обращения дочери или сына?
Вампирша молчала, упрямо смотрев в район моей переносицы.
— Князь ожидает, — присутствие правой руки Александра стало для меня неожиданностью. — Вас двоих, — добавил Малис. — Темнейший настаивает.
— Кто мы такие, чтобы противиться его воле? — я одернул манжеты и поднялся на ноги, протягивая раскрытую ладонь рыжей.
