я проигнорировала вопрос.
— Нет. Просто в библиотеке упал стеллаж.
— Тебя уволили из-за упавшего стеллажа? — не поверил Уго. Правильно сделал, между прочим.
— Да, исключительно из-за этого, — твердым голосом ответила я, помялась, но все же добавила подробностей: — Он просто упал на заведующую, а я стояла неподалеку. Случайность это, обычная неподозрительная случайность. С кем не бывает? Но заведующая решила, что я специально толкнула стеллаж из-за того, что она сделала мне пару замечаний.
— Пару? — опять не поверил Уго.
— Ну хорошо, не пару. Она меня отчитывала почем зря по любому поводу. Дождь на улице? Это все из-за того, что молодые вертихвостки по улицам ходят, а кто ближайшая? Конечно, я. Ее муж позже обычного проснулся? Опять я виновата. Книги читатель не возвращает? Как думаешь, кто виной?
Как только я замолчала, чтобы с возмущением вдохнуть свежий воздух, Уго вдруг вставил:
— А речь не о том дождике, который ты вызывала? Ну который тебе для ритуала нужен был.
— Изгоню тебя! — твердым голосом сообщила я. Дух хихикнул, но не впечатлился.
— Так куда мы идем?
— Не знаю, — недовольно буркнула я. — Друзей в этом городе у меня нет, только враги.
Говорила мне матушка: черная ведьма сказала, вредная судьба поддержала, так что болтай, Франни, поменьше. Сзади послышались крики:
— Держи ведьму!
Я оглянулась и увидела спешащую за мной чету Бруннеров. Долговязая госпожа Бруннер размахивала кочергой, а пузатый домохозяин тащил увесистый стеклянный шар. Кто-то разнес слух, что они защищают от ведьм, и вот господин отчего-то решил, что это правда. Додуматься до того, что я долгое время проживала неподалеку от вышеупомянутого шара, и это не причиняло мне никакого дискомфорта, мужчина не смог. Хотя получить этим шаром в лоб не захочется кому угодно, не только ведьме.
— Бежим! — завопил портрет, и я побежала. Чемодан громыхал по брусчатке, портрет при каждом движении бил меня по бедру, а Уго вопил не своим голосом. От нервов меня пробило на смех, что тоже не способствовало ускорению. Я словно видела ситуацию со стороны, и наслаждаться ею мешала лишь опасность, наступающая с тыла.
Мы свернули в парк и нырнули в первые же кусты. По спине меня ударило древко метлы, а картину толкнуло котелком. Уго это не понравилось.
— Нас тут сразу найдут.
— Конечно, если ты не заткнешься, — я судорожно доставала все свое колдовское имущество из котелка. — Сделай вид, что портрет моей матери мил и прекрасен.
— Это же черная ведьма, — резонно заметил Уго. — Даже ее портрет должен быть вреден и страшен.
Я наконец отыскала подходящее зелье и опрыскала им котелок, метлу и чемодан. Они тут же исчезли, и едва я сама успела сделать глоток, как в парке появилась чета Бруннеров. Уго мигом умолк. Еще бы ему не замолчать, если видимым остался только портрет. Господин Бруннер бросился было по дорожке, но жена придержала его за ремень на брюках и внимательно осмотрелась. Есть такие дамочки: вроде не колдуют, а инстинкт навредить ярче, чем у чистокровной черной ведьмы.
— Ты посмотри, картину свою бросила! — госпожа Бруннер наклонилась к кустам и выудила оттуда портрет. Я отодвинулась, чтобы меня ненароком не задели и не поняли, что в кустах есть что-то поинтереснее старой картины с сидящим в ней духом.
— Груз сбрасывает, — господин Бруннер шумно дышал: бег с шаром не входил в список его любимых занятий. — Уже устала.
Кто из нас устал, я бы поспорила, но сейчас благоразумно молчала.
— Улетела она, говорю тебе. А метла ее вместе с этим убожеством поднять не смогла, — госпожа Бруннер повертела картину в руках и забросила обратно в кусты. Рама у портрета крякнула, и Уго не сдержался.
— Ну все, долговязая, ты допрыгалась, — мрачно сообщил дух. Госпожа Бруннер взвизгнула, а господин Бруннер завертелся на месте, тыкая в пустоту стеклянным шаром.
— Кто здесь? — заверещала испуганная женщина.
— Совесть твоя! — рявкнул дух. — Отходила лет на десять, думала, ты человеком станешь, да без меня не получается. Так что вернулась.
Госпожа Бруннер попятилась, а муж ее с интересом прислушался, не забывая тыкать в сторону кустов шаром.
— И что теперь будет?
— Перестанешь у мужа деньги воровать, на каждого встречного мужика бросаться.
— Ой, — женщина побледнела, а господин Бруннер мигом забыл о главной причине своего гнева — то есть обо мне.
— Еще про мамулю его и слова плохого теперь не скажешь, — припечатал Уго. Госпожа Бруннер выхватила у мужа шар и бросила в кусты. Меткая вредительница, ничего не скажешь — шар попал в портрет, чуть не разорвав полотно, и упал в траву. Дух от возмущения замолчал, а господин Бруннер принялся наступать на жену.
— Дорогой, это все та ведьма! Я никогда и слова плохого про твою мамашу не сказала!
— То есть все остальное правда?!
Я даже восхитилась наивностью господина Бруннера. Мне казалось, что он о своей супруге все понял еще полчаса назад, но выходит, что запудрить мозги можно даже при наличии кучи свидетелей. Хоть уроки у госпожи Бруннер бери, честное слово.
Про меня супруги опять забыли. Жена отступала, а муж следовал за ней, потрясая огромными кулачищами. Уго не вытерпел и напоследок сладенько сказал:
— Я вот только упустила момент: а ребенок точно от мужа? А то как раз на это время удалилась, так что все может быть.
И Бруннеров прорвало: жена рванула вон из парка, высоко поднимая колени и размахивая юбками, а муж ее совсем забыл о том, что недавно тяжело дышал от усталости. Теперь моя помощь могла и понадобиться, раз рядом не было коварных соблазнителей, но влезать я не собиралась. Посмотрела на портрет и едва сдержалась, чтобы не расцеловать его.
— Уго, ты нас спас.
— Я себя спасал, — зло огрызнулся дух. — Ты же не позаботилась! Почему меня зельем невидимости не обрызгала?
Сначала я выпила нейтрализатор, а потом уже, появившись, с удовольствием продемонстрировала пустой пузырек.
— Мне не хватило. А тебя и так не видно.
— Не хватило ей, — передразнил меня Уго. Я сделала вид, что оскорблена. — А то я не знаю, сколько у тебя пузырьков? Можно подумать ты не при мне все зелья варила? При мне, конечно! Надеялась, скотина неблагодарная, что я из картины вылезу, а ты ее запечатаешь. Так ведь? Я прав?
Я подумала и признала:
— Не считая незначительных деталей типа «скотина неблагодарная», со всем согласна.
— Вот! — дама на портрете
