а бойня, превращающая людей в скотов.
Он глянул на шрамы на своих руках и скрипнул зубами. А потом снова посмотрел в мое лицо.
– А что это мы все обо мне, хозяюшка? Давай-ка лучше ты расскажи, как дошла до того, что вынуждена покупать себе мужчину!
– Не твое дело, – процедила я, вновь задетая за живое.
– Как раз мое, – возразил Черут. – Должно же твое, э-э, приобретение быть в курсе, чего ждать от госпожи. Почем знать, вдруг ты такая придумщица, что ранишь мою тонкую душевную организацию непристойными приказами?
– Сомневаюсь, что смогла бы тебя чем-то удивить, – пробормотала, покраснев.
– Да, с виду ты вполне благопристойная леди, даже декольте кружавчиками прикрыто, хотя в такую жару все девицы его до пупа оголяют, вентиляции ради и для ускорения выпрыгивания замуж, – начало рассуждать вслух это наказание. – Но, тем не менее, вполне может статься, что в твоем тихом омуте играют в салочки черти размером с кита!
– Спасибо за лестное мнение, – процедила я. – Уверена, моим чертям не сравниться с твоими!
– У меня нет чертей, леди, – Черут прекратил улыбаться. – Только дьяволы. И лучше тебе с ними не сталкиваться, – тихо сказал он.
От того, как при этом хищно блеснули его глаза, меня так продрало морозцем вдоль позвоночника, словно в карете не висела полуденная духота, а сверкали ледяной белизной шапки сугробов.
– Так ты назовешь свое имя, хозяйка? – как ни в чем ни бывало, спросил дракон через секунду.
– Даниэлла, – послушно ответила я, все еще ежась.
– Да-ни-эл-ла, – повторил он, растягивая имя по слогам, будто липкую карамель. – Красивое, – кивнул одобрительно, но не успела я открыть рот, чтобы поблагодарить, как в довесок понеслось, – но тебе не подходит.
– Что? – даже поперхнулась от его наглости.
– Для тебя слишком пафосно, – пояснил дракон, сморщив нос так, будто это я, а не он благоухала тут подземельем долгового дома. – Как друзья зовут? Эллой?
– Нет!
– Дани?
– Фу!
– Что фу, я же не пес, дамочка! Хоть и приходится смердеть, как оборотню. Уговорила, буду звать тебя Дэна. Красиво в меру, без нашлепки пафоса, строго в то же время.
– Нет, не будешь!
– Поспорим? – зеленые глаза засветились азартом.
– Хочешь обратно на гнилую соломку к крысам под бочок? – процедила, сжав кулаки.
– Не обижай крыс, – возмутился он. – Они отличные собеседники!
– Уверена, что их ты тоже так достал, что все хвостатые сбежали из долгового дома куда подальше!
– И что? – в глазах заискрились зеленые смешинки. – Зато со мной остались только самые верные друзья!
Ты ему слово, он тебе десять в ответ! Я закатила глаза. И в тот же момент почувствовала, что ход кареты выровнялся, и мы выехали на нормальную дорогу. Значит, подъезжаем.
Глава 3. Дракон в мыле
Вид на родной домик меня успокоил. Я вылезла из кареты и залюбовалась им. Белоснежное чудо в три этажа было куплено еще в те времена, когда моя мастерская по производству красок была единственной во всем приморском округе, и дела шли отлично. После войны все отстраивались заново или приводили в порядок жилища после ремонта. Всем хотелось ярких росписей, и мы тонули в заказах и деньгах.
А потом появились маги со своими заводами и химическими красителями. Стало нелегко получать заказы. К счастью, время играет мне на руку – краски на ненатуральных ингредиентах быстро выцветают под нашим жгучим солнцем, осыпаются и, поговаривают, вредят здоровью.
Так что постепенно клиентура к нам возвращается. Но сражаться приходится за каждого заказчика, так как есть обстоятельства, из-за которых мне срочно нужны деньги, и в большом количестве.
– Скворечник недурен, – отвлек меня от воспоминаний ехидный голос недавнего приобретения. – Твой?
– Мой, – не без гордости подтвердила я. – Идем. И еще раз назовешь мой дом скворечником, получишь в клюв, понял?
– Чирик-чирик, – отозвался этот наглец.
– Уменка.
– От мужа достался? – спросил Черут, когда мы подошли к воротам в человеческий рост, на которых красовались райские птицы.
– А вариант, что девушка сама может заработать на такой, не рассматривается?
– Хм, уела, – кивнул уважительно. – Что продавала?
– Красоту, – пробурчала я, вставив ключ.
– То есть? – вот ради одного выражения расширившихся до размера блюдечка зеленых глаз стоило такое ляпнуть.
– Сейчас увидишь, – распахнула ворота, чтобы сад предстал перед нами во всей красе.
А посмотреть было на что! Вверх тянулись столетние малисандры, из цветов которых можно сделать самый стойкий закрепитель для красок. Им потом ни солнце не страшно, ни дожди, которые у нас редкость, ни снег, коего в этих широтах не бывает.
Под ними наливались кровавыми каплями на ветках кустарника ягоды драгона – дающие лучший красный оттенок, а если выварить, янтарно-розовый. А еще можно получить немыслимое количество оттенков.
Внизу стелилось разнотравье всевозможных цветов. Как-то хотела подсчитать, сколько красок они дают, сбилась после четвертой сотни.
Над всем этим великолепием кружились бабочки, яркими всполохами моргая крылышками, деловито гудели пчелы и шмели, и сновали туда-сюда мои работники. Одни собирали нужные растения, другие подкармливали, третьи поливали то, что росло в тени.
Все при деле. Хотя основная часть трудов у нас приходится на вечер, когда спадает жара и начинается выварка красок, есть и днем чем заняться.
Вот с торца дома парни как раз растирают в порошок между двумя плоскими камнями зернышки каликалы, которая дает чистейший изумрудный цвет. Не чета зеленому у магов, для получения которого они мышьяк добавляют.
А строящие глазки парням девчонки под навесом напротив переворачивают подсохшие листья малисандры, они тоже идут в ход, дают благородный жемчужный оттенок, без использования химии.
Чуть дальше дробили глину и охру, измельчали известь – издавна источник белого цвета.
– Ого, – дракон был явно поражен. – И ты тут главная ведьма?
– Я художница, – поправила, поднимаясь по ступенькам к двери в дом и кивая на приветствия. – Но заодно и немного ведьма, как видишь.
– Удивила, – пробормотал Черут.
Следом за мной войдя в дом, он присвистнул, увидев холл, залитый светом из окон в пол. Под ногами лежали плиты, расписанные золотыми узорами. По ним вился приятный холодок, продувающий все комнаты, что незаменимо в жару. Помню, что это и покорило меня, когда впервые вошла в него. Помимо открытого пространства, в котором танцует солнечный свет, и высоких потолков.
– Первый этаж частично занимает мастерская, – я указала на массивную дверь справа, – там кухня, – кивнула налево. – На втором этаже живут работники, на третьем я.
– Чипа-Чипарррррь! – на меня спикировал синий волнистый попугайчик. – Пррришла! – шлепнулся на плечо и тут же пожаловался. – Бррросила одного!
– Ты не один, Чип, с тобой Феня, – я подставила руку прискакавшей за ним следом крохотной, размером с апельсин,
