Канцлер Фрост был самой пугающей личностью во всем королевстве, о нем знали все, но мало кто его видел. О нем рассказывали жуткие вещи, и это странным образом будоражило Адель, которая представляла себе чудовище во плоти.
Адель вновь окинула взглядом площадь и очередь: нет, так дело не пойдёт, решила она. Здоровье мамы и так шаткое, зачем рисковать… если можно немного сократить путь?
– Ты куда? – потянула ее за рукав Мира, когда она сделала шаг в сторону.
– Увидела знакомого, сейчас вернусь, – пообещала она сестре и, отцепив ее руку от своей, пошла вперед. Она и впрямь увидела знакомое лицо, покрытое конопушками. Это был Маркус, служитель аббатства, который иногда приходил раздавать хлеб детям с улиц рабочих районов. И он всегда краснел при виде Адель, когда он выглядывала в витрину их родительской лавки.
– Эй, Маркус, погоди! – окликнула она, догнав парня. – Привет… – запыхавшись сказала она.
Парень ошарашенно посмотрел на нее, и она тут же включила все свое очарование.
– Привет, привет, дорогой! Как же приятно увидеть в такой толпе знакомого!
– Зна…знакомого? – заикаясь, произнес парнишка.
– Конечно! Человек, который помогает нашим детишкам, мой настоящий друг!
Адель взяла парня под руку и повела ближе к зданию аббатства.
– Тут такие очереди! Такие очереди! Ох, моя бедная мама…
– А что… что с вашей мамой?
Парнишка покраснел от ушей до лысой макушки.
– Она так хотела увидеть Грааль…
Адель чуть ли не всплакнула – при желании у нее это неплохо получалось.
– Ваша мама… она… – и паренек поднял голову, устремив взгляд в небо.
– О! Нет, конечно! Не настолько! Береги нас всех Королева! Но ты можешь нам помочь, Маркус… – Адель захлопала ресницами и довольно мило улыбнулась, надеясь, что она не перестаралась. – За небольшое вознаграждение само собой, – шепотом проговорила она, глядя на мальчишку так пронзительно, что ему не оставалось ничего другого, как сдаться.
Спустя несколько минут Маркус провел их семейство через боковой вход, впуская в часовню с Граалем – к их счастью для большинства посетителей наступил перерыв, и они могли побыть наедине с реликвией. Родные поражались доброте молодого человека, посланного им самой Всевышней Королевой, а их настоящая благодетельница довольно быстро вытолкала Маркуса за дверь, прежде чмокнув его на прощание в лоб.
– А… а вознаграждение, – чуть дрожащим, виноватым голоском произнес парень.
– Это оно и было! – кротко отозвалась Адель. – Не позволь искушению завладеть тобою, брат!
Пока отец, Мира и Грег разглядывали чашу, стоявшую на красивом возвышении из монолитного розового камня, а мама стояла перед ней на коленях и произносила слова благодарности свей «покровительнице», Адель обошла чашу по кругу, будто бы боясь подходить к ней. У нее совсем мало времени! А Грааль, вот он же, прям у нее перед носом. Чаша была массивной, из красивого камня с золотыми прожилками. Внушительной, ничего не сказать!
Но что-то заставило Адель задуматься: неужели она правда вот так просто попала к Граалю? Она нахмурилась и подошла ближе, а потом…
– Нет, что ты делаешь! – окликнула ее мама. – Не прикасайся, это святыня!
– Разве не стоит прикоснуться к Граалю, чтобы случилось чудо? – рука Адель замерла совсем близко от чаши.
– Не нам, простым смертным, касаться чего-то столь великого, – с некой торжественностью произнесла мать.
– Если не нам, то кому, – шепотом ответила ей Адель. И все-таки положила руку на чашу.
Но ничего такого не произошло. Камень холодил ей ладонь, не более, а когда она поскребла ногтем по золотистой жилке, та… немного отошла.
Адель усмехнулась, но промолчала. Возможно, родителям этого знать не обязательно, но теперь она укрепилась в мысли, что Грааль не был настоящим.
Будь она королевой, то ни за что бы не выставила самую главную драгоценность напоказ. Если внутри Грааля дремлет магию, ее нужно охранять особенно тщательно.
И все же родители остались довольны посещением аббатства, чего не сказать о самой Адель. Когда они вышли на площадь, там уже происходило нечто интересное: среди хлопьев снега, которые стали воистину огромными и в то же время невесомыми, как куски органзы, на площадь, на белом «единороге» въехала принцесса-регент. Элейна. «Единорог» представлял собой белого коня, увенчанного диадемой с острым прозрачным кристаллом на манер рога.
«Показушница», – подумала Адель, но все-таки следила за этой процессией с некоторой очарованностью. Казалось, что Элейна совсем не изменилась, оставаясь молодой улыбающейся девушкой, по крайней мере, так казалось издалека. Ее бархатное бордовое платье красиво контрастировало с окружающей белизной и горностаевой мантией. Распущенные волосы темными волнами струились по плечам. Она была изящной, цветущей, прекрасной. Как и положено…
Но нет, она все-таки не была королевой.
За поводья вел коня-единорога рыцарь в старинных доспехах и белоснежном плаще. Вдвоем эти двое смотрелись потрясающе! Дама и ее рыцарь. Он шел твердо и напористо, и только сейчас Адель поняла, что главная фигура – это именно он. Из-под шлема выбивались черные кудри волос. Он был высоким, широкоплечим, а о лице его она могла лишь гадать.
– Это же Канцлер… – послышался шепот в толпе. – Посмотрите на его герб…
– Всем на колени! – раздался громкий приказ.
Все внутри Адель напряглось: ей казалось, что эти варварские обычаи ушли в прошлое. Но нет, дамы и господа, собравшиеся здесь, все до единого опустились на одно колено перед своими правителями. О да: если верить слухам, канцлер заправлял всем, а вовсе не принцессы. Да и те никак не могли его поделить… Что же он за человек?
Так уж вышло, что их семейство оказалось совсем близко от процессии, и их подтолкнули ближе к принцессе, которой помогли сойти с коня, и ее устрашающему спутнику. Они, подобно иллюзорному единорогу, будто сами явились из легенды в своих несколько устаревших костюмах. К чему этот спектакль?
Сама не понимая как, Адель оказалась на коленях перед принцессой и канцлером, которые подавали руки для поцелуев. Вот и мама с отцом склонились перед ними, и Мира с маленьким Грегом… и сама она.
Душа Адель хотела вырваться из тела и избавиться от оков этих странных условностей. Она не была предана сердцем принцессе, а уж тем более канцлеру с его кошмарной репутацией. Будь на их месте она, то не стала бы унижать других.
Тонкая ладонь с перстнем, в котором сверкал огромный рубин, протянулась к ней. Адель едва прикоснулась губами к камню, но успела оценить пошив перчаток – и могла сказать, что работа была неважной. А следом – металлическая рука канцлера. Холод его перчатки. Только сейчас она заметила морду льва, смотревшего с герба на его груди. И было в его взгляде столько злости, что Адель против своей воли задрожала.
***
С площади семейство Белерон отправилось в свой фамильный магазинчик на улице Вуаль. Все, даже маленький Грег, пребывали в некоторой степени задумчивости. Возможно, они еще были под впечатлением от Грааля и появления принцессы Элейн, думала Адель, но сама не могла бы объяснить своего странного состояния. Снег все так же падал с неба огромными хлопьями, создавая неповторимое ощущение сказки – Адель видела нечто подобное в стеклянных шарах, которыми были заставлены полки в доме леди Лаванде, для которой они делали шляпки и перчатки неизменно фиолетовых оттенков.
А может все дело в другом. И хотя снег падал все тот же, но окружавшее их пространство было другим – раздолье и шик «застенья» остались позади, а они вернулись в свой угрюмый серый мир. И Адель не могла поверить, что так будет всегда. Она была обязана это изменить.
Под ногами сновала детвора с перепачканными сажей лицами, часто на улицах встречались попрошайки, которые были готовы бороться друг с другом за каждую кроху хлеба, и внутренне Адель все же радовалась, что их семье повезло куда больше. Но даже им вскоре придется расстаться с некоторыми удобствами. А ведь мама рассказывала, что раньше все было совсем по-другому, но не могла припомнить подробностей, будто туман застилал ее память.
