честь, которую мог оказать Тезмарр.
Это были не обычные воины. Это были Боевые Мечи гильдии из-за моря.
Дрю не стала задаваться этим вопросом. Вместо этого она воспользовалась их прибытием и неожиданностью рейфов, с силой рассекая ноги и животы, ослабляя чудовищ, чтобы Военные мечи могли прижать их к земле и быстро свершить правосудие. Воины тоже зажгли свои мечи, причем старший из них держал по одному в каждой руке, словно клинки были продолжением его самого. Он двигался с такой точностью и грацией, что Дрю едва не остановилась на месте, чтобы полюбоваться им.
Крик рейфа вывел ее из транса и подтолкнул к действию. Она парировала и блокировала, уклонялась и продвигалась вперед, причиняя столько боли и страданий, сколько могла. Из-за этих тварей погибли ее братья и мать, их крики звучали в ее ночных кошмарах. Эти чудовища тьмы изменили судьбу всего ее королевства и повергли в отчаяние народ Наарвы. Из-за них она и все остальные, кого она знала на этих берегах, жили наполовину жизнью, окутанной страхом…
Пронзительный крик заставил ее стиснуть зубы, и она резко обернулась, чтобы увидеть, как Боевые мечи работают вместе, чтобы вырезать сердце не одного, а двух призраков. Это был ужасный, жестокий акт, но когда черные массы были отброшены в сторону, монстры больше не двигались.
Дрю позволила себе на мгновение перевести дыхание, задыхаясь от недоверия и благоговейного трепета, когда Боевые Мечи схватились с другим существом, двигаясь как единое целое, как будто они делали это бесчисленное количество раз раньше.
Колтан поднялся на ноги и подошел к ней, а Терренс с тихим криком приземлился ей на плечо, но она не смела отвести взгляд от рейфов. Руки Боевых мечей сразили еще двоих, а оставшиеся трое, расправив крылья, взмыли в небо, оставляя за собой почти полупрозрачные ленты теней.
Боевые Мечи не обменялись ни единым словом: они подожгли вырезанные сердца и направились к Дрю и Колтану.
В груди у Дрю все сжалось: рейфов больше не было видно, но… Браслет все еще был горячим на ее запястье.
По мере приближения возвышающихся Боевых Мечей она ждала — ждала, когда воздух рассеется, когда останки мертвых тварей развеются по ветру… Она смотрела, как дым уносит запах и пепел чудовищ.
И все же жар от ее кожи не ослабевал.
И все равно подзатыльник пел для нее.
Не успела она опомниться, как перед ней стоял крупный воин, в его ореховых глазах светился довольный блеск. Его темные волосы были завязаны в узел. Оливковая кожа проглядывала из-под черных доспехов, когда он убирал оба меча за пояс.
Он протянул окровавленную руку. — Я Талемир Старлинг, — сказал он с улыбкой. — А это Уайлдер Хоторн.
Дрю уставилась на него. Он выглядел грозным воином, красавцем-изгоем, каким, по слухам, был его род: квадратная челюсть, мускулистые руки…
И хотя от него пахло, как от надвигающейся бури после засухи, она без колебаний приставила клинок к его горлу.
Ибо браслет не лгал.
И она поняла, что этот мужчина — теневой рейф.
2. ТАЛЕМИР
Приставив к его горлу свой тесак, прекрасная юная рейнджер замахнулась на него мечом. Талемир удивленно отпрыгнул назад, не понимая, как ему удалось так быстро оскорбить ее. Обычно ему требовалось немало времени, чтобы вывести женщину из себя, но через несколько мгновений он понял, что ярость на ее лице вызвана не простым оскорблением, а глубокой обидой, которая раскалилась до бела.
Он мгновенно выхватил меч, и его охватило волнение, вызванное новым вызовом: они двигались так быстро, что его бывший ученик все еще был шокирован.
Сталь встретилась со сталью и зазвенела по пустым землям, когда он блокировал второй удар женщины. Он не собирался нападать, а просто…
Перья и когти появились из ниоткуда с леденящим кровь визгом, острые, как кинжалы, когти прочертили по его лицу.
— Что за черт? — Он попытался отбить то, что, как он понял, было огромным ястребом.
— Прочь, Терренс. Он мой, — приказала женщина, и через секунду птица исчезла, а она снова пошла вперед. — Ты один из них, — прошипела она, крутанувшись на носках и сделав удивительно мощный выпад своим клинком.
От ее слов в его нутре мгновенно поселился ужас, а странный браслет на запястье, казалось, зазвенел, когда она рванулась вперед, но он легко отразил ее удар.
— Вы имеете в виду Боевой Меч? — с издевательской вежливостью спросил он, уклоняясь от очередного выпада. — Я думал, это очевидно.
Она парировала, в ее льдисто-голубом взгляде, подведенном карандашом, пылали решимость и ненависть.
— Чудовище. — Она сделала ложный выпад вправо, а затем нанесла удар, но он отбил ее клинок в сторону.
— Талемир? — раздался голос Уайлдера в нескольких футах от него, скорее любопытный, чем встревоженный.
Талемир оглянулся на нападавшего и увидел своего протеже, который со скучающим видом прислонился к валуну, приставив острие меча к горлу наарвийца.
— Я думал, мы направляемся в Кираун?
— Это не займет и минуты. Я все улажу, — отозвался Талемир, возвращая внимание к женщине как раз вовремя, чтобы она нанесла ему страшный удар по бицепсу. Кровь потекла струйкой, но он ее почти не почувствовал.
— Правда? — прорычала она, заставив его отступить назад и отвлекая их борьбу от остальных. — Я знаю, кто ты.
Нацепив свою самую очаровательную ухмылку, Талемир вышел из зоны поражения и набросил лук.
— Как я уже сказал, Талемир Старлинг, Боевой Меч Тезмарра, к вашим услугам, леди. Возможно, вы слышали обо мне? — Он подмигнул. — Как мне называть тебя, Дикий Огонь?
Это слово сорвалось с его губ прежде, чем он успел подумать, ибо именно такой была эта женщина — живое пламя, как в ее бурных действиях, так и в рыжих полосах на ее выгоревших волосах.
— Никак, — прошипела она сквозь зубы и снова бросилась к нему.
На этот раз их мечи встретились вплотную между их телами.
— Я должен тебе кое-что сказать, Дикий Огонь.
Она издала крик ярости и атаковала с новой силой, ее клинки серебрились в воздухе перед ним. Она считала, что сможет одержать верх над боевым мечом, и это было восхитительно. Он, конечно, не для того пережил Великий Обряд, чтобы быть сраженным девушкой, пусть и хорошенькой, на руинах Наарвы. Но она явно почувствовала в нем что-то такое, чего до сих пор не было ни у кого… И он позволил ей отвести поединок назад, к скальному выступу утеса, чтобы их не было слышно. Он позволил ей приставить клинок к его шее, хотя бы на мгновение.
Между ними было мало места, и ее тело
