улыбнулся Миша.
— Да,
— Зря. Михаил брюнеток терпеть не может. Вы что, не знали? Он мне рассказывал, когда их с сестрой в Белозерск отправили, за ними нянька присматривала, суровая женщина. Утесняла их всячески, ругала, воровскими отродьями звала. Она брюнеткой была. С тех пор брюнеток ненавидит.
— Господи, я же не знала!
— Не нравится мне это. Возможно, Хлоповы за свою дочь девку, похожую на Анну выдают. Спросите у старицы, пусть глянет, точно ли эта девица в бане была?
— Он же ее выберет! Что же делать!
— Пока ничего. Выбор еще не свадьба. Пока готовитесь, пусть поживет в палатах, приглядитесь. Уж больно не дворянский вид у невесты этой. На руки гляньте. Пальчики Анны видели? А теперь на ее лапы посмотрите.
— Черт меня дернул, Господи, прости, Марфу выбрать! Просил же меня Владимир Долгорукий старшую взять, нет, решила по моложе! Старшая-то почти блондинка. Русая! А ты, Миша что-нибудь в ее мыслях читаешь?
— Знаете, государыня, как ни странно, почти ничего пустота. Даже не волнуется. Странно. То ли опоили ее успокаивающим зельем, то ли равнодушная такая.
— Ладно, Михаил уже на нас посматривает. Давай сейчас помолчим, тайно действовать начнем. Проверим, кто такая.
— Согласен. Только вы не допускайте их встреч наедине. Беспокоюсь я за Мишу. Вдруг с черными мыслями кто-то действует?
— Да ты что? Посажу в специальных покоях и пусть сидит. А со свадьбой потянем!
На этом разговор прекратили, и стали за Михаилом следить.
Он постоял, как бы в раздумье, пошел по второму разу, остановился около Марии и подал ей платок. Выбор сделан!
Забегала прислуга, ближние боярыни повели избранную невесту в отведенные ей покои, за ней потащились многочисленные родственники. Михаил подошел к матери.
Миша в который раз убедился в хитрости Марфы. Она не стала ничего говорить сыну, не высказала неудовольствия его выбором, наоборот, поцеловала в лоб и поздравила. Поговорили о дате свадьбы. Михаил торопился, однако мать привела веские причины назначить венчание не ранее, чем через шесть месяцев. Иначе неприлично, да и денег сейчас в казне маловато. 300 000 ефимков лежат без движения, на всякий случай, вдруг шведы от своих требований не отступятся! Михаил подумал и согласился. Спросила, по сердцу ли сыну невеста, тот подтвердил.
— Ну вот, Мишенька, и у тебя будет время завоевать ее сердце, а то она тебя только сегодня увидела. Ты же хочешь такую же семью, как у Миши Муромского? Так вот, у них все по взаимной склонности, значит и тебе надо сердце невесты завоевать. И еще, лекари лекарями, а ты завтра попроси княгиню Анну, когда она к тебе придет, колени лечить, проверить здоровье будущей жены, особливо по женской части. Знахарки только девство проверяли, а она пусть посмотрит женское естество. Способна ли она крепкого ребенка выносить!
— А вы заметили, маменька, как она на Анну похожа! Я сначала даже думал, что это она и есть.
— Я как-то не заметила, разве что только блондинка.
— Да ну, неужели? Миша, а ты-то заметил?
— Я? Нет, я почти на невест не смотрел, я родственников проверял, ментально. Это много сил отнимает.
— Ну вот, — расстроился Михаил, — я думал, удивишься, что так похожи!
— Ну, извини. Давай завтра после Аниного лечения сходим, вместе, навестим ее.
— Маменька, это прилично?
— Конечно, навестите! Ничего плохого нет. Ее сейчас многие навещать будут, подарки приносить!
— Конечно, и мы с Анной подарки принесем. И Настю возьмем. Пусть на младенца посмотрит и сама захочет тебе такого же кукленка родить!
Марфа подивилась, как легко Миша нашел предлог, что бы Анну и Настю взять к сомнительной невесте. И, пока обрадованный Михаил приглашал всех к столу, тихо прошептала Муромскому:
— Ну и змей ты, Михаил. Искуситель. Надо тебя на шведов натравить. Ты их в момент вокруг пальца обведешь! Уговоришь плод запретный сорвать!
После обеда Миша домой поехал, рассказал Анне о странной невесте, о выборе Михаила. Анна забеспокоилась.
— Миша, ты на иллюзию, на личину, проверил?
— Обижаешь. Как увидел, так сразу. Это ее лицо, кстати, сходство есть, но не идентичность. Отличаетесь вы. Я бы не спутал. Надо разобраться, кто ее Мише подсунул. Этот человек и тебя видеть должен был, и подробно описать. Вспомни, пожалуйста.
— У меня редко гости бывали, но, подожди, приезжала жена Михаила Салтыкова, не помню ее имени, то ли Любовь, то ли Любава, просила зелье от колик сварить. Ты тогда у шведов был, Насте еще шести месяцев не исполнилось, а ее сыну, Петру, годик был. Что-то съел, животом маялся. Она к простым бабкам-травницам обращаться боялась, и муж не велел. Узнала обо мне и приехала. Пока я зелье варила, она со мной беседовала. Выспрашивала, как мы с тобой познакомились, почему Михаила не выбрала, о детях, еще смеялась, обручить предлагала. Спрашивала, где ты сейчас. Я, как было оговорено, сказала, что в Устюжине, там шведы шалить стали, ты оборону налаживаешь. Хмыкнула, но больше не спрашивала. А я старалась с другими гостями не встречаться, боялась вопросов о тебе, меня князь уже предупредил насчет твоего поручения.
— Так. Кое-что. Интересно. Не могла Марфа так притворяться в разговоре со мной. Знала, что я сразу ложь распознаю, предупредил же, что я чувства других считываю. О ментальных способностях умолчал. Она действительно поражена была, запаниковала, задергалась. Она другую невесту подобрала, да неудачно, чернявую. Такую Михаил ни за что бы не выбрал! Неужели Салтыковы за ее спиной действовать стали? Осмелились? Надо теперь выяснить, откуда эта девка, и дочь ли она Хлопову! Пошлю Ваську, он парень хитрый, рожа простецкая, но обходителен. Пусть по выспрашивает у жителей Коломны, когда родилась, где, в общем, все, что может, узнает!
— Нет, князь Михаил, не годится Васька. Молод больно, точно шпионом сочтут, забеспокоятся заговорщики. Дозволь мне с Николаем поехать. Якобы на богомолье. Ты, княгинюшка, пригляди за моим сорванцом, тем более он все время с Настасьей играется. А мы съездим. Вот, вы завтра царя посетите, с невестой поговорите, а после мы поедем. Потихоньку, полегоньку, Николай Голутвенский мужской монастырь посетит, а я, Успенский Брусенский, он теперь уже женский. — Раздался знакомый голос Агафьи.
— А ты права, Агафьюшка! — одобрил Миша, — ты больше выведаешь у монахинь, да повитух. Роды это бабье дело.
— Тогда и меня с собой берите, — вмешалась вошедшая Аглая, — старуху никто не заподозрит. Простите, слышали мы с Агафьей вас, правильно сомневаетесь. Михаил мальчик чистый, неопытный. Прознали про его первую любовь, вот и воспользовались. Матери он всяко о тебе, Анна, рассказал. А
