Взрослая статная эльфийка спокойно спускалась по лестнице…до тех пор, пока не увидела Лира. Потом она всхлипнула и остальную часть лестницы преодолела бегом. Забег окончился в объятиях Лира.
— Лан, милый, это ты! Я думала, что потеряла тебя, — она ревела, не стесняясь, вцепившись в Лира.
— Келеб, что там за шум? — послышалось сверху.
— Спускайся отец, увидишь.
Эльф спускался по лестнице также степенно, как и его жена до этого. Пока не увидел сына. Только он, в отличие от супруги, замер, а потом стал спускаться еще медленнее, боясь поверить своим глазам.
— Сын?
— Да, отец, это я.
На меня внимания не обращали, чему я была очень рада. Эльф подошел и тоже крепко обнял сына (насколько позволяла супруга, все еще не отцепившаяся от Лира).
— Лан, сынок, где же ты был?
— Я все расскажу, давайте пройдем к дивану.
Лир подошел, взял меня за руку (наверно, так ему было легче) и повел в центр гостиной. Только после этого меня заметили его родители. Мы с Лиром сидели в центре дивана на всеобщем обозрении. Ощущала себя фигуркой под стеклом.
— Что вам рассказать? Мы с Эль возвращались назад и по дороге на нас напали. Их было слишком много. Я отбился, но к тому времени и Эль и малышка уже были мертвы. А возвращаться домой без них не имело смысла. Вообще жизнь без них не имела смысла. Я просто шел куда-то, я не видел, куда. И тогда мне на пути повстречалась эльфийка. Ну, я так думал. Она помогла мне. Изменила меня. С тех пор я жил сам по себе. Вот и все.
— Как это все? Почему ты не вернулся позже? Год спустя, два, или хотя бы просто дал знать, что ты жив, — взволнованно произнесла эльфийка.
— Но я не жив, мама, это не жизнь, а существование. Я подумал, что вы решите, что я погиб вместе с женой и дочерью тогда. По сути, так и есть.
— Не говори так. Вот же он ты сидишь. А боль проходит, малыш. Когда-нибудь ты полюбишь снова.
— Что касается боли, так она прошла, как только я встретил ту эльфийку. Только не потому, что ты думаешь. А потому, что я теперь вообще не могу чувствовать душевную боль. И любить, кстати, тоже.
— То есть, как?
— Вот так. Она изменила меня. Теперь никакие глубокие чувства мне недоступны. Только поверхностные эмоции.
— Но так не бывает, — покачала она головой.
— Бывает, просто об этом неизвестно никому. Такие, как мы, не афишируют это.
— Как мы?
— Да, Ники тоже такая, — он кивнул головой в мою сторону.
Все взоры обратились на меня.
— Меня Лир изменил.
— Кто? — не поняла его мама.
— Это она меня так называет, мам.
— А у вас что случилось? — спросила она у меня.
— У меня на глазах нхары вырезали всю мою деревню, включая мою семью. А меня оставили. Так бы я умерла от горя, а так, я сижу перед вами. Так что, спасибо вашему сыну за спасение.
— Вы тоже теперь ничего не …
— Не чувствую? Нет, ничего.
— Но как же это? Как нужно изменить, чтобы стереть все чувства?
— Нужно умереть и родиться заново другим существом, — ответила я.
— Умереть? — испугалась эльфийка.
— Да, мам, умереть. Сердце останавливается и спустя пару секунд начинает биться заново, но ты к тому времени уже совсем другой. Я больше не эльф, хоть и выгляжу как раньше. А Ники больше не человек.
— Но кто же ты?
— Ветер мама. Северный ветер. И Ники сделал такой же.
— Я не понимаю. Ветер же лишь воздух. А ты вот он передо мной.
— Я могу исчезнуть в любой момент…
— Не надо! Я верю. Но почему северный?
— Потому, что в душе тогда все замерзло и я повстречал носителя северного ветра. Другого зимой и быть не могло.
— Ты можешь быть только там, где зима?
— Да.
— А где ты был все эти годы?
— Летал по миру.
— Летал?
— Ну да, я же ветер.
— Дядя, покажи!
— Ты не увидишь этого малышка. Чтобы взлететь, мне надо раствориться в воздухе.
— То есть, с наступлением весны ты улетишь отсюда?
— Да, мы улетим из этих мест.
— Но почему так, ведь северные ветры дуют даже летом.
— То природные ветры. Я таким могу стать только когда решу избавиться от своего тела. А пока я, как сказал один дракон, ледышка. Если рядом со мной будет источник тепла — я погибну.
— Ты не ледышка, милый!
Я наклонилась к кувшину с водой, стоявшему на столе, и положила на него ладонь. От нее по хрустальному кувшину побежали морозные узоры, а затем замерзла вода внутри.
— Ледышка, как и я. И внутри у нас так же, как сейчас в этом кувшине.
Все с удивление смотрели на кувшин.
— Братец, а когда это ты успел повидать дракона?
— Неделю назад. Двух драконов. Они для нас смертельно опасны. Достаточно одного огненного выдоха дракона и нам конец. Нам удалось нарваться на дракона, которому мы не понравились…
— Точнее я, тебя он почти не замечал.
— Да, я успел спрятаться, а Ники нет. И он решил приголубить ее огненным дыханием. Спасло то, что второй дракон был ледяным и защитил Ники. Правда, термический шок у нее был. Падала со скалы она быстро.
— Да, это было страшно, когда не можешь удержать форму и постоянно, то растворяешься, то вновь собираешься в человеческое тело. Повезло, что упала вниз я в форме воздуха, иначе не сладко пришлось бы.
— Брат, ты спрятался, а девушку бросил? — удивился Келебринад (я вспомнила как зовут брата Лира).
— А зачем ему рисковать собой? — первая ответила я.
— Ну, по вашим рассказам я понял, что вы друзья.
— Это немного не то слово. Мы не можем быть друзьями. Что случится, если я погибну? Лир может надавать по мозгам источнику моей гибели, если это не опасно для него самого. А потом он просто пойдет дальше. Потоскует, конечно, но не по мне, а потому, что скучно одному. И все! Обычно, такие, как мы, не путешествуют вдвоем. Смысла нет.
— Но почему тогда вы вместе?
— Я превратил ее, научил всему и должен был идти дальше. Но она попросила остаться. И я остался. Вот уже 10 лет мы вместе устраиваем шалости, веселимся. Я ни разу не пожалел и не захотел уйти. Эти 10 лет значительно веселее и насыщеннее, чем вся моя бытность ветром до нее.
— Но почему ты именно сейчас решил прийти домой?
— Я давно хотел, но не знал, имеет ли это смысл? Не хотел снова причинять вам боль. Потом Ника просто сказала, что мы полетим знакомиться с моей семьей и я согласился.
Эльфийка повернулась ко мне.
— Огромное материнское спасибо вам за то, что привели моего сына домой.
— Не за что. Теперь вам решать, примите ли вы сына таким, какой он стал. Зная, что он ничего не чувствует к вам, только помнит, как любил вас тогда.
— Конечно, приму. Он мой сын и моей любви хватит на двоих. Спасибо, что были с ним рядом эти 10 лет.
