— Да как же не хлопотать, ты же кровиночка моя, все, что осталось у меня.
— Я уже взрослая, 28 лет.
— А внешне совсем не изменилась за 10 лет.
— Я и не должна была. Мы все расскажем сейчас тебе. Это Лирилан, тот, кто спас меня 10 лет назад.
— Спасибо вам, вы сохранили мое сердечко.
— Да я не совсем спас, просто помог выжить.
— Бабуль, только не плачь! Тогда на нас напали нхары, мы с Исей должны были убежать, но не успели. Они погибли все на моих глазах, Иська даже на моих руках, я не успела ее остановить. Меня степняки не тронули, ушли. Может мой вой их напугал, может еще что. Я тогда просто развернулась и ушла прочь оттуда. В поле меня встретил Лир. Он помог мне, стер мою боль. С тех пор мы вместе ходим по миру. Точнее летаем.
— Летаете?
— Да, бабуль. Дело в том, что я уже не человек. Я — ветер.
— Северный, правильно?
— Откуда ты знаешь? Ты даже не удивлена.
— Когда я была еще молодой девушкой, был у меня кавалер. Вот только не сложилось у нас. Разлюбил он меня, а потом уехал. Я тогда тосковала так. Была зима. Я пошла прогуляться одна и встретила девушку. Молодая, легко одетая. Вроде и человек, но что-то не так. Увидела она меня, подошла, спросила, почему я такая грустная. А я смотрю на нее и говорю: «А ты почему раздетая? Замерзнешь ведь! Пойдем, чаем напою». Она рассмеялась, сказала, что ей не холодно. Ну, я ей и рассказала все. А она говорит: «Это все мелочи, ты встретишь другого и будешь счастлива, главное держи свое сердце в тепле. Иначе будешь, как я, скитаться по миру, да делиться холодом и ветром с людьми». Я спрашиваю ее «А кто ты?», а она грустно улыбнулась и ответила «Называй меня Ветер». После этого она растворилась в воздухе, а с севера подул ветер. Больше я ее никогда не видела.
— Значит, ты имеешь представление о том, кто я теперь.
— Да. Теперь я знаю, что ты хотя бы жива. Я могу спокойно умереть.
— Лучше живи, а я каждую зиму буду прилетать к тебе в гости.
— Хорошо, малышка.
У бабушки мы тоже гостили пару дней. Я показала Лиру свои любимые места в этом лесу, надписи на деревьях, сделанные мной в детстве.
— Ну что, Ники, куда дальше?
— Помнишь деревню, в которой мы остановили нхаров? Я хотела бы наведаться туда, посмотреть, как там дела идут.
— Как хочешь, когда полетим?
— С утра. Я с бабушкой попрощаюсь.
Вечером мы сидели у окна и я наклонилась поднять с пола веточку травы. В этот момент у меня из-за рубашки выпал медальон, который мне дал Рим.
— Хм, интересный медальон, — заметила бабушка. — Только где ты взяла его? Он драконий.
— Откуда ты знаешь? — удивилась я.
— Девочка, я много лет на свете живу. Не увиливай от вопроса.
— А это ей ледяной дракон дал. Сказал, если нужен будет — позвать. Понравилась ему ваша внучка…сильно.
В следующий момент я наступила Лиру на ногу…сильно!
— Даже так? Интересно. И что же ты ему ответила?
— Он хотел, чтобы я снова стала человеком. Естественно, я ответила отказом.
— Что тут естественного?
— Ради него я должна была отказаться от неба. Этого я не могу сделать. Я не смогу без неба.
Бабушка открыла рот, чтобы сказать что-то.
— Нет, кататься на драконе и лететь самой — это разные вещи, даже не сопоставимые!
— Тебе решать.
— Да. Кстати, мы завтра улетим уже. Нам пора.
— Хорошо. Только будь осторожна.
— Обещаю. Я еще прилечу к тебе, дождись меня.
— Дождусь.
А с утра мы улетели. Деревня та была недалеко, поэтому добрались мы быстро. Вот они, знакомые улочки, вот дом военачальника. А этот юноша, должно быть, тот мальчик, которого я спасла тогда. Я появилась перед ним. Он сначала отскочил, испугавшись, а потом узнал меня.
— Это вы?
— Я. Смотрю, ты вырос.
— Так, 10 лет прошло. А вы не изменились совсем. Что же мы стоим здесь, пройдемте в дом, отец будет рад увидеть вас.
— Я не одна. Лир, ты где?
Лир появился рядом со мной.
— Ой, я и вас помню, вы тогда тоже были. Пойдемте!
Он привел нас в дом. Все было так же, как и тогда.
— Отец, мам, смотрите, какие у нас гости!
В вышедшем мужчине я узнала военачальника. Он тоже узнал меня.
— Вы? Этого не может быть!
— Может, это мы. И да, мы не изменились совсем.
— Каким ветром к нам? — поинтересовался мужчина.
Мы переглянулись с Лиром и улыбнулись. «Каким ветром?»
— Северным, — ответила я с улыбкой. — Решила узнать, как у вас дела.
— Да с тех пор наладилось все. Больше нашу деревню никто не беспокоил. Тогда пришли люди из других деревень, посмотрели на трупы нхаров. Поудивлялись, что разбойниками оказались они, спрашивали, как нам удалось остановить их. Я ничего не сказал про вас. После того тишина и спокойствие. Люди отошли от трагедии и забыли.
— Хорошо. Я смотрю ваш сын вырос красивым юношей.
«Юноша» покраснел, как маков цвет.
— Да. Спасибо вам за его спасение. Если бы не вы…
— Не стоит, это было давно.
— Все равно спасибо вам! — сказал сам спасенный. — Через несколько лет я стану военным, построю свой дом. И я хотел бы, чтобы…(он задержал дыхание, будто собирался броситься в омут с головой)…вы согласились стать моей женой.
В комнате повисла тишина. Все смотрели на него огромными глазами, в том числе его родители, которые ни о чем не подозревали.
— Сожалею парень, но тебе придется стать в очередь, — «обрадовал» его Лир. — Недавно нашелся первый желающий на нее.
Тема была довольно скользкая, поэтому я решила закрыть ее.
— Я рада была вас повидать, но, думаю, нам пора.
— Мы тоже были рады. Вам здесь всегда рады.
— Спасибо, до свидания.
Мы вышли из дома и, пошли по дороге к воротам.
— Если ты скажешь хоть слово, я тебя убью, — сказала я улыбающемуся Лиру.
— Хорошо, я промолчу.
— Вот и молчи.
Мы уже неделю гуляли по просторам Кариала (гос-во людей) от деревни к деревне. Было интересно наблюдать за жизнью людей в разных поселениях. Сейчас мы дошли до гор, где, по словам одной старушки из прошлой деревеньки, находится последнее поселение в эту сторону. Дальше только горы на мили. Приняли нас хорошо (мы сказали, что путешествуем), рассказали про здешние места, показали достопримечательности. С наступлением сумерек ворота в деревню закрыли и заперли. Все-таки предгорье. На постой нас определили к вдове, жившей без детей. Мы сидели в доме, слушали ее истории. Вроде и истории интересные, но какое-то чувство на задворках мешает. Вскоре я поняла, что это за чувство — тревога. Что, опять что-то случится? Тревога росла, было заметно, что Лир тоже ерзает.
