но подозрения закрались в душу. Во-первых, с какой такой радости дракон решил ее помиловать? Во-вторых, каким образом он занес ее в комнату?
Покосившись в сторону балкона, Розалин убедилась, что резная рама окна, заменяющая стекло, все еще была закрыта и шторы задвинуты так, как она их бросила вчера днем. Судя по бледному сероватому свету за ними, до рассвета оставалось еще около часа.
Встав с кровати, Розалин подошла к двери, открыла ее и выглянула во мрак коридора. Стоило это сделать, как в другом конце тихо защелкнулся замок. Филип.
Похоже, это он уговорил дракона помиловать ее и спустить вниз. Наверное, до кровати ее донес тоже он. От этой мысли стыдливо покраснели щеки, и сердце робко дрогнуло в груди. Она была ему небезразлична.
Розалин вернулась в комнату, задумалась на мгновение, но, решившись, все же вышла на балкон. Взгляд скользнул по мраморным плитам двора в сторону огненной стены. Ни покореженной брони, ни разорванного плаща во дворе не оказалось. Если бы не еще свежие воспоминания, она решила бы, что ничего не произошло. Что ей просто приснился кошмар, и наступило очередное утро в драконьем логове.
Горечь сдавила горло, и Розалин вернулась в комнату. Закрыв лицо ладонями, она судорожно выдохнула. Нельзя было забывать, что она пленница. Что не по своей воле она оказалась здесь, что за нее был объявлен выкуп. Теперь из-за нее пострадали люди, отправленные отцом вернуть ее.
Розалин помотала головой и пошла умываться и переодеваться. Одежда не менялась уже третий день, и от нее начинало попахивать. Выбрав темно-зеленое платье, в котором она встретила первый день в драконьем логове, Розалин подошла к зеркалу.
На нее уставилось отражение осунувшейся девушки с опухшими прозрачными глазами, огромными мешками под ними и красным носом. Растрепанные волосы топорщились во все стороны.
Разочарованно поджав губы, Розалин переплела косу и уставилась на браслет. Снимать его не хотелось. Он удивительным образом дарил ей успокоение, будто заверял, что не все так уж и плохо. Каждый раз, когда она смотрела на него, сердце согревала мысль, что это подарок от парня, который заставлял ее сердце трепетать от влюбленности, и который, кажется, тоже испытывал к ней чувства.
Розалин спустилась на кухню в полумраке предрассветного часа и вгрызлась в яблоко. Рагу стало несъедобным, а для готовки не было никакого настроения. Даже сил поставить кипятиться воду не наскреблось.
Розалин отстраненным взглядом пялилась в узкое окно, за которым солнечные лучи скользили по скалам и стенам сокровищницы. Не было ни малейшего желания выходить наружу и попадаться на глаза дракону. Да и он не спешил звать ее.
В голове раз за разом прокручивались события вчерашнего дня. Мысли вернулись к разговору с Филипом о том, что никого не спасали, что, только заплатив выкуп, отец сможет получить ее обратно. Розалин прекрасно понимала, что тягаться с драконом — это не то же самое, что в джостре поучаствовать. То, что этого не понимали ее отец и его чугунноголовый друг, было для нее непостижимо.
Как они могли отправить молодых парней на смерть? Неужели они искренне надеялись, что два юноши смогут отбить ее у дракона? Розалин, может, и сбежала из дома, но их смерти были на них, на ее отце и его друге. Это они позволили им отправиться в эту заранее обреченную на провал миссию. Оставалось надеяться, что теперь до них дойдет вся серьезность ситуации, и отец заплатит, наконец, выкуп.
Сердце сдавило от тоски. Если он это сделает, Розалин больше никогда не увидит Филипа. Даже если отец согласится заплатить выкуп и за него, то он никогда не позволит ему даже приблизиться к ней. Он спихнет ее замуж за лорда Ругера, отправив к столице, подальше от герцогства и драконьих гор.
Очередные слезы набежали на глаза, и Розалин нервным движением смахнула их. Теперь ее душа разрывалась между желанием избежать излишних неоправданных смертей и тем, чтобы остаться здесь навсегда с Филипом. Только здесь, в этом логове, у нее появился шанс познать, что такое настоящая любовь, был шанс самой определить свою судьбу. Если бы только этот выбор зависел от нее одной.
Розалин закончила свою нехитрую трапезу, когда свет озарил кухню, проникая внутрь сквозь узкие окна. Ни одного звука не доносилось ни из дома, ни снаружи. Желания выйти во двор так и не появилось. Хотелось надеяться, что сегодня она не понадобится дракону.
Розалин прошла в гостиную и уселась на диван. Глаза бесцельно скользили по интерьеру. До этого она уделила комнате от силы минут пять, когда изучала дом, теперь же у нее появилась возможность по достоинству оценить убранство и отвлечься от гнетущих мыслей.
В дальнем углу стояло что-то высокое, скрытое плотной темной материей, чтобы не пылилось. Розалин заинтересованно подошла и сдернула покрывало. Под ним обнаружилась необыкновенной красоты арфа из красного дерева с утонченным узором на корпусе, продолжающимся на изящной колонне. На короне поблескивали агаты. Розалин восторженно коснулась холодной рамы, однако желания играть не появилось.
Отойдя от роскошного музыкального инструмента, она захватила какую-то книгу с полки и уселась в глубокое кресло, надеясь отвлечься от реальности, забывшись среди строчек и букв.
Розалин прочитала весь день о приключениях какого-то мореплавателя из Брондольфа, который обогнул практически всю Большую Землю, чтобы добраться до островов, лежащих к северу от Империи Небесной Реки на востоке, и вернулся обратно, привезя с собой удивительных зверей, невиданное оружие и специи. Несколько раз она наведывалась в кладовую, перекусывала фруктами, не желая готовить, ведь для этого пришлось бы выйти наружу за водой. А там был дракон.
Солнце опустилось за горы, и вскоре пришлось зажечь свечи, расставив подсвечники по гостиной. Розалин вернула книгу на полку и посмотрела на арфу. Она так давно не играла. Сначала отец запер ее в покоях, потом дракон утащил в свое логово.
