постоянно бушуют тайфуны, закалялись их железные характеры. И я знала, что их женщины тут практически бесправны, а потому посчитала, что камера — самое надежное укрытие. Мне не нужен был еще один деспот, который мог бы просто «захотеть меня себе».
Тот, кого Зейн назвал Крейгом, схватил меня за локоть и потащил в подвалы. Но я не сопротивлялась. Пошла бы и сама.
Увидеть солнце, хотя бы и чужое, у меня так и не вышло. На Харваде всегда стояла дымка песка, взбаламученного вечными тайфунами, и их красноватое солнце пряталось за маревом пыли. И все же, после кромешной тьмы Аркануума, я словно крот постоянно щурилась и пыталась потереть воспаленные светом глаза.
Как только мы спустились ниже, мужчина в белом халате настиг нас. Он смотрел на меня равнодушно, делая какой-то укол. А потом так же молча удалился. Крейг и ухом не повел, пребывая все в том же мрачном расположении духа тюремщика.
Я храбрилась, но была сильно напугана.
На самом деле, я и понятия не имела, как Мулцибер отреагирует на мой побег. И оказавшись в камере, куда меня впихнул Крейг, я на всякий случай, проверила крепость решеток.
Здесь была еще одна девушка: светловолосая, голубоглазая, похожая на фарфоровую куколку. Хрупкая и нежная, совершенно не созданная для грубого мира воинов шивари.
— Диана, — представилась я.
— Самсара, — кивнула она. — Как они тебя поймали?
— Поймали? — хмурюсь я, оглядывая ее грязную ночнушку. Боже, как эта бедняжка вообще могла оказаться здесь? Сама я надела джинсы и голубой свитер перед побегом. — Я сюда сама прилетела.
— Просто взяла и прилетела на Харваду с Земли? — нахмурилась она.
— Нет, конечно, — немного улыбнулась. — Я сбежала. Прилетела сюда с вашим генералом Диаго Мора.
— Он не «наш», — ее лицо скривилось болью. — Я с Земли, как и ты.
— С Земли и сразу в темницу?
— Кто бы говорил, — усмехнулась она, и я ответила ей страдальческой улыбкой. — Меня обвинили в преступлении, которого я не совершала, и теперь я скорее всего обречена на смерть.
Была в ее голосе какая-то надежда… Словно она сама призывала смерть. И самое ужасное заключалось в том, что я ее понимала и в этом.
— А в чем обвинили? — тихо спрашиваю я.
— В том, что я шпионка Мулцибера.
Сама не думала, что обладаю такой скоростью. Вскочила на ноги, рассматривая эту куколку уже совершенно под другим углом.
Я слышала от Энже, что Мулцибер вербует именно таких: прекрасных и хрупких, превращая их в свои машины-убийцы. И меньше всего мне хотелось сидеть в камере с одной из его смертниц или шпионок.
— Эй! — закричала я сквозь решетки двери. — Пересадите меня! Умоляю! В любую другую камеру! Вы меня слышите? Эй!
Узники в других камерах завыли, создавая немыслимый шум.
— Опять разорались, твари! — это голос Крейга, и девица неожиданно оказывается рядом, хватая меня за руки. Вырываюсь, отпихивая ее от себя.
— Не подходи ко мне! Ты сеешь смерть!
— Еще раз услышу здесь шум, сдеру с вас обеих шкуры! — разъярённое лицо Крейга пугает меня меньше, чем перспектива сбежать с одной планеты, чтобы на другой все равно встретить частичку Мулцибера.
— Прошу вас, — бросаюсь на решетки, до боли впиваясь в них пальцами. — Пересадите меня в другую камеру! Любую!
Крейг мерзко улыбнулся, хватаясь за ключи на поясе:
— Что ж, есть одно местечко, вместе с насильниками. Они там впятером сидят и изголодались по женской плоти. Особенно такой нежной, как у тебя. Ну так, что, идем?
Он гадко усмехался, а я просто не могла вымолвить ни слова.
Эм был везде.
Тянул к моему горлу смертоносные пальцы, даже находясь за миллионы километров.
— Не надо, Крейг, — тихо произносит Самсара. — У нас все нормально.
— То-то же, — рыкнул воин, — и чтоб молчали здесь.
Я сползла по стенке, чувствуя полную опустошенность и бессилие. Всплеск адреналина уже исчез, и сейчас на меня из бездны глядела только безысходность. Она смотрела на меня неестественно-зелеными глазами Мулцибера.
Какая же я дура!
Господи, кого я хотела обмануть?
Это же демон! Он никогда не отпустит свою жертву! И дело не в том, что я ценна для него. Я стану его позором, знаком слабости, если он отпустит меня. Живым доказательством того, что из Адских Земель можно сбежать.
И Мулцибер никогда не допустит этого.
Поняла это со всей отчетливостью. Скорее руку отрубит себе, чем позволит мне спокойно жить.
И я зарыдала. Просто и по-женски, оплакивая свою участь и свою судьбу.
— Слушай, — произнесла девушка рядом. — Похоже для тебя это очень важно, поэтому я повторю еще раз. Я не виновна в пособничестве Мулциберу. Я никогда его не видела и не знакома с ним.
Я подняла на нее глаза, стараясь успокоиться:
— На самом деле это не важно. Не ты, так другая. Он все держит под контролем, знает, когда мышь сдохла на другом конце вселенной. Он найдет меня.
— Зачем ему ты? — нахмурилась она.
— Кто бы знал, — горько усмехаюсь я, хлюпая носом. — Мучить? Пытать? Истязать мое тело? Или все вместе. Он будет здесь максимум через неделю, — шепчу я, сама осознавая ужасную правду.
— О чем ты? — не понимает она. — Ему потребуются месяцы, чтобы тебя найти!
И я заливаюсь полубезумным смехом:
— Поверь мне Самсара, что бы не случилось, он будет здесь в самое ближайшее время.
Она пыталась выяснить у меня еще хоть что-нибудь, но я молчала, понимая, что знание этой информации может навредить ей.
— Тебе хотя бы не придется умирать за то, что не совершала, — горько хмыкнула она, прикладывая затылок к холодной стене.
— Умирать? — удивилась я.
— Если я не смогу доказать свою невиновность, а я не знаю, как это сделать на планете полной врагов, и не имеющей правосудия, то да, мне пообещали целый аттракцион кровавых развлечений. Это цитата.
И тут меня накрыло сожалением.
Что-то внутри подсказало, что Самсара вовсе не тайный агент. И понести смерть за преступление, которое ты не совершала?
Мурашки прокатились по спине, когда я вспомнила маршала Зейна. Неужели он мог быть так жесток к этой девушке?
В коридоре послышался звук открывающейся двери, перешептывания, а затем семенящие по полу шаги.
Самсара тут же бросилась к решеткам, увидев темнокожую женщину с причудливо повязанным платком на голове. На ней был надет передник, а лицо наполнено какой-то материнской заботой, когда она смотрела на Самсару.
— Ты покидаешь это место, — произнесла женщина.
— Диаго вступился за меня? — горячо прошептала моя сокамерница.
Женщина ничего не ответила, и у меня болезненно сжалось сердце за эту малышку. Что бы там ни было,
