так, что скулы сводит. Чужая кровь забрызгала лицо, а он только сильнее рассекает воздух. Но боль не отпускает, становится только чернее. Бессилие накатывает, сжирая его изнутри и вновь становится пацаном, прикованным к койке в лаборатории.
Если не увидит ее сейчас же — сдохнет. Порвет всех вокруг, а потом сам пристрелится, если только узнает, что Зверь забрал ее. Или еще что похуже. Не сможет жить, если из-за этих мразей она пострадала. Он всю планету подорвет, затопив свинцом их глотки.
— Где она, я спрашиваю?!
— Мы не знаем господин! — плачет кухарка.
— Она пропала утром! — шепчет вторая.
— Почему не доложили?! — орет так, что стекла звенят в оконных рамах. Глотку раздирает от боли.
Давно он таким не был. Слишком давно не выпускал демона на волю, и теперь он жаждал чужой плоти. Жаждал крови и чужих страданий.
— Эм… — оборачивается на голос Энже, и она отшатывается, видя бездну ада в его глазах. — Где она, мать твою?! — хватает за горло и Энже хрипит, болтая ногами в воздухе. Остальные слуги воют над рваными ранами, обнимая себя за плечи по углам.
— Мы… Мы ищем ее… — шипит и вся краснеет, но он не сочувствует. Не может в этом состоянии. Он всё — это жажда крови и боли.
— Твоя долбаная обязанность была следить за пленницей! Где вы искали?! Где, я спрашиваю?!
— Весь Острог, Эм! Клянусь тебе!
— Бл***!!! — орет, а потом отшвыривает ее от себя, сам валясь на пол, на колени.
Стоит, а руки трясутся, как от передоза. Не узнает ни себя, ни окружение. Задыхается от незнакомой боли внутри и бессилия, беспомощности, незнакомой, хуже, чем пуля в груди.
— Эм? — Энже хрипит, смотря на него с неверием. — Эм, ты в порядке? Что с тобой?
— А ты, твою мать, не видишь, в каком я порядке?! — слабость прокатывается по всему телу.
— Все вон! — орет Энже, и слуги бросаются к выходу, хрипя и прихрамывая, оставляя их одних в комнате. Женщина неуверенно подходит к нему, опускаясь на корточки рядом. — Слушай, это дерьмово, но ты не должен так себя вести.
— Заткнись и не смей мне указывать!
— Эм, очнись! — она хватает его за лицо, и он впервые видит страх в ее глазах. — Это опасно для нее! Если я поняла, то узнают и твои враги! Ты хочешь, чтобы за девчонкой охотился каждый головорез в Альянсе?!
Мучительно выдыхает какой-то вой и смотрит в потолок, пытаясь взять себя в руки. Ничерта не получается. Зияющая дыра внутри становится только больше, а сдерживаемое только рядом с ней безумие прорывается наружу мощными потоками.
— Мы найдем ее, Эм, — уверенно произносит Энже.
— Как? — этот глухой голос никогда не мог бы принадлежать ему.
— Я думаю, что она могла пробраться на звездолет Диаго.
Он переводит на нее полубезумный взгляд, наполняющийся надеждой.
— Найдем, Эм, — уверенно произносит Энже, гладя по лицу так же, как когда-то в лабораториях. Но ты должен прийти в себя. Я обыщу каждый уголок в Адских Землях. Дай мне три дня. Если нет, то мы отправимся за ней на Харваду. Но… Это будет означать войну для маршала Зейна.
— Мне насрать, — отвечает, впадая в какой-то дурман, заполняющий голову черным маревом. — Найди ее.
— Я маршал Зейн Мора. Ты, иномирянка, незаконно пребыла на Харваду на звездолете моего брата, генерала Диаго. Назови свое имя.
— Диана Ротман, — отчеканила, а сама смотрю на этого огромного черноволосого мужчину. Он мог бы внушать мне ужас, если бы я не прошла через ад.
Двухдневный полет в звездолете генерала Диаго я провела, постоянно трясясь от холода в грузовом отсеке. Из хорошего — там хранились запасы продовольствия и воды, а ванная комната для бортового персонала низшего уровня всегда пустовала. Вероятно, на столь краткие путешествия, воины шивари не брали с собой полный состав команды. Словом, все это сыграло мне на руку, и обнаружили меня лишь тогда, когда начали проверять исправность корабля по прилету.
— Ты прибыла с Аркануума? — хмурит черные брови.
— Да, я была пленницей Мулцибера.
— Пленницей или шпионкой? — внезапно усмехается он.
— Отправьте меня на Землю, — горячо произношу я, игнорируя этот вопрос, — или посмотрите новости Альянса, там везде мои фото. Меня разыскивают!
— Хорошо, я сделаю это непременно, — маршал отходит в сторону. — Но пока данные не подтвердятся, тебе придется провести это время в камере.
— Там безопасно? — я, кажется, сбиваю его с толку своим вопросом. — Он будет искать меня, — поясняю, и его лицо смягчается.
— Там безопасно. Если то, что ты говоришь — правда, то уже завтра мы отправим тебя обратно на Землю.
— Не надо завтра! — восклицаю, и маршал снова хмурит брови.
А я не знаю, как объяснить этому мужчине все, не вдаваясь в опасные подробности. Вдруг он решит не отпускать меня, а выдать Мулциберу?
Я решила так: если пройдет неделя, и он не явится за мной, значит, все удалось, и я нахожусь в безопасности. Но до сего, находиться в челноке в космосе — самая глупая затея. Большие звездолеты могут просто примагнитить его, высчитав курс. И если Эм и планировал поймать меня, но наверняка будет следить за Харвадой. Не станет же он штурмовать планету, в самом деле?..
— Прошу вас, — произнесла я, закусив губу, — это может показаться странным, но могу ли я провести на вашей планете неделю? Я готова остаться в камере, если это кажется вам подозрительным, — добавила быстро, видя, как темнеет его взгляд.
Зейн смотрел на меня очень внимательно, изучая, словно диковинку, а потом произнес как-то обреченно:
— Земные женщины. Как же вы отличаетесь от наших. Что ж, если это то, чего ты хочешь, Диана Ротман, то я позволяю тебе остаться на неделю в камере поместья, — усмехается как-то недобро. — Более того, я уже знаю, какая соседка у тебя будет. Уверен, вам есть о чем поговорить. Крейг! — створка открывается и в комнату входит мужчина, стоявший за дверью. — Посади ее в камеру к иномирянке. И проследи, чтобы ей подавали ту пищу, которую нам доставили с Земли.
Я нахмурилась, ничего не понимая, и маршал усмехнулся:
— Как выяснилось, пища Харвады не сильно подходит землянам. Так как мои запасы ей переполнены, не думаю, что будет лишним готовить ее и для тебя.
— Большое спасибо, — выдохнула я, растроганная едва ли не до слез этой заботой.
Я уже забыла что это такое. Забыла, что мужчина может смотреть без жестокости во взгляде.
Зейн выглядел строгим, но Харвада и была планетой воинов. На этой красной земле, где
