но выпускали ее явно не на свободу.
Крейг подошел, отпирая замок двери, и Самсара обернулась на меня, смотря с очень трогательной тревогой.
— Не беспокойся обо мне, — через силу улыбнулась я. — Здесь я в большей безопасности, чем где бы то ни было.
— Ты уверена? — она прикусила пухлую губу, и я вдруг подумала, что мы не так далеки по возрасту, но я чувствовала себя древней старухой рядом с ней. Все пережитое сделало меня такой.
— До завтрашнего дня, — горько усмехнулась я. — Помолись, чтобы в течение недели он не прилетел. Если небо этой планеты не накроют его звездолеты, то у меня появится шанс.
И Самсара серьёзно кивнула.
— Береги себя, Самсара, — произнесла я, когда Крейг захлопнул решетку обратно, выпустив ее. — Я вижу в тебе свет, кем бы ты ни была. Поверь, я как никто знаю, что такое непроглядная тьма. И ты не заражена Мулцибером. Я бы знала.
Ее глаза загорелись такой радостью, что у меня слезы навернулись.
Мы встретились в этой непроглядной тьме. Обе жертвы враждебных планет, готовых сожрать наши тела и души.
После кромешной тьмы Аркануума, я больше не боялась подвалов.
Еду мне и правда приносили земную, родную, но почти такую ел и Мулцибер, а потому горести голода мне были неведомы.
Впрочем, любая пища казалась мне пресной, потому что мысли мои были заняты только тем, прилетит ли за мной Мулцибер, или посчитает, что я лишь жалкая пленница, слишком дорого обошедшаяся ему.
Дни тянулись быстро. И пусть я была предоставлена сама себе, здесь было время. И надежда. Но с каждым прожитым днем она истлевала.
Узники в соседних камерах выли, и я разделяла их боль. Понимая, что какие бы картины они не наблюдали в своих воспаленных снах, это все равно не могло сравниться с Адскими Землями.
Периодически подкармливала старуху в соседней камере, но не поддерживала разговор. Хаджита, так ее звали, убила собственного мужа. Что бы там ни руководило ей, я совершенно точно не желала стать ее свободными ушами для гадких подробностей. Собственно, едой я покупала ее молчание и свой покой.
И в этом подвале, на незнакомой планете я вдруг почувствовала, что…
Его здесь нет.
Что было для меня в этом осознании?
Облегчение, ликование, долгожданная свобода… Но не было на много большего. Не было огня, вкуса его кожи на губах… Жара тела, жгущего кончики пальцев… Не было сил вдохнуть свободу, потому что без него она просто не имела смысла. Я словно стерлась, превратилась в блеклую копию самой себя и теперь не знала, зачем возвращаться в привычную жизнь, где я и дышала-то по инерции. Просто потому, что так принято. Вдох-выдох… Вот она я: с приклеенной улыбкой на губах, интересующаяся всеми из вежливости и кивающая головой с умным видом. Свежа, светла и абсолютно безжизненна.
Мулцибер дал мне много больше, чем я предполагала. Он позволил мне заглянуть в самую суть. Туда, где словно нет времени, и тебе больше ничего не остается, кроме как быть собой.
Жизнь. Вот что останется от нас, если отобрать все ее суррогаты в виде цивилизации. Когда ты предоставлен самому себе, по-настоящему, во тьме, в непроглядном мраке, где нет тех, перед кем нужно «держать лицо», о чем ты думаешь? Чего ты хочешь? Кто является в мыслях? Кто ты сам?..
Это и есть настоящее. Самое, что ни на есть. И моим настоящим был демон, которого боялись все души Альянса.
Я знала, что Константин не придет за мной. С самого начала знала.
Чем бы он ни руководствовался, это явно не было великой любовью ко мне. Но у меня не было ни связей, ни имени, а потому я не находила ответ на вопрос, почему он сделал меня своей невестой. С легкостью согласился обойтись без близости. И по-честному, он и целовал-то меня всего несколько раз. И то… Эти неловкие касания губ ни в какое сравнения не шли с тем, что происходило между мной и Мулцибером в том клубе.
Так почему премьер-министр Колдора с такой легкостью сделал меня своей невестой, а потом, с такой же легкостью от меня отказался?
Тысячный вопрос, на который я никак не могла найти ответ.
***
— Земная еда, как и было обещано, — воин просунул мне поднос с коробочками под прутья решетки.
— Спасибо, — улыбнулась я, подходя чуть ближе.
— Меня зовут Дхари.
— Очень приятно, Диана.
Посмотрела еще раз в его лицо и не увидела ничего подозрительного. По крайней мере, грязной похоти Дхари ко мне не испытывал. И это радовало.
Я приоткрыла крышки и с удовольствием вдохнула запах печеных овощей.
— Вы там правда это едите? — усмехнулся парень. Уходить он, судя по всему, не собирался. Наоборот, присел на каменный пол, рассматривая меня, словно зверька в зоопарке.
— Едим, — пожала плечами и опустила глаза.
— Видимо, внешняя схожесть ни о чем не говорит, — продолжал веселиться он, и добавил, видя мой непонимающий взгляд. — Ну, мы, люди с разных планет. Практически идентичны с точки зрения биологии, но разные по мировоззрению и вкусовым пристрастиям.
— А… Это да.
Мне не нравилось, что он здесь. И отвечать я старалась вежливо, но без энтузиазма. О планете шивари я знала только то, что женщин тут ни в грош не ставили. И друзьями я обзаводиться не планировала. И уж тем более не хотела привлекать внимание их мужчин. Попасть из одного плена деспота в другой, — удовольствие ниже среднего.
Дхари был очень привлекательным, как и все шивари: широкоплечий, в блестящих доспехах на плечах и мечом наперевес. Его кучерявые волосы спускались ниже плеч, а на гладковыбритом лице играла добрая улыбка. Черты выражали какую-то детскую наивность, несмотря на пугающие габариты тела.
— Я сам вызвался тебе еду принести, — разоткровенничался он, и я поняла, что мы ступили на скользкую дорожку. — Интересно было посмотреть на землянку. У нас уже есть одна…
— Самсара, да, — чуть более раздраженно, чем нужно, ответила я.
— Маршал с ума по ней сходит, — усмехнулся Дхари, совершенно не замечая моего нежелания общаться с ним. — Ты была пленницей на Арканууме?
— Угу, — набиваю рот едой поплотнее, чтобы выглядеть непривлекательно, на сколько только возможно, а еще горблюсь посильнее.
— Если хочешь, я поговорю с Зейном, и он выпустит тебя отсюда, мы могли бы…
— Не могли бы, — испуганно произношу я, и на этот раз Дхари уже хмурится. — Слушай, меня на Земле ждет жених, — быстро добавляю я, надеясь, что он не смотрит новости и не
