ни презирал ведьм, одновременно он испытывал и ужас перед их силой.
Для чего же ему нужна их магия?
Двери тронного зала распахнулись, прервав разговор. Принцесса Аника Фелсинг ворвалась в зал, ее темно-красные волосы развевались, образуя облако. Ее длинное черное платье летело за ней, как крылья бабочки.
– Что эта вероломная мерзавка здесь делает? – закричала она, и комната, похожая на пещеру, эхом разнесла ее гнев. – И почему, ледяной черт, она все еще жива?
– Дорогая Аника, ты должна научиться стучаться, – вздохнул Аларик.
Рен видела Анику последний раз, когда принцесса Гевры приказала своему снежному барсу загрызть ее на берегах Серебряного Языка, но в последнюю секунду Эльске помешала ей. Аника испытывала ненависть по отношению к Рен, но и та питала к ней не лучшие чувства. Но она была на чужой земле и без оружия, поэтому сдержала гнев и приветственно помахала разъяренной принцессе.
– Мне приятно вновь встретиться с тобой, Аника!
– Будет неприятно, если я впечатаю каблук ботинка тебе в череп.
Аларик закатил глаза:
– Очаровательно… Тор, придержи мою сестру!
Тор поймал Анику, прежде чем она успела броситься на Рен. Он сжимал ее, пока она не перестала дергаться. Рен испытала укол ревности, наблюдая за их дракой, и ненавидела себя за это.
– Полегче, Аника! – Аларик обратился к своей сестре как к одному из животных. – Помнишь правило отца? Мы не устраиваем сцен в тронном зале.
– Она убила Анселя! – прошипела Аника. – Из-за нее наш брат мертв! – Аника обратила кипящий гнев на Рен: – Ты самонадеянная дура, раз ступила на берега Гевры. Меня не волнует, сколько ведьм в Эане. Я оторву тебе голову. Тебе не сойдет с рук то, что ты сделала!
Тор крепче сжал принцессу, пока ее брыкающиеся ноги не повисли в трех дюймах над полом. По настоянию Аларика он потащил ее из зала, где еще раздавалось эхо от ее воплей.
Рен боролась с желанием выбежать из тронного зала вслед за ними. Она предпочла бы Тора и закатывающую истерику принцессу Гевры уединенному разговору с королем Алариком.
Аларик подождал, пока двери закроются, и лишь потом заговорил.
– Из-за горя моя сестра стала безумной, – сказал он, и в его голосе появились нотки, удивительно близкие к беспокойству. – Обычно она не такая…
– …смертоносная?
Аларик выдержал паузу.
– Да.
Черный костюм короля приобрел новое значение, как и темные тени под его глазами: дворец Гринстад в трауре. И какая-то часть Рен – всего лишь крохотная частичка – сочувствовала ему.
– Ты не будешь скучать по стране, если останешься здесь? – спросил Аларик, как будто они обсуждали погоду, а не полную потерю свободы Рен. – В конце концов, ты новая королева.
– Полагаю, в этом и есть преимущество того, что нас двое, – сказала она, пожимая плечами. – Одна будет править, а вторая…
– …пробираться в дворцы других государств. – Аларик пошел по залу, и у Рен возникло ощущение, что она должна последовать за ним. – Какая ты безрассудная, Рен!
Ей не понравилось, как он произнес ее имя.
– Я предпочитаю называть себя инициативной.
Король фыркнул:
– Ты могла умереть сегодня во дворе.
– Но не умерла же.
– К счастью, капитан Иверсен оказался достаточно близко, чтобы услышать твои крики. У него действительно есть определенный талант сохранять тебе жизнь. Что весьма кстати, поскольку тебе самой, похоже, не хватает этой способности.
– Ты говоришь так, словно я глупая, – пробормотала Рен.
– За меня говорят факты, я просто учитываю их.
Рен едва поборола желание впечатать Аларика в колонну.
– Это та часть, где ты встречаешь меня с распростертыми объятиями?
– Это та часть, где я решаю, хочу ли я терпеть тебя в Гевре или нет, – поправил Аларик. – Я пока обдумываю твое предложение.
Рен дернулась. Чем скорее Банба благополучно покинет Гевру и вернется к Розе в Анадон, тем скорее она сможет найти способ обмануть короля и последовать за ней домой.
– Сколько времени тебе требуется, чтобы принять решение?
– Столько, сколько заблагорассудится.
– Замечательно. Кто не любит нерешительного короля?
– Или по-настоящему взбалмошную королеву, – парировал он.
Рен испепелила его взглядом.
– Скажи мне, королева Рен, почему ты с такой готовностью покинула свое королевство, чтобы прокрасться в мой дворец на санях, одетая как неопрятная крестьянка? – Он указал на ее тунику, а затем на растрепанные пряди вокруг лица. – Почему ты не прибыла в короне при всех регалиях, чтобы обсудить условия нашей сделки? Или ты думала, я буду более восприимчивым к обычному кухонному вору, чем к королеве из страны, которая убила моего брата?
Рен взвешивала ответ.
– Честно говоря, я надеялась, что наши пути вообще не пересекутся.
– Теперь ты обидела меня. – Аларик откинул волосы с лица, привлекая внимание к черной пряди. – Я отличный хозяин.
– О, значит, ты не всегда забиваешь гостей до смерти на личной арене убийств?
– Только воров! – Аларик остановился. Он повернулся к Рен, чтобы она оказалась точно под его пристальным взглядом. – По правде говоря, мне нравится твое безрассудство. То, как ты несешься по миру, не думая о последствиях или сожалениях. – Он понизил голос, и даже солдаты не могли его подслушать. – Понимаешь, мне нужна ведьма, которая сделает кое-что безрассудное для меня.
Беспокойство зародилось в животе Рен. Она вдруг почувствовала, что совершила ужасную ошибку, приехав сюда.
Аларик отступил на шаг от нее.
– Если ты останешься, то поможешь мне сделать это. Если ты задумала меня одурачить, то навлечешь на себя всю ярость Гевры. – Он указал на потолок, и Рен подняла глаза, чтобы посмотреть на картины, изображавшие войны, кровопролитие, победу и смерть, изломанные тела на замерзшей земле, зверей, рычащих на цепях. – Поверь мне, ведьма, тебе это не понравится.
Рен тяжело сглотнула.
– Я не боюсь тебя.
– Пока нет! – Аларик щелкнул пальцами – и из тени выступила пара солдат с суровыми лицами. – Уведите ее отсюда! Ты получишь мой ответ к вечеру.
Рен выволокли из тронного зала, она больше не была королевой своей страны, она стала пленницей другой.
Прежде чем они отправились на рассвете в путь, Роза настояла на остановке в городе Бридж-Энд – ей надо было написать два письма.
Первое – Тее в Анадон. И второе – Чапману, который, возможно, находился в Эллендейле. Не вдаваясь в детали, Роза сообщила, что она в безопасности и им не следует искать ее. Она скоро вернется. От Розы не ускользнуло, что она отправляла письма, приводящие в ярость, – точно такое же Рен оставила у нее на подушке. И негодование Розы по отношению к сестре смягчилось, пусть и немного.
Роза
