не смея нарушать его.
Внезапно тени отступили, но не ушли.
Проходили минуты, но они казались часами.
Я смутно чувствовала присутствие чужих, холодных, отравляющих одним своим существованием этот мир тварей. Порывы ветра стали просто ледяными. Я жалась к мужчине и пыталась быть ближе к его тьме. Она обволакивала меня согревая. Словно гигантская тень чёрная магия смерти, подчиняющаяся одному лишь Вьюго, кружила по берегу и обшаривала каждый куст в поисках врага.
Наверное, не знай я, чья это тьма, испугалась бы. Но страха не было, напротив, она вселяла уверенность. Я ощущала её как собственную.
Родную.
Зажмурившись, уткнулась лбом в колени мужчины.
А время всё тянулось, давя на меня неопределённостью. Нападут ли снова или нет?
Повернув голову, наблюдала за непрошенными гостями.
Тени продолжали кружить, но больше не приближались. Всматриваясь, я различала их оскаленные морды. Нет, уже нечеловеческие лица. Всё хорошее, что было когда-то в них, утеряно, поглощено туманом. А может, они уже были грязны задолго до смерти здесь.
Разбойники, убийцы, насильники.
Кто знает, какой сброд забредает в туманную дымку.
Наконец, чужаки удалились.
– Лестра, – несколько раз моргнув, я подняла голову. – Всё хорошо?
– Да, – улыбка сама по себе расползлась по моим губам, – эта та тьма, что, по-твоему мнению, не позволит покинуть границы тумана? – я указала пальцем на стремительно уменьшающуюся тень.
– Ты не напугана увиденным? – Вьюго пристально вглядывался в моё лицо.
– Нет, – разжав руки, я встала. Мне снова вспомнилась некровная родственница. Такую же тень порой я замечала и у Ниори. Медленно моргнув, я сообразила, кто помог ей пройти через туман.
– Красивая моя, ты очень загадочно выглядишь, – шепнул Вьюго.
– Я знаю к кому идти и где помощи просить? – чётко произнеся эти слова, я взглянула на своего мужчину. Догадывалась, что он будет против.
– И к кому же ты собралась, красавица? – прищурился, значит, точно в восторг от моей идеи не придёт.
– Хашасси, – одним словом ответила я.
– Уничтожат меня, как только увидят, – прорычал мужчина и отвернулся.
– Ничего подобного, – сложив руки на груди, я приготовилась к долгому спору. – Я дочь жрица Танука. Это что-то да значит. Они не осмелятся мне отказать.
– Ты безумно смелая и странная женщина, – шепнул он, покачав головой.
– Держись рядом со мной, северянин, и не пропадёшь, – нахмурившись, я всё же ждала его громких возражений. Но ничего, даже как-то странно. – А что этим теням было нужно? – решила я сменить тему. Оглядев поляну, убедилась, что всё спокойно. Огонь, как и прежде, лизал толстые ветви костерка и счастливо потрескивал.
– Ничего, – выдохнул Вьюго, – они просто проходили мимо и учуяли живых.
– А почему не напали?
– Потому что слабее и их мало.
После неожиданной встречи с тёмными я старалась не отходить ни на шаг от своего мужчины. Он посмеивался, глядя, как я хвостом брожу за ним по берегу, но молчал. Казалось, ему это даже нравилось.
Просушив вещи, северянин заставил меня надеть на себя всё, что только было в нашем распоряжении. Он и рубашку свою стянул, но тут я была непреклонна и вернула вещь на его плечи. Кроме того, я ещё и одеяло на него сверху повязала, чтобы не замёрз.
А все его возражения отсекла одной фразой: «Я буду прятаться у тебя под одеялом».
Руководить этим мужчиной становилось всё сложнее. Чем больше мы сближались, тем более деспотичным он делался.
«Пей отвар». «Не ходи туда». «Не трогай это».
Я ощущала себя какой-то рохлей, неспособной позаботиться о себе, и это меня немного злило.
Наконец, когда солнечные лучи пробились через тяжёлую пелену под прямым углом, мы затушили костёр и вошли в туман. Вьюго придерживался строго юга, не отклоняясь от одному ему известному пути ни на шаг. Я спешно семенила рядом, зорко высматривая опасность.
Но туман был спокоен.
По мере продвижения я заметила одну странность. Стоило Вьюго наступить на землю, по которой полз туман, как он мгновенно развеивался и стекал подальше от мужчины. Незаметно для своего спасителя я стала наблюдать за тем, как на него реагирует смертоносная молочная дымка.
– Ты улыбаешься, Лестра, – в какой-то момент услышала я над собой, – происходит что-то интересное?
– Туман, – не стала скрывать я свои наблюдения, – он боится тебя?
– Конечно, – хмыкнул мужчина, – я ведь непросто заражённый. Я подчинил эту тьму, и теперь она играет на моей стороне.
– Но тогда почему ты уверен, что тебе не выбраться из тумана?
– Я пробовал. Стоит отойти немного, как та часть, что сокрыта во мне, тянет обратно. Это выше моих сил.
– Значит, нам точно нужно искать хашасси.
– Нет, Лестра, нам нужно искать твоих родных и возвращать тебя в семью. А дальше ты пойдёшь своей дорогой, а я останусь здесь.
Эти его слова вызвали во мне гнев. Стиснув зубы, я какое-то время шла молча, зорко следя, куда наступаю. Но эмоции брали верх.
– Что во мне не так? Почему ты так отчаянно пытаешься отмахнуться от меня, как от избранной? Чем я для тебя плоха? – эти слова сами прорвались наружу, хотя я и понимала, что не стоит их произносить.
Мужчина остановился и, схватив меня за плечо, развернул к себе. Пару мгновений мы просто смотрели друг на друга. Но я желала услышать ответ. А он, молча, заглядывал в мои глаза. А потом, сжав ладони в кулаки, медленно опустился передо мной на колени.
– Ты лучшее, что я мог бы только пожелать. Я готов любить тебя. Да, моя душа жива. Моё сердце бьётся, но ты не захочешь взять его в дар. Между нами…
Он умолк, опустив взгляд.
– Я сама буду решать, кого хочу, а кого нет, – прорычала я, ничего не понимая.
– Ты не…
– Хватит, – резко перебила я его, – не смей придумывать оправдания. Если я тебе нужна, просто обними и скажи, что твоя. Если нет, то я справлюсь. Я сильная, переживу это как-нибудь.
Поднявшись, он сжал меня в объятьях, да так, что дыхание спёрло.
– Ты моя девочка, – шепнул он, – красивая ранимая малышка. Только моя и я готов носить тебя на руках всю жизнь. Любить до последнего вздоха и после него.
Обняв мужчину за талию, я ощутила его напряжение. Он и вправду чего-то опасался, но сознаваться в сути своего страха не хотел.
– Нет в этой жизни, Вьюго, ничего, что невозможно преодолеть. Всё можно решить, понять и простить.
– Не всё, красивая моя. Есть вещи, которые даже я себе простить неспособен, а ты и тем более не скажешь мне: «Прощаю».
– Вьюго, я сама буду решать, что и кому говорить. Если у тебя
