идеально проигнорировать общий завтрак и попросить принести мне еду в спальню, но понимаю, что не хочу злоупотреблять гостеприимством Керни.
И хотя все еще не расселись по местам, взоры практически мгновенно обращаются ко мне. А я не сразу понимаю почему. Камзол! Точно. Личная гостья короля, вдова оборотня, приходит на завтрак в камзоле дракона, с которым, как он сам утверждал, провела накануне весь день.
Нехотя снимаю его с себя, потому что кажется, что именно он дает мне хотя бы временное ощущение спокойствия и защиты. А без него я как будто уязвима для всех и каждого.
Останавливаю эти глупые мысли. В последнее время Рэгвальд не баловал меня защитой, более того, сам готов был сделать совсем бесправной. Чуть задержав в руках камзол, передаю его одному из слуг под пренебрежительными, подозревающими, раздраженными и порой просто любопытными взглядами иду к своему месту.
Кажется, что когда я прохожу мимо, оборотни специально повышают голос.
— Кто бы ни пытался испортить портал, это к добру не приведет… — говорит высокая седовласая оборотница с выступающими скулами.
— Это точно! Боги никогда не оставляют такие вмешательства безнаказанными! — вторит ей плотная соседка с носом с горбинкой.
— Говорю вам, за такое и проклятье Диких схлопотать можно, — слышится с другого конца стола.
— Чур тебя! Нам еще этих безумцев в замке не хватало, — доносится в ответ старушечий недовольный голос. — И так праздник теперь под угрозой.
Слуга пододвигает мне стул, и я присаживаюсь за стол. Солнечные лучи из огромных окон пронизывают столовую насквозь и сверкают в столовом серебре и на ободках на фарфоре.
Дикие… Где-то я про них уже слышала. В памяти всплывает картинка ночной степи, предупреждения от солдат песца о том, что Дикие вышли на охоту, и леденящий вой где-то далеко. Кожа покрывается мурашками от этого воспоминания, и я старательно переключаюсь на мысли о другом.
Благо, мне помогают это сделать Рэгвальд с Ником. Ник вытирает губу, и я замечаю на ней небольшую рану. Они оба несколько помяты, растрепаны, хотя заметно, что пытались привести себя в порядок. На них никто особо внимания не обращает, а своих членов делегаций мужчины оставляют без объяснений. Что у них там произошло?
Задумчиво начинаю накручивать на палец прядь волос. Настолько глубоко ухожу в нервные размышления, что выныриваю оттуда только из-за того, что меня буквально опаляет взглядом. Рэгвальд смотрит прямо на меня. Точнее, на мой палец, на котором в несколько оборотов намотаны волосы.
Горгулья задница! Не может же он догадаться, кто я, только из-за этого неловкого привычного движения?
Срочно убираю палец и делаю вид, что сосредоточена на салфетке. Сколько мне еще отведено на то, чтобы я могла скрыться? День? Два? Или, возможно, до конца недели, когда будет открыт портал в пещеру? А ведь я же уже даже смирилась с тем, что меня вот-вот раскроют.
По залу бежит шепот, а потом через распахнутые двери в столовую влетает окровавленный слуга:
— Дикий! В замке Дикий! — обезумев, кричит он. — Его Величество преследует его! Мы все будем прокляты!
Столовая буквально взрывается негодующими и испуганными голосами. Все резко вскакивают со своих мест, слуги провожают нас к разным выходам, меня тоже увлекает живым потоком к одной из дверей.
Я почти сразу теряю из вида Рэгвальда и Ника, которые поспешили следом за слугой, туда, где нужна их помощь. Меня накрывает волнением. Я понятия не имею, как выглядит этот Дикий, но вид слуги, испачканного кровью, впечатлил, и теперь, помимо бешеного сердцебиения, я еще борюсь с комом тошноты, подкатывающим к самому горлу.
Толпа врывается в темный извилистый коридор, которым, по всей видимости, пользуются слуги, а потом быстро и взволнованно растекается по его ответвлениям. В итоге я не замечаю, как, свернув в какой-то маленький проход, остаюсь совсем одна.
Хотя страх и беспокойство гонят меня вперед, я останавливаюсь, чтобы перевести дух и понять, куда мне идти. Как я умудрилась отделиться ото всех? Я же совсем не знаю замок!
Но хуже становится тогда, когда, отражаясь от стен коридора, буквально отовсюду, усиливаясь и перекатываясь по каменной кладке, раздается знакомый по окраинным степям вой. Гаргулья задница! Что теперь делать?
Стою в растерянности, оглядываясь и не решаясь куда-то двигаться. Потому что от ужаса ноги просто приросли к полу. Сзади раздается шорох. И, наверное, я бы рада была ошибиться, подумать, что мне показалось. Но нет… Сквозь гулкое биение сердца в ушах я слышу звериный рык.
Пальцы холодеют, сердце ухает в пятки, а дыхание сбивается. Почему именно я? Почему именно ко мне должен был выйти этот Дикий?
Тело каменеет, руки подрагивают. Понимаю, что бежать смысла нет, поэтому медленно оборачиваюсь. Из сумрака коридора на меня надвигается огромный рычащий зверь. Его глаза горят ярко-красными огнями, на морде ужасающий оскал. Не могу отвести взгляда от обнаженных клыков и слюны, стекающей из пасти.
Дикий делает шаг своей массивной мохнатой лапой ко мне, а я пячусь от него. Понятия не имею, что мне теперь делать, есть ли хотя бы малейший шанс спастись.
Грохот сердца в ушах заглушает даже близкий рык, все внимание сужается до красных точек в полумраке. Под моей ногой внезапно хрустит камушек, дыхание на момент перехватывает, и это служит Дикому знаком. Он группируется и резко прыгает вперед.
Отшатываюсь, вскидываю руку в инстинктивной попытке защититься, теряю равновесие и падаю на холодный, пыльный пол. Чувствую дуновения ветра. Жмурюсь, ожидая нападения и боли от смыкающихся на руке зубов, но ничего не происходит.
Рычание продолжается, но пересекается с глухим рыком… дракона? Грудь сдавливает от волнения, я распахиваю глаза: от Дикого меня отделяет темная, практически черная фигура. Я не только вижу, кто это. Я ЗНАЮ!
На предплечье Рэгвальда висит Дикий, упираясь лапами в его грудь и стараясь его опрокинуть. Рукав моего мужа разорван в клочья, а с руки, уже частично покрытой чешуей, тонкой струйкой стекает кровь.
«Ненавижу вас! Все из-за вас!» — до меня доносится еле-еле разборчивое бормотание, и я даже не сразу понимаю, что это «говорит» зверь.
Рэгвальд вскидывает руку, и Дикого скручивает судорогой. Раздается скулеж, и зверь размыкает челюсти и падает на пол. Тогда дракон наваливается и перехватывает его за шею.
Вижу, как пальцы с удлинившимися когтями утопают в мехе Дикого, смыкаясь на горле.
«Из-за вас… Освободите меня… Лучше смерть, чем так…» — отчаянные спутанные мысли, которые будто обращаются к нам и будто в никуда.
Меня озаряет внезапной догадкой!
