бы попробовать, по крайней мере, сейчас. Я никогда раньше этого не делала.
Он хмурится, играя с прядью ее волос. — Чего раньше никогда не делала?
Она смотрит на него снизу вверх, ее глаза открыты и серьезны. — Я никогда не была с Альфой, — выдыхает она.
Он поднимает бровь. — Никогда?
Она качает головой. — Я всегда была слишком напугана, — признается она. — Интенсивность пугала меня.
У него кружится голова.
Его любовь, его пара, никогда не была с другим Альфой.
Что-то первобытное внутри него рычит, и он борется с желанием вонзить зубы в ее шею, заявив права на нее на кладбище.
Это даже слишком жутко для него, как бы заманчиво это ни было.
Но он не может сдержать легкой улыбки, которая появляется на его лице.
Он будет ее первым и единственным.
— Я позабочусь о тебе, — мягко обещает он. — Тебе больше не нужно бояться.
Возможно, немного испугается, если она узнает, насколько глубоко простирается его одержимость ею.
Но уже слишком поздно.
Бри обнажила перед ним свою душу, и он будет единственным, кто когда-либо будет обладать ею.
Она удивляет его, инициируя поцелуй, и что-то внутри него обрывается.
ГЛАВА 21
БРИ
Она смутно осознает, что целуется с ним на кладбище.
Это совершенно неуместно, но это ее не останавливает.
Ее тело болит по нему, а сердце уязвимо, когда она вкладывает все свои эмоции в поцелуи, пробуя его на вкус так же, как прошлой ночью.
Только на этот раз ей не нужно будет отталкивать его.
Она показала Коулу свои шрамы, и он не сбежал.
Он первый, кто знает ее историю — полную историю — и не отворачивается и не осуждает ее.
Кроме того, это первый раз, когда она слышит Альфа-мурлыканье.
В его груди все еще урчит, даже когда она садится на него верхом на скамейке, ее бедра по обе стороны от его бедер.
— Я скучал по этому, — выдыхает он ей в рот, его руки сжимают ее бедра, когда она опускается на него. — Я продолжал представлять твой вкус, черт.
Она хнычет в его объятиях, яростно целуя его в ответ, пока по дороге не проезжает машина, вырывая ее из тумана похоти.
— Мы не должны делать это здесь, — шепчет она, глядя на его припухшие от поцелуя губы и спутанные волосы. Она никогда не хочет прекращать пробегать по нему пальцами только для того, чтобы услышать, как он издает восхитительный стон, который звучит из его горла.
Он улыбается ей, и она легкомысленно улыбается в ответ.
Он не сбежал. Он не осуждал ее.
И теперь она может целовать его столько, сколько захочет, по крайней мере, следующую неделю.
Она свободна.
— Мы не должны, — соглашается он, проводя руками по ее спине. Ее грудь почти у его лица, и она считает чудом, что он смотрит ей в глаза, а не на грудь. — Никто другой не заслуживает так пахнуть тобой. Ты пахнешь жидким сахаром, — хрипит он.
Она ахает от его похвалы и ерзает у него на коленях. — Правда?
Он тянет ее за волосы вниз, пока его рот не оказывается у ее уха. — Эта хорошенькая киска течет из-за меня, и любой в радиусе мили отсюда может это учуять.
Она стонет и слышит его смешок. — Я отвезу тебя домой, малышка.
С сожалением она слезает с его колен и хватает свою сумочку с края скамейки. — Но я приехала сюда на машине.
— А я пошел.
— Подожди. — Она поворачивается к нему, нахмурив брови. — Ты гулял по кладбищу Грин Вудс?
Он пожимает плечами и ухмыляется. — Я всегда считал их миролюбивыми.
Кажется, его позабавили собственные слова, но она не может понять почему. И в ту минуту, когда он берет ее за руку и ведет к машине, она перестает спорить.
***
Они едва успевают дойти до гостиной коттеджа, как она стягивает с него толстовку и бросает ее на диван, обнажая его грудь перед собой. Она замечает, что металлический запах исходил от одежды, а не от Коула.
— О, — выдыхает она, проводя руками по его мышцам, забывая о странном запахе. Его грудь твердая под ее руками, очерченная впечатляющими мышцами живота.
Он абсолютно великолепен.
Со стоном он поднимает ее на руки, одной рукой подхватывая под ноги, а другой обнимая за шею, и несет наверх.
Ее никогда так не обнимали, и она смеется от восторга, когда он ведет ее по коридору, как будто она ничего не весит.
— Спальня — вторая дверь справа, — взволнованно шепчет она, ее сердце бьется в предвкушении.
Она очень сильно хочет его.
— Смело с твоей стороны предполагать, что мы пойдем в твою спальню, — дразнит он. — Откуда мне знать, что ты не пригласила меня просто для того, чтобы воспользоваться мной?
— Я так и сделала, — усмехается она.
Но когда он переносит ее через порог в спальню, он тихо ругается, когда они подходят к кровати.
— Пригласи меня в свое гнездышко, милая, — мурлычет он. — Впусти меня, чтобы я мог позаботиться о тебе.
У нее кружится голова.
Никто никогда раньше не спрашивал ее об этом
— Коул, — шепчет она, когда он укладывает ее на кучу одеял. — Иди сюда и прикоснись ко мне.
Это все разрешение, которое ему нужно. Он садится на кровать, и она садится на него верхом, очертания его толстого члена упираются в промежность ее джинсов.
— Черт, красивое зрелище, — стонет он. — Такая чертовски красивая, и вся для меня. Не так ли, милая?
Она может быть сверху, что создает у нее иллюзию контроля, но она знает, что беспомощна перед ним. Она хнычет, медленно стаскивая свитер и позволяя ему упасть на простыни рядом с ними.
Прохладный воздух касается ее рук, и она замирает, парализованная внезапным страхом.
Она не может пошевелиться.
Коул мгновенно выбирается из-под нее и притягивает ее ближе к себе. Он целует ее, обхватив ее лицо обеими руками.
— Здесь только я, — обещает он ей, шепча ей в губы. — С этого момента только мы. Верно?
Она кивает, дрожащими руками обвивая его шею. Ее окутывает его запах, теплый, восхитительный и чистый запах Альфы, и она открывает рот, чтобы впустить его язык внутрь. Он медленно пробует ее на вкус, одной рукой спускаясь по ее горлу к ключице.
Она дрожит, и ее бедра дрожат, когда из ее влагалища стекает жидкость, пропитывая нижнее белье.
— Ты можешь видеть шрамы, — шепчет она. Она все еще держится за свою неуверенность, даже когда она опасно близка к оргазму.
— Я вижу их, но я также вижу всю тебя, — бормочет он в ответ, целуя ее в
