– Конечно, Ваше Величество, – откликнулся главный камердинер. – Может быть, прислать…
– Не надо никого присылать, – скривившись, перебил король. – Просто найди другое ожерелье. Пожалуйста.
– Да, Ваше Величество, – кивнул камердинер и робко добавил: – Позвольте поздравить вас…
– Я хочу малинового чаю! – громоподобно раздалось из спальни. – Сейчас же! И сиропу побольше!
Ромион оглянулся на дверь и, снова переведя взгляд на камердинера, хмыкнул:
– А есть с чем?
Кто-то из горничных хихикнул, лакеи улыбнулись, а камердинер открыл было рот, чтобы ответить, но тут на порог прилетела ещё и заколка для волос – и развалилась на десятки мелких серебряных шпилек. Слуги бросились их собирать, а Ромион, перехватив поднос поудобнее, прошёл в спальню.
Ещё у порога он думал, что неплохо было бы эту крысиху в шёлк завернуть да так на пир притащить – главное куском ткани подлиннее заткнуть ей рот. Но это, конечно, оскорбило бы титул королевы Сиерны, а через него – и саму страну. А оскорбление страны значит оскорбление короля, чего Ромион, естественно, не мог себе позволить. Пожалуй, только это девицу от подобной участи и спасло.
«Отец посадил бы тебя под замок, по меньшей мере, на сутки, – подумал Ромион, глядя на круговорот служанок, в центре которого возвышалась капризничающая Крысиха. – И вышла ты бы потом, тихая и всем довольная». И мать, и сам Ромион периодически так сидели. Правда, Ромион всё-таки чаще, потому что был упрям и себе на уме – пока не подрос и не научился делать отцу пакости как-нибудь иначе, исподволь, чтобы король виновного не нашёл.
Бывшая крыса наверняка не была так смекалиста – но и Ромион оказался мягче отца. Увы, в данном случае это создавало проблемы.
– Я же сказала! – заметив шёлк на поднос, завопила Крыса (Ромион решил пока называть жену так – очень уж имя подходило). – Я сказала, что не хочу розовый! Неужели так сложно меня послушать!!
Ромион выглянул из-за подноса, но Крыса уже отвернулась и принялась снова вопить что-то про чай. Тогда король, поймав испуганный взгляд горничных, размахнулся и грохнул поднос об пол. Ковёр немного заглушил звон, но не всё равно все вздрогнули, и в спальне наконец-то воцарилась оглушительная тишина. С тихим шелестом многострадальный шёлк заструился вокруг ног Крысы, которая изумлённо уставилась на ткань и уже открыла было рот – наверное, снова завопить, но Ромион её опередил:
– А зря, дорогая, розовый тебе очень идёт.
Перемена в настроении Крысы произошла мгновенная и ошеломила даже привыкшего к актёрской игре короля.
– Правда?! – Крыса захлопала в ладоши и даже пару раз подпрыгнула. Ромион, задрав голову, мрачно за ней наблюдал. – Тогда я хочу розовое платье! Розовое, а не это-о-о. – Сказано было так, словно будущей королеве предложили обноски, а не нежно-жёлтый с золотой вышивкой наряд. – Немедленно! Ну что вы стоите, измеряйте меня, одевайте!..
– Дорогая, ты уже одета. – Ромион забрал у служанки шпильки. – И жёлтый тебе тоже весьма идёт.
– Но я хочу розовый!
Ромион вздохнул и мрачно посмотрел на шпильку. Та заканчивалась красивой рубиновой розой.
– Давай я тебе помогу…
Он был уверен, что принцессу Крысу уже проверил придворный маг – ещё раз, уже в образе человека. Однако лишней предосторожность не бывает – легче всего «подвесить» следящее заклинание на украшение, оно ведь ближе к телу. Ромион узнает, если эта… Крыса задумала дурное. И узнает хотя бы на пару минут заранее.
– Дорогая, ты не могла бы присесть? – закончив с заклинанием, попросил Ромион.
Крыса широко улыбнулась, и глаза её блеснули (зловеще, как показалось Ромиону).
– Любовь моя, а давай я лучше тебя подниму?!
Ромион успел отшатнуться, поскользнулся на шёлке, чуть не упал, но вовремя схватился за прикроватный столик.
– Дорогая, – улыбался король уже из последних сил. – Тогда я вряд ли смогу заняться твоими волосами, а гости всё ещё ждут.
– Ох, уж эти гости! – поджала губы Крыса. – А мы бы могли так хорошо провести время!..
– Любовь моя, мы торопимся, – настойчиво повторил Ромион. – Прошу тебя, сядь.
Крыса взмахнула длинными и, наверное, приклеенными (раньше они казались Ромиону короче) ресницами.
– Твоё желание для меня закон, – сказала она, сев на кровать и повернувшись так, чтобы королю было удобнее. И, когда Ромион подошёл, добавила: – Тютюнечка мой!
Ромион чуть было не воткнул первую же шпильку ей в голову. Тишина, которая наступала в спальне каждый раз, когда Крыса умолкала, теперь показалась ему особенно гулкой.
– Прелесть моя, я же просил называть меня по имени.
– Но, любимый! – Крыса сделала попытку обернуться, и Ромиону пришлось отпустить её волосы.
– Дорогая, осторожнее, у меня шпильки. И они острые.
– Но, любовь моя! – Крыса, тем не менее, уселась прямо. – Я не могу называть тебя по имени! Твоё имя смешное! Оно тебе не подходит!
Ромион снова замер.
– Дорогая… – Вообще-то, когда он говорил таким тоном, бледнел и прятал глаза даже Тёмный Властелин. – Я последний раз…
Властелин Властелином, а вот Крысу это нисколько не смутило.
– Я хочу звать тебя Котёнком! – завопила она на всю спальню, и Ромион почувствовал, что краснеет. Слуги, гвардейцы, может, даже придворные в коридоре наверняка эту дуру услышали. – Потому что ты милый! Такой же, как котёнок! Мя-я-я-яу!!!
«А может, просто стукнуть её снова, а гостям сказать, что невеста ещё не пришла в себя?» – мелькнула очень соблазнительная мысль. Ромион целое мгновение серьёзно её обдумывал, потом выдохнул и взглядом поманил замершего в дверях лакея с подносом пирожных.
– Дорогая…
– Да, любимый!
– Хочешь сладкого? – Ромион взял пирожное покрупнее. – Мой кондитер просто волшебник, уж поверь мне. – И, не дожидаясь ответа, запихнул пирожное Крысе в рот.
Решение оказалось временное: жевала Крыса как под заклинанием ускорения. В итоге, расправившись с пирожным, она облизнулась и…
– Котё-ё-ёнок!!!
Ромион чертыхнулся.
– А-а-ай! Ты меня за волосы дёрну-у-ул!
– Прости, дорогая.
Сладкое мгновение тишины…
– Ну Котё-ё-ё-ёнок!!!
Ромион старательно зажмурился и о-о-очень сильно пожелал, чтобы всё это: свадьба, невеста, гости, слуги, шпильки, – провалилось в бездну к демонам. И эта бездна уже отчётливо ему представилась: огромная, бездонная, чёрная, засасывающая…
– Котё-ё-ёнок, мне скучно! – раздалось оттуда. – А-а-ай, ну мне же больно!
«Всё, – подумал Ромион. – Не могу больше».
И, когда принцесса снова завопила: «А-а-ай, я не хочу-у-у больше тут сиде…», Ромион рявкнул так, что звякнул хрусталь на столике и, кажется, даже задрожали стены и завибрировал пол.
– Все вон!!!
Тишина после этого наступила оглушительная: слуги замерли, даже замолчавшая принцесса вздрогнула и оглянулась, удивлённо посмотрев на короля.
Потом лакеи с горничными слаженно поклонились и за какую-то минуту покинули спальню. Дверь закрылась, и тишина после этого наступила звенящая, почти ватная.
– Котёнок?! – робко выдохнула принцесса. – Ты что, обиделся, Котёнок?!
– И вы тоже! – приказал Ромион, найдя взглядом капитана гвардейцев.
– Но, Ваше Величество…
– Я сказал: вон! – Ромион топнул, и пол под его ногой содрогнулся. «Держи себя в руках! – огрызнулся сам на себя король. – Держи!» Как всегда сказать было легко, а вот сделать…
– Котёнок?!
Ромион дождался, когда и за гвардейцами закроется дверь, потом аккуратно и быстро проверил, на месте ли кинжал, яд и амулет со «спящими» заклинаниями. И только тогда повернулся к принцессе. Она хлопала ресницами, на кончиках которых поблёскивали слёзы.
– К-к-котёнок?! Скажи, что всё хорошо!..
Ромион схватил её за подбородок и произнёс тем голосом (от которого действительно бледнел Тёмный Властелин; сначала бледнел, а потом бил заклятьем):
– Послушай меня.
– Но!.. – пискнула Крыса, и Ромион ей в лицо прошипел:
