этом не говорим.
В аудиторию я вошла в хмуром настроении и с поджатыми губами. И тут же, буквально с порога, напоролась на этакое зеркало — Рэйтран. Выражение его лица было под стать моему.
Один взгляд на ящера, и догадка подтвердилась — я не помнила, но точно знала, что дракона вчера в коридоре не было. Мы не встречались.
Внутри всё вскипело, но я заставила себя выдохнуть и направиться к такой родной, такой привычной парте.
Даже не кивнув «его высочеству», села, вытащила тетрадь, перо, а едва собралась пробежаться взглядом по конспекту прошлой лекции, услышала:
— Надо поговорить.
Я возмутилась больше прежнего, однако упрекнуть Рэйя в том, что он вчера не явился, не успела. Отвлеклась на новое и вопиющее — вокруг нас появилась этакая полупрозрачная плёнка.
— А это ещё что? — буркнула я.
Дракон скривил губы.
— Защита от прослушки.
Так. Стоп. Он что, собирается разговаривать прямо здесь? Прямо сейчас? На лекции?
Я посмотрела ошарашено, зато Рэйтран не смутился. Бесстыжая драконья коленка опять упёрлась в мою ногу, а сзади на спинку лавки легла не менее бесстыжая драконья рука.
Но дальше — хуже!
— Вы, люди, совсем другие, — сказал ящер обвинительно. — Вы непостоянные, ветреные, даже слова брачной клятвы для вас пустой звук.
Мои глаза округлились, а Рэй продолжил:
— Вы можете менять партнёров. Даже будучи в браке иметь любовников и любовниц. Вы можете иметь потомство от разных мужчин и женщин. Вы творите Небеса знает что!
Я отодвинулась, не очень-то понимая, по какому поводу такие обвинения. Драконам-то какое дело? Да, мы люди и живём как умеем. Причём все по-разному. Кто-то всё же верен, кто-то брачные обеты чтит.
И вообще…
— А у вас не так?
— Абсолютно, — Рэй буквально выплюнул это слово. — Мы драконы, и у нас есть пара!
— Ну… поздравляю. — А что тут ещё скажешь?
Рэй хищно прищурился, а я окончательно потеряла логику этого разговора. У драконов пара, у людей случаются измены и внебрачные дети. Только я-то здесь при чём?
— А при чём здесь я? — Сказала, а по спине побежали неожиданные мурашки.
И не зря, как оказалось:
— Элия, может хватит притворяться? Мы оба знаем, что брачный артефакт активировала именно ты.
Я сначала онемела, а потом открыла рот в намерении опровергнуть обвинение. Но тут же его захлопнула. Подумала и… сделала невинные глаза.
А Рэйтран продолжал смотреть строго, обвинительно, с этакой претензией. В итоге я всё-таки не удержалась от вопроса:
— И давно ты знаешь?
— С самого начала, — недобро процедил он.
Я вспыхнула, ощущая себя до крайности неловко. При этом испытала острое желание спросить про Вивирону — если знал, то зачем выдал моей ядовитой сокурснице амулет?
А почему мне не сказал? Почему предъявляет свою претензию только сейчас?
Но спросить не удалось. Я была слишком смущена настолько прямым выпадом. Ведь получалось, что я как бы лгала, а он…
Вот же зараза! Он всё знал!
— Рэйтран… Милорд Рэйтран, — я вдруг осознала, что перескочила с ним на «ты» и исправилась. — А вы уверены? Просто рассказ Вивироны…
— Вивирона врёт, — отрезал он.
У-у-у…
— Но её слова полностью совпадают с тем, что было у меня.
Угу. По-прежнему стыдно, по-прежнему неприемлемо, но я всё же попыталась притвориться невинной. Мол, если б не Виви со своим вмешательством, я бы обязательно сказала. А так усомнилась и решила промолчать.
— Возможно она следила за тобой в момент активации, — рыкнул дракон.
Тут мне вспомнилось, как при приближении к Персту, Ксанна заставила нас остановиться. Подруге что-то почудилось, она испугалась, что мы не одни и нас вот-вот поймают.
Но тогда мы решили, что оранжерея пуста. А ведь Вивирона действительно могла заметить, как покидаем комнату, и последовать за нами. Да и спрятаться в оранжерее было проще простого, учитывая темноту.
— И про Непроявленного… это не шутка? — проблеяла я, возвращаясь к вопросу, который волновал теперь всё больше.
При этом я покосилась на преподавателя. Лекция давно началась, абсолютно все видели, что мы с Рэйтраном разговариваем, и эта публичность вызвала новую порцию неприятных мурашек по спине.
— А ты решила, что я шучу? — переспросил дракон вкрадчиво. В его голосе удивление смешалось с возмущением. Словно прежде, до меня, этого синеглазого гордеца во лжи никогда и никто не подозревал.
Я нервно пожала плечами, и тогда Рэй придвинулся ещё ближе. Сказал, буквально опаляя дыханием:
— Непроявленный — это расплата за дар.
— За какой ещё дар? — получилось совсем уж жалобно.
— За дэйлиру, Элия. За пару. За возлюбленную!
Всё, одной адептке резко захотелось уплыть в обморок.
Вот только… Возлюбленная — это же не признание в любви, правда? Я для него просто девушка, «которая претендует на роль невесты», только и всего?
— Ты — моя невеста, — словно подслушав мысли, сказал он. — Но жениться я не могу. И дело даже не в том, что ты человечка, есть другие, объективные, непреодолимые причины.
— Какие?
Я спросила и вдруг поняла — горю.
Горю, потому что, во-первых, меня назвали очень неприятным словом «человечка». Во-вторых, до этого момента у меня и мыслей не было о свадьбе, а теперь, когда он напрямую назвал невестой, в голове завертелось такое, такое…
Совершенно неожиданно для самой себя, я вообразила, что могу выйти за него замуж. Жить в том удивительном городе, ходить на рынок, любоваться городскими красотами со смотровой площадки.
А ещё вспомнился мужчина, который держал на руках мелкую, одетую в сплошные кружева и бантики девчонку. И представилось, что вот так, только с нашей дочерью на руках, возле того парапета стоит Рэйтран…
Голова сразу закружилась. Я затрясла ей, пытаясь прогнать неуместные образы и вообще сосредоточиться. Дракон тем временем смотрел пристально и опять-таки обвинительно. Он был категорически не рад тому, что я активировала Перст.
Вот я и сказала:
— Прости. Клянусь, я ненарочно.
— Верю, дэйлира, и в данный момент прошу только об одном…
Я уставилась вопросительно, а Рэй… В общем, либо я чего-то не понимаю, либо драконы существа абсолютно нелогичные:
— Пока я здесь, настоятельно прошу тебя держаться как можно дальше от всех человеческих самцов. Элия, не смей давать мне даже малейшего повода, потому что, клянусь, это закончится трагедией. Это выше меня. У меня инстинкты. Есть ситуации, в которых я просто не способен держать контроль. Не доводи меня до унизительного убийства тех, кто несравнимо слабее.
Вот теперь мои глаза стали совсем уж круглыми.
И пусть язык словно заледенел, а вопрос был в высшей степени некорректным, я спросила:
— Хочешь сказать, что ревнуешь?
Он хмыкнул.
— Это
