– Хорошо. Мне дали еще один адрес иллюзиониста, попробую договориться ним. Сказали, он вроде берет по-божески, хоть и старикашка с прибабахом.
Глядя на Бертоло, трудно поверить, что совсем недавно он буквально не просыхал и водил разгульные компании.
За прошедшее время отец Миши посвежел, похорошел, руки его перестали трястись, а глаза – быть мутными и ко всему безучастными.
Мужчина устроился на временную подработку в мастерскую фаэтонов и даже освоил вождение. Это должно было очень пригодиться нам в будущем, потому что я планировала открыть доставку пиццы на дом, а Бертоло мог бы ее развозить.
После того, что Бертоло сотворил с моей внешностью, дар преобразователя окончательно покинул его. Но мужчина не унывал, и смотрел в будущее с оптимизмом.
Он очень загорелся открытием нашей пиццерии, так как хотел сблизиться с дочкой и сделать ей приятное. Они с Мишель действительно в последнее время стали проводить больше времени вместе.
И это очень радовало мое сердце.
Надо сказать, что помощником Бертоло оказался весьма грамотным и старательно исполнял все мои поручения.
Договорились мы и о распределении доходов, когда таковые будут.
Когда я предложила пятьдесят на пятьдесят, мужчина испуганно замахал руками. Он сказал, что, если бы не я, ни о какой пиццерии не могло быть и речи, а они с Мишей, скорее всего, уже оказались на улице. С большим трудом мне удалось уговорить Бертоло оставить себе хотя бы сорок процентов.
Мы обговорили еще кое-какие детали и мой помощник, необыкновенно довольный, умчался на своем дребезжащем фаэтоне.
Речь шла о смежном помещении, в котором мы и собирались открыть зал, так как сама пекарня была слишком маленькой для этих целей.
Не могло быть и речи, чтоб поставить там столики и столы со стульями!
Хозяин помещения – торговец овощами с ближайшего рынка использовал его, как склад, и поначалу ни в какую не соглашался его сдавать. К тому же я собиралась снести часть стены между пекарней и будущим торговым залом, чтобы свежая и румяная, с пылу-жару пицца тут же оказывалась на столах посетителей.
Бертоло разузнал, что мы могли бы снять другое место под зал неподалеку, к тому же это было дешевле. Но я не согласилась – пока будешь таскать пиццу туда-сюда, она остынет. К тому же, у людей должны течь слюнки от божественных ароматов, едва они переступят порог, чтобы заказывали пиццу еще и еще.
Поэтому я пошла по более сложному пути и все-таки уломала хозяина сдать нам склад. За это он потребовал, чтобы овощи и фрукты я всегда покупала у него.
У меня на примете уже была другая лавка, где было подешевле, да и посвежее. Но ради зала пришлось, скрипя сердце, согласиться.
Зато, когда помещение было расчищено, проветрено и отмыто, я однозначно решила, что оно стоило этих сложностей.
Мне очень понравились красные кирпичные стены – получился ну чисто интерьер в стиле лофт.
Так же нам удалось раздобыть подвесные лампы и лампочки, наполнившие зал теплым апельсиновым светом. Но особенного уюта добавили растения в горшках, которыми мы заставили все вокруг.
Зелень приятно освежила зал своими сочными красками.
Покрашенная мебель высохнет на солнышке – останется только ее расставить и – вуаля – мы готовы к открытию!
Внезапно я услышала истошный детский плач.
– Манон, Манон, я все испортила! – заливалась Миша. – Я случайно, я не хотела, правда-правда… Что же теперь делать?
Оказалось, девочка уронила банку с оставшейся краской на несколько столов и стульев. Некрасивые красные пятна расплылись по аккуратно выкрашенной в зелено-бело-красную полоску деревянной поверхности.
Девчушка плакала так горько, как будто произошла, по меньшей мере, катастрофа вселенского масштаба.
Я обняла ее и успокоила.
– Вот еще – переживать из-за таких пустяков!
– Но как же теперь? – заволновалась Миша.
– А очень даже просто. Гляди!
Я провела кисточкой по некрасивому пятну и превратила его в сердечко. Еще одно стало ромашкой. А из следующего мы вместе единогласно решили сделать гриб.
Мы с Мишей смеялись, придумывая все новые и новые формы, которые можно было сделать из случайных клякс, как вдруг я почувствовала чей-то пристальный взгляд.
Это был один из тех взглядов, которые ощущаешь всей кожей, и от которых становится не по себе. Страшно холодно и неприютно, как будто голышом выскочила на мороз.
У ворот, которые я не успела закрыть после отъезда Бартоло, остановился роскошный черный фаэтон.
Около него, прислонившись к капоту бедром, стоял мой бывший муж, маршал Орлании Кайран Альберон.
Нашел-таки, дьявол…
Ну, после того, что произошло у Денвера, кто бы сомневался!
ГЛАВА 41
Да, я не сомневалась, что после произошедшего в кабаре он найдет меня, но все-таки надеялась, это случится скорее позже, нежели раньше.
– Миша, сходи-ка внутрь – по-моему, там оставалось еще немного красной краски, – попросила я, приобняв девочку. – А то этого нам не хватит, чтобы закрасить все наши кляксы.
Девчушка с готовностью подчинилась. И хорошо – незачем ей становиться свидетелем того, что сейчас произойдет.
Крепко сжимая кисть в руке, я подула на лоб, убирая выбившийся из-под косынки локон, и решительно направилась к мужу.
– Тебя сюда не звали. Уезжай, Альберон.
Разумеется, муж эту просьбу проигнорировал. Брезгливо обведя глазами двор, он остановился внимательным взглядом на мне.
– Что ты тут делаешь? И кто эта девчонка?
– Тебе не должно быть до этого совершенно никакого дела.
– Значит, вот, где ты скрывалась все это время. Странный выбор. Я думал, заработав в кабаре денег, ты, по меньшей мере, остановишься в каком-нибудь отеле. А не в какой-то дыре с алкоголиком и его малолетней дочерью.
– А я думала, ты наконец-то от меня отвалишь!
Кайран шагнул вперед, буравя меня стальными глазами.
– Мы оба знаем – теперь это невозможно. Не после того, как ты стала лаури. Не после того, как я увидел твой танец.
В его зрачках мелькнуло что-то первобытное и опасное. Возможно, я действительно зря показалась ему на глаза? Нужно было сидеть тут тихонько, заниматься пиццей и не отсвечивать?
Но он все равно бы меня нашел. А так я хоть полюбовалась на его вытянутую красивую и самодовольную рожу!
Игра стоила свеч.
– Лично я ничего не знаю. У меня своя жизнь, в которой тебя уже нет даже официально. Прошение о немедленном разводе, которое я подала в регистрационную палату, было рассмотрено и одобрено. Полагаю, ты с ним ознакомился.
– О, моя милая, боюсь, вынужден тебя разочаровать.
Кайран выхватил из кармана какой-то бланк и с ухмылкой сунул мне.
Мне сразу бросился в глаза оттиск – большой синий орел, замысловатая гербовая печать и размашистая красивая подпись на нем.
Я хмуро пробежала документ глазами.
Мы, император Авл Максим Кокцей, своим наивысшим указом и императорским волеизъявлением отменяем приказ за №4658 о разводе Кайрана и Манон Альберон…
Черт! Че-о-орт!
Затем Кайран на моих глазах с кривой ухмылкой достал копию свидетельства о разводе, которую я ему отдала, издевательски помахал ей перед самым моим носом и порвал его на мелкие клочки, которые бросил мне под ноги.
Вот подлец! С большими связями…
Обратился лично к самому императору!
И тот, разумеется, тут же совершенно вопреки закону, выполнил его желание.
– Не беда – напишу новое. Я их сотню, даже тысячу напишу, лишь бы наконец избавиться от тебя и твоей проклятой фамилии!
– Это будет напрасная трата бумаги и чернил. Лично император Авл против нашего развода.
– Да что вы говорите, господин маршал? – вскипела я. – Значит, наведаюсь к нему на прием. Его Императорское Величество пересмотрит свое решение, когда узнает о твоей подстилке.
– Вот беда, не получится, золотко. Авл занят перед открытием своего нового дворца и посетителей пока не принимает.
