Мы болтали с Никси о платьях, которые она купила летом, большой лекционный зал шумел, а потом симпатичный полуэльф из параллельной группы запрыгнул на парту и выдал впечатляющий монолог на тему тонкости грани между правами и обязанностями, умудрившись в итоге доказать, что мы имеем полное право решать самостоятельно, где нам лучше находиться во время пары, и что в данной ситуации это примерно «где угодно, кроме здесь». Логика была железная, аудитория поддержала оратора аплодисментами и стала собирать вещи.
Мы с Никси решили пойти пообедать, я повела её в один из недавно открывшихся ресторанов, о котором мне заказали статью – совместим приятное с полезным. Я с чистой совестью заказала самые красивые блюда, точно зная, что мне их компенсируют, и принялась фотографировать – этому тоже в редакции обрадуются.
Никси сказала, что привезла мне блузку из эльфийского шёлка, я вручила ей книгу, которую подарил мне Алан, ощущая дикий унизительный стыд. Книга выглядела хорошо, и я завернула её в упаковочную бумагу, но по сравнению с дизайнерской блузкой, это был жалкий подарок. В последний момент вдруг остро захотелось оставить книгу себе, как память о лучшем вечере в моей жизни, когда я не была ничьей дочерью или женой, а была просто путешественницей, влюбившейся в случайного попутчика, и неожиданно ощутившей абсолютное счастье. Я убеждала себя, что расстаться с книгой всё-таки будет разумно и даже необходимо, потому что поезд ушёл, а я осталась, и мне теперь здесь жить, и пора смириться. Алан теперь в образе, выступает перед богатыми девушками с большим резервом, а у меня теперь два месяца на то, чтобы воплотить «План А», пока я не созрела для «Плана Б» или не придумала «План В», но в этот вариант я почти не верила.
Мы попробовали все блюда, я записала на диктофон наши впечатления, и повела Никси в сторону Парка Роз, где скоро планировалось открытие нового моста, по которому мне обязательно закажут статью, так что было бы интересно осмотреться заранее. Там раздавали листовки с рекламой одной из выставок, которая тоже была у меня в планах, и я потащила с собой Никси, точно зная, что на выставке она забудет о том, что Алан просил её прийти – у неё была настолько дырявая голова, что я часто удивлялась, каким образом ей удаётся не приходить на учёбу в разных ботинках.
Выставка захватила нас с головой, там оказалось так интересно, что даже я потеряла счёт времени, и когда пришло время уезжать, телефон сказал мне, что на карте памяти закончилось место, так что часть фотографий пора удалить.
Мы доехали до студгородка в карете, я поднялась к себе, переоделась в домашний халат и вышла на балкон, где устроилась на скрипучем стуле и с удовольствием дышала вечерней прохладой, листая фотографии и удаляя неудачные. Еда получилась отлично, я удалила только пару расплывчатых фото. Дальше шёл парень с забавной причёской и ящерицей на плече, фото ящерицы на моей ладони и крупно её глаза, очень красиво. Потом фото из павильона выставки, всякие звери, спящий сатир, я до этого никогда не видела сатиров. Потом шла сотня размазанных фоток енота, он двигался так быстро, что поймать момент было нереально. Точнее, не он, а она – енотиха оказалась оборотнем, но все постоянно принимали её за экспонат и пытались погладить. К тому моменту, как её попыталась погладить Никси (она гладила всех), у енотихи уже глаз дёргался от раздражения, и она настолько устала всем доказывать, что она не «ути какая милашечка», а очень даже «госпожа профессор», что очередную наглую руку просто цапнула.
Мы извинились за вторжение в личное пространство, енотиха извинилась за грубость, и мы дружно пошли в ресторан лечить нервы тортиком с орешками. В ресторане «госпожа профессор» немного пококетничала с мужчинами за соседними столами, и ей каждый стол прислал по коктейльчику, а так как мы с Никси не пили, «госпожа профессор» всё употребила сама. И, как оказалось, на стройный енотий организм нужно совсем немного в спиртовом эквиваленте. Видео с песнями и танцами пьяного енота я не смогла удалить, потому что это было великолепно, но последнее видео закончилось тем, что вошёл очень мускулистый полуоборотень и распорядился заканчивать бардак и возвращаться в семью, после чего снял енотиху с люстры, спеленал своим свитером, оплатил счёт и попрощался, унося «госпожу профессора», которая требовала одновременно подпевать, заткнуться и купить мячик.
На видео парень выглядел не особенно эффектно, потому что камера не передавала ауру, а только изображение в видимом не-магу спектре, но в реальности он мне очень понравился, он излучал спокойствие и надёжность. Изучив его ауру, я нашла там доминанту огня невероятной мощи, почему-то сосредоточенной в ладонях, и ещё более сильную вторую доминанту земли, которая как будто окутывала источник огня, формируя своеобразный щит. Меня опять одолели мысли о том, каким образом познакомились родители этого ходячего вулкана, теперь меня это постоянно интересовало.
Галерея закончилась, я убрала телефон и пошла в комнату, перебирать пригласительные – нужно было начинать работать над «Планом А», а то я сама никогда ни с кем так и не познакомлюсь.
***
Через пару часов я спустилась к вахтёрше и попросила вызвать мне карету, она послала мальчика с запиской – в общежитии не было телефона. В техномирах беспроводной телефон был у каждого, кто мог говорить, а здесь даже проводные телефоны считались роскошью, я его в первый раз в жизни увидела в отеле, это было чем-то невероятным.
Карета приехала, я назвала адрес и закрыла глаза, мысленно пролистывая свой конспект по перспективным женихам – кто-то из них мог появиться на мероприятии.
На пригласительном было написано: «Музыкальный вечер, дуэль двух роялей», но тётушка Эмма сказала, что это будет негласный смотр талантов для составления расписания концертов филармонии, под «двумя роялями» подразумевались два пианиста, один молодой, другой старый, которого многие хотели бы скорее выпнуть на пенсию. Филармония жила за счёт бюджета города (официально) и за счёт предварительных продаж билетов в лучшие ложи (неофициально), и деньги там крутились такие, что мой папа скорее убил бы свидетелей своего отказа, чем согласился бы купить мне билет. К счастью, эти вопросы для меня решала тётя Айну, и билеты у меня были, пусть не в лучшую ложу, но зато всегда. В лучших обычно сидели представители городской элиты, для которых посещение концертов было скорее вопросом имиджа, чем желанием приобщиться к
